Владимир Кучеренко - Головоломка

Воевода почти сразу вызвал у меня и симпатию, и уважение. В то же время, как истинный параноик, по умолчанию я видел в каждом набивающемся в друзья персонаже шпиона Коллекционера. И потому, прежде чем переступить определенную черту доверия и окончательно зачислить «крестного отца» в союзники, я решил, в меру своих скромных возможностей, слегка прощупать его на лживость. Если собеседник не погорит на мелких деталях легенды, то, скорее всего, он передо мною честен.

– А если не секрет, почему вы с женой назвали дочку Мариной? – потягивая компот, поинтересовался я.

– Не-е, супруга хотела Олесю. А я настоял. Марина ведь означает «морская». А для меня, «земноводного», это почти святое имя, – с легкостью выдержал подозреаемый первый тест.

– Ясненько, – кивнул я и, как бы между прочим, стал настукивать чайной ложечкой по столу, чередуя короткие и длинные паузы между ударами. Тук-тук-тук, ту-ук, ту-ук, ту-ук, тук-тук-тук…

Возможно, ошибаюсь, но в моем представлении каждый морпех обязан владеть азбукой Морзе. По крайней мере, уж банальный «SOS» Воевода должен был узнать. Угадал! Уже после второй серии исполосованное шрамами лицо насторожилось и вопросительно покосилось на меня.

Прекратив отбивать «мэйдэй», я медленно моргнул. В тот миг, когда веки мои были опущены (вдруг помимо «прослушки» чатов кто-нибудь «плохой» сканирует пробегающий перед моими глазами видеоряд?), я быстренько поднес указательный палец к губам – молчи, мол. Затем как ни в чем не бывало продолжил беспечно давиться сладким рулетом.

Нахмуренный мужчина быстро совладал с собой и умудрился одним лишь взглядом подтвердить, что понял меня. Потом он задумчиво поглядел на раздаточную стойку и произнес:

– Чего бы еще такого попробовать?

При этом пальцы пехотинца пробарабанили какой-то код. Явно что-то спрашивал на морзянке. К сожалению, я кроме международного сигнала бедствия ни выдать, ни принять больше ничего не мог. Зато мог печально скривить губы и пожать плечами.

И опять меня поняли правильно!

– А хотя ладно, сколько можно набивать желудок? – быстро отказался от собственной затеи «батя» и, сверля меня пристальным взглядом, принялся зондировать почву: – Кстати, дочка, а как у тебя в школе дела?

– В реале или в виртуале? – указывая, в каком направлении нужно мыслить, уточнил я.

– Здесь.

– Здесь – хорошо.

Внезапно я обнаружил, что плавно переключился с режима «детектор лжи» на втягивание этого человека в свои проблемы. Выходит, подсознание уже признало его своим?

– А там? – предсказуемо отреагировал собеседник.

– Там – плохо.

Ну же, догадается или нет?

– Ну, так, может, Марин, давай я тебе вне игры чем-нибудь помогу?

Ай, какой молодец! Я снова зажмурился и оттопырил вверх большой палец. А разлепив очи, полюбопытствовал:

– Интересно, чем? Наймешь репетиторов? Или дашь ремня за мою лень?

– А что лучше? – попросил подсказки Воевода, силясь разобраться в запутанной логике моих намеков.

В следующей долгоморгающе-зевающей пантомиме я изобразил приложенный к уху мобильный телефон. На словах же отмахнулся от помощи:

– Да ну, спасибо, нечего не нужно.

Однако на сей раз ход моих мыслей остался за гранью его понимания.

«Ну да ладно, дальше сообразит», – уверенно подбодрила Сова – главный мой конспиратор.

– А ты умеешь играть в «морской бой»?

– В смысле? – совсем растерялся богатырь.

– Ну, знаешь, чертишь на бумажках поле десять на десять клеточек, потом рисуешь корабли…

– А-а, ну да, конечно, умею! – кивнул Воевода.

– Давай сыграем? – предложил я и следом, для возможной «скрытой камеры», пояснил причину своего интереса: – Просто я давно хотела сразиться с настоящим моряком. Такая, знаешь ли, глупая детская мечта. В «морской бой» – с моряком. В «танчики» – с танкистом.

– Не смущайся – нормальная мечта, – одобрил Воевода. – Правда, я не совсем моряк.

– Все равно очень тесно связанный с морем человек, – улыбнулся я.

– Хорошо – сыграем! Только вот чем и на чем нам писать? Сходить, что ли, выпросить у дежурной медсестры листики и ручки? Но даст ли?

– Можно попросить. А можно никуда и не уходить. Расчертим салфетки обмакнутыми в кетчуп зубочистками, – нашелся я.

Собеседнику моя идея понравилась.

– О, так даже веселей будет! – сказал он, выхватывая из стаканчика белоснежный кусочек бумаги. – Напомни, сколько каких кораблей рисовать?

– Один четырехпалубный, два трехпалубных, три двухпалубных и четыре однопалубных, – подсказал я и тоже принялся размечать поле боя.

– Мой флот готов! – объявил мужчина спустя пять минут.

– Мой тоже, – доложил я еще секунд через тридцать.

– Ходи первая!

– Ладно. А-восемь?

– Мимо. И-пять?

– Мимо. Бэ-девять?

– Мимо. Е-шесть?

– Попал. Убил!

– Есть один! – как маленький обрадовался первой победе Воевода и «выстрелил» опять: – И-семь?

– Мимо. Вэ-ноль.

– Стоп! Как это ноль?

– Ой, вэ-десять, – поправился я, но зыркнул так, чтобы морпех обратил на этот момент особое внимание.

– Вэ-десять ранила.

– Гэ-три?

– Зачем же ты перескакиваешь на гэ-три, если на вэ-десять уже засвечен корабль? – попытался научить меня Воевода. – Бомби клетки рядом!

– Тактика у меня такая. Подбитый корабль уже никуда не денется, – заартачился я. – Так что там на гэ-три?!

– Ишь ты! Гэ-три утопила!

– А дэ-два?

– А на дэ-два не может быть никого, так как на гэ-три стояло судно, – вновь попытался меня несмышленую научить «батя». – Переходи.

– Нет! Следующий раз буду внимательнее. Дэ-два! – раздув ноздри, уперся я.

– Ладно. Дэ-два мимо…

После одиннадцатого хода я поглядел на стену с часами и резко прекратил баталию:

– Ой, скоро выписка начнется!

– Еще же пятнадцать минут – успеем, – возразил увлекшийся Воевода, но, упершись в мой немигающий взгляд, смекнул наконец-то, что все это затеяно не просто так. И спросил: – Что с салфетками делать? Потом доиграем?

– Потом – некогда. Мне в гимназию надо, – с грустинкой вздохнул я и задрал любопытный носик: – Покажешь, как ты расположил корабли?

Геймер убрал прикрывающую салфетку лопато-ладонь.

Для сравнения и я показал свое творение. Но не на схему из прямоугольников там стоило обращать внимание. На листке я зафиксировал хронологию собственных «залпов». Почти как в шахматах, только ходы были записаны таким образом, чтобы доносимая до наблюдателя информация предстала в удобочитаемой форме. Верхняя строчка из букв, а ниже цифры: 8–903–2…

Не опуская взор на свою салфетку, я провел указательным пальцем по получившемуся в итоге номеру мобильного телефона, на который Воеводе следовало позвонить. Дал несколько секунд на осмысление и запоминание (а если вдруг не запомнит, залезет в историю чата и восстановит всю последовательность чисел), после чего скомкал размалеванный кетчупом листок. А потом, для дьявольского протокола, весело прокомментировал рисунок соперника: