Дмитрий Силлов - Закон клыка

Помнится, именно в этом молоке однажды блуждал я с напарником в поисках «серебристой паутины», артефакта довольно редкого, и при этом смертельно опасного. И ведь нашли, и даже доставили к Кузнецу, которому «паутина» была необходима для создания новой «Бритвы».

Правда, для этого пришлось нам неслабо повоевать в «живом тумане», имеющим свойство поднимать из могил мертвецов. Как только почует гигантская аномалия, что запахло теплым ходячим мясом, так и полезут зомби из могил, да такие, что только держись. Симбиоз, блин… Экосистема, мать ее за ногу.

И вот сейчас в этой экосистеме отчаянно боролись за жизнь четверо бойцов в грязных, драных, заляпанных кровью камуфляжах. Пятого чуть в сторонке жрали живьем мертвецы, отрывая от тела трепещущие куски плоти и обильно поливая кровью «живой туман», который жадно тянул к месту пиршества белесые ложноножки.

А оставшиеся в живых отстреливались. На все четыре стороны, так как восставшие из могил мертвецы лезли к ним со всех сторон. Четыре автомата зло и часто тявкали одиночными, что есть правильно – очереди очень быстро опустошают магазин, плюс ствол постоянно тащит вправо и вверх.

И, надо сказать, стреляли бойцы неплохо. Быстро сообразив, что даже выстрел в голову не всегда дает стопроцентный результат, прицельно клали пули в шеи ходячих трупов, стремясь перебить шейные позвонки. Когда такое удавалось, гнилая голова мертвяка либо отлетала от тела, словно футбольный мяч, по которому зарядили с ноги, либо повисала на клочьях кожи и остатках мышц, болтаясь на спине трупа наподобие рюкзака, небольшого и жуткого с виду.

Правда, и это не всегда срабатывало. Трупами управлял Живой туман, и остатки мозгов в пожелтевших от времени черепушках были очень второстепенным фактором жизнеспособности мертвецов. Главное чтоб конечности были в относительном порядке, дабы труп мог двигаться и кормить аномалию. То, что он сам типа жрет, так это лишь иллюзия. На самом деле мертвец не ест. Это лишь предварительная обработка пищи, как у нас жевание перед проглатыванием. Все равно мясо и кровь из сгнившего желудка зомби вниз падает, в туман. Поэтому лучше бы бойцы по коленям трупов стреляли, глядишь, немного подольше б протянули. Я ведь тоже был в этом Живом тумане, когда за «серебристыми паутинами» охотился. И так же отстреливался от мертвецов. Правда, при этом не стоял столбом, как те четверо, а бежал изо всех сил, выдирая ноги из вязкого тумана, стремящегося опутать мои конечности белесыми щупальцами.

Так что парням оставалось жить минуты три в лучшем случае. По ходу, даже мертвяков, выбывших из строя и упавших в туман, аномалия довольно быстро восстанавливала и вновь бросала в битву. А жаль. Отстреливались они лихо, очень быстро меняя магазины. Сразу видать, опытные вояки. Но против Живого тумана шансов у них нет. Бывают случаи, когда нужно просто сваливать. Эти же, по ходу, твердо решили стоять до конца. Что ж, их конец очень близок, дольше трех минут они ну никак не продержатся.

Стоял я вот так, смотрел на эту безнадегу, и сам себя тормозил. Нужно было им в туман лезть? Получается, нужно. Залезли? Очевидно же. Ну и вот. Мое это дело? Совершенно не мое. Мое – это обойти Живой туман по широкой дуге и двигать в полуразвалившееся село к дому Кузнеца, единственному целому строению на километры вокруг. Вот это и есть моя цель, к которой я шел довольно долго. А то, что кто-то найдет свой финал по собственной дурости, это точно не моя проблема.

При этом надо помнить о том, что самые серьезные проблемы у меня начинаются тогда, когда я суюсь кому-то помогать. Ни хрена я не супергерой, которому после того, как он совершит хорошее дело, тут же обламывается сверкающая куча ништяков. В моем случае за доброе дело обычно норовят в ответ сделать какую-нибудь пакость, а то и вовсе на тот свет отправить. И не надо кивать на волчьи законы Зоны, на Большой земле все то же самое. Как говорится, не делай добра – не получишь зла.

Тем временем какой-то обезглавленный меткой пулей мертвяк постоял, покачался, словно раздумывая над возникшей проблемой, и вдруг ринулся вперед, прямо на стрелков, нимало не смущаясь тем фактом, что горячий свинец крошит в труху его ребра. Без башки даже в Живом тумане зомбаки долго не живут, но вот напоследок пакость сделать могут запросто.

Причем пакость фатальную.

Безголовый урод с разбегу ударился сгнившим телом в одного из стрелков, сбил его с ног, вместе с ним рухнул в туман – и исчез в молочной взвеси… откуда через мгновение выплеснулся нехилый фонтан кровищи. Будто выкрутили парня одномоментно, как мокрое белье, выжав из него всплеск темно-вишневого цвета, на секунду окрасивший белый туман. Впрочем, он практически тут же снова стал белым, словно губка всосав в себя человеческую кровь.

– Лёха, мля!!! – взревел один из стрелков, перекрыв голосом треск своего автомата. – Лёху убили, ссуки!!! Нате, мля, нате, твари!!!

И, щелкнув переводчиком огня, принялся полосовать мертвецов очередями. Занятие, несомненно, эффектное с виду, но бестолковое, ибо много боеприпаса расходуется неприцельно и впустую. Понятно… У бойца при виде смерти боевого товарища крышу сорвало. А значит, и сам он не жилец. Ибо кто не сохраняет хладнокровие во время боя, тот практически всегда следом теряет и жизнь. Стало быть, и остальным вскоре хана наступит быстрая и неотвратимая – двоим против толпы живых трупов ловить нечего. Особенно если они решили поиграть в героев и вместо того, чтоб бежать, словно приросли к своей позиции…

Приросли?

Кстати, скорее всего, так оно и есть. Держит их Живой туман, и лишь ждет, когда зомби доберутся до живого мяса, пережуют его хорошенько и накормят им аномалию. Гурман белесый, блин. Ладно.

Ну не мог я смотреть, как три человека умирают на моих глазах. И поэтому бросился бежать, на ходу сунув «КС-23» в рюкзак и выдернув из карманов разгрузки две «эргэдэшки». Я хорошо помнил, как мне с напарником в свое время удалось вырваться из плена Живого тумана, создав на одном участке серо-белесого болота максимальную плотность огня, полосуя аномалию очередями. Живой туман очень чутко реагирует на раздражители, и если его побеспокоить, мгновенно уплотняется в растревоженном месте, и порой даже, не дождавшись верных, но медлительных трупов, сам взметает кверху гибкие жгуты-щупальца, стремясь покарать обидчика.

Подбежав к краю тумана, я выдернул чеки из гранат и заорал дурным голосом:

– Ложись! Ложись, мать вашу! Падайте в туман!

И одну за другой бросил гранаты под ноги живым трупам, которые русского языка точно не знают. Забыли за время лежания в могилах. Туман же, оживляя, не напомнил – если, конечно, аномалии понимают человеческую речь. Мне иногда кажется, что понимают… Хотя это, наверно, только кажется.