Глен Кук - Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

Но прикрытия не понадобилось. Мария не задала ни одного вопроса, кроме одного:

— А что мы будем делать?

Он чуть не ляпнул грубую правду.

— За работой я об этом не подумал, но вчера мы, кажется, все обошли. Город Ангелов — это не город развлечений. — И он галантно добавил: — Я счастлив уже просто быть в вашем обществе. Выбирайте вы.

Она рассмеялась:

— А говорят, на Старой Земле больше нет романтиков. Что, если нам просто пойти прогуляться? Я очень не против долгой прогулки.

— Э-хм… — У него затряслись руки.

Он покинул родину рано, но уроки детства на Старой Земле забываются не скоро. Люди, которые не успели их усвоить, умирали быстро. Не ходить по улицам, не имея за спиной шайки друзей, — один из самых главных уроков родного мира.

Здесь не Старая Земля. Смерть не поселилась на улицах, как у себя дома. Но и здесь шныряли лазутчики, и они могли в любую минуту сделать свой ход в игре.

— Почему вы улыбаетесь?

— Это не улыбка, леди. Это называется «маска страха». Я со Старой Земли. Вы себе представляете, что для меня значит идти по улице, не имея за спиной хотя бы пятидесяти ребят поддержки?.

— Я забыла. Но здесь нечего бояться, Гун.

— Вы это знаете. Я это знаю — головой. Но внутри меня сидит пещерный человек и вопит, что мы оба лжем.

— Если это и в самом деле так трудно…

— Нет, не расстраивайтесь. Я же не сказал, что не согласен попытаться. Мне надо только к этому привыкнуть. Ладно, я заставлю себя изо всех сил. Просто я хотел вас предупредить, что если я буду слегка дерганый и настороженный, то это не ваша вина.

— Вы успокоитесь, вот увидите. Это самый скучный и безопасный город во всем Рукаве.

Через несколько часов, когда настала ранняя ночь Сломанных Крыльев, Нивен проворчал:

— Так что это ты говорила в Медцентре насчет самых безопасных улиц во всей Галактике?

Темнота переулка давила. Его испуганные глаза выискивали движение в тени у домов. Только что лазерный луч ударил в сантиметре от его щеки. Он все еще ощущал его жар.

— У меня не только руки, но и ноги трясутся, леди.

Мария поправила руками волосы. Их припалило лучом, пока они спасались бегством. От острого запаха паленого волоса у Нивена вздрогнули ноздри. В свете дальних уличных фонарей лицо Марии бледно отсвечивало. Она тоже дрожала. И явно была слишком разозлена, чтобы отвечать.

— У тебя ревнивый приятель?

Она потрясла головой, резко вздохнула.

— Здесь не Старая Земля. Здесь так не поступают.

Нивен бросился на четвереньки и пополз к выходу из переулка.

Силовые действия не были его специальностью, но он прошел общий курс подготовки оперативного работника. Если надо было, он мог устроить спектакль.

Сейчас надо было что-то делать. Переулок был ловушкой. А стрелявший мог быть не один. И сейчас капкан мог захлопнуться.

Лазерный луч резанул кирпичи над его головой. Он откатился в сторону, проворчав: «Ночной прицел, так его и этак!» Но он засек стрелка. Луч пришел с крыши гаража на той стороне переулка.

«Хреноватый выстрел, — отметил про себя Нивен. — Здесь и пятидесяти метров не будет».

Если удастся рывком переброситься через мостовую…

С позиции стрелка донеслось удивленное восклицание, и сразу же вопль страха и боли, захлебнувшийся хрипом. С крыши склада свалилось тело и плюхнулось на мостовую.

Нивен тут же оказался рядом с ним и вжался спиной в стену склада, рассматривая труп.

В слабом свете дальних фонарей лежал хромой из вестибюля «Маркоса». У него была перебита трахея.

У каждого человека своя подпись. И профессиональный убийца оставляет свою мрачную подпись на теле жертв. Этот почерк Нивен знал. Он посмотрел вверх.

Зачем бы Маусу за ним следить?

Хотя он и не возражал. Сейчас по крайней мере.

Подошла Мария, посмотрела и отвела глаза.

— У тебя, кажется, есть ангел-хранитель.

— У кого-то из нас.

Он уставился на нее. Что-то щелкнуло. Ничего определенного, только он чуть насторожился. Она не спросила, почему кто-то пытается его убить. Гражданский спросил бы это в первую очередь.

Он поискал глазами оружие убийцы. Не нашел.

— Я хочу слазить на эту крышу.

— Зачем? Не стоит ли нам убраться отсюда?

Еще щелчок. Гражданские всегда кричат: «Полиция!» Если они не со Старой Земли, конечно.

— Вообще-то да. Если бы с ним кто-нибудь был, нас бы Уже известили.

Только куда идти? Не в гостиницу. Не в номер, где он официально остановился — теперь, когда война объявлена. И не на резервную квартиру. Он не знал, что организовал Маус, а обходить все тайники, таща за собой Марию, тоже нельзя.

Угроза смерти пробудила в нем профессионала. Подняла барьеры, которые отгородят его от всей вселенной, пока он не отделит врагов от друзей и нейтралов.

— Можем пойти ко мне, — предложила Мария.

На ум Нивену хлынули воспоминания о бесчисленных Шпионских и детективных историях. Все подстроено? Три промаха с пятидесяти метров — слишком даже для неопытного Убийцы. Но ему не хотелось верить, что Мария в этом участвует. В ней была такая магнетическая, животная женственность…

Верь или не верь, но отвергать такую вероятность — это надо быть кретином. Игра пошла на жизнь и на смерть.

Он не рискнул выдать свои подозрения.

— Ладно, — сказал он и оглянулся со страхом, без всякого труда изобразив дрожь и замешательство. — Но мне нужно сначала кое-что сделать.

Их глаза встретились, и он уже знал. Он не хотел, чтобы так было, но это было правдой. Она была противником. И сейчас она искала такой повод быть рядом с ним, который не вызовет у него подозрений.

Актриса из нее была неважная. В минуту напряжения она не контролировала язык тела, и он выдавал ее мысли.

Нивен с болью ощутил, что его предали, хотя знал ее едва ли день.

Ему всегда было нужно быть желанным. Не за то, кто он и что он, а просто желанным, как человеческое существо.

Человеческое. А человек ли она? Без сложных анализов это сказать нельзя. Генетики уверенно утверждали, что человечество и сангарийцы имеют общих доисторических предков.

Может быть, она даже сангарийский резидент. Прошлым резидентом тоже была женщина.

— Где ты остановилась? — спросил он.

Она решила не давить. И объяснила, как найти ее квартиру.

— Ты не обязана этого делать, — сказал он ей и тут же про себя выругался. Этими словами он неявно признал, что именно он был целью снайпера. Но теперь приходится рисковать. Может быть, он убедит ее в отсутствии у него подозрений. — Это может быть опасно.

— Ничего страшного. Мне никогда в жизни не приходилось ничего такого видеть. — Ее лицо озарилось возбужденным интересом. — Во что это я влезла, Гун?

Время темнить.

— Лапонька, понятия не имею. В самом деле не имею. Тут на меня наскакивают уже второй раз, и каждый раз никто не считает нужным объяснять, что им нужно. До того они пытались прямо в «Маркосе». В тот самый день, как мы прилетели. Мы даже еще здесь никого не знали. Но все время за мной следят, и… если ты со Старой Земли, ты такие штуки нюхом чуешь.