Вадим Львов - Оперативное вмешательство

Зафару запомнился тот январский день, когда он последний раз видел своих родителей.

Отец, в темно-зеленой полевой форме, обвешанный оружием и пахнущий чем-то резким и неприятным. Мать с красными заплаканными глазами, такой Зафар ее никогда не видел. Отец громко кричал на мать, подгоняя ее, а мать, всхлипывая, никак не могла оторваться от сына. На улице отчетливо слышались нечеловеческий, звериный рев толпы и частая автоматная стрельба.

Потом долгая трехдневная дорога на север в кузове трясущегося грузовика, набитого вонючими овечьими шкурами. В приграничном городке Джульфа его ждала новая семья.

Когда-то давно остовар [7] Остовар – что-то среднее между старшиной и прапорщиком. пограничной жандармерии Абдель Мирзапур совершил проступок. Слишком гуманно обошелся с задержанными исламистами. Кто-то донес, и жандарма немедленно арестовала шахская госбезопасность, САВАК. Судьбу несчастного Абделя можно было считать решенной, так как вырваться из цепких лап тайной полиции мало кому удавалось. Но ему повезло, у него нашлись высокопоставленные родственники в столице. Именно Джавад Баргази, отец Зафара, заступился за Абделя и снял его с крючка. Когда тот приполз к нему на коленях, благодаря за спасение, Баргази поднял его с колен и сказал:

– Не стоит благодарности, Абдель. Но придет время, и ты окажешь услугу мне или моей семье.

Когда десятилетнего грязного и заплаканного Зафара привезли в Джульфу, новый отец, Абдель, осмотрел его со всех сторон и чуть подтолкнул в спину.

– Заходи, Зафар. Добро пожаловать в новый дом.

Революция в Тегеране победила, следом за революцией, как обычно, пришли хаос, террор и расправы над неугодными. В период хаоса выправить новые документы несложно, чем немедленно воспользовался Абдель, оформив Зафара на свою фамилию. И приказав, именно приказав, забыть свое прошлое.

– Запомни, Зафар, одним словом ты можешь погубить не только себя, но и всю мою семью. И навредить своим родителям.

Навредить отцу с матерью Зафар никак не хотел и дал клятву на Коране, что забудет свое прошлое.

Через год началась война с Ираком, и старшие приемные братья ушли на фронт. Отчим тоже редко появлялся дома, отлавливая контрабандистов, которых с началом войны расплодилось немерено, несмотря на драконовские законы исламского государства и военного времени.

Жилось крайне тяжело, скудного жалованья отчима едва хватало на грубую пищу, но Зафар терпеливо ждал, когда ему исполнится пятнадцать. В 1985 году, достигнув нужного возраста, он бросился в ближайший исламский комитет записываться в «басидж». Силы самообороны, входящие в состав Корпуса стражей исламской революции, для любого персидского пацана из бедных слоев – это реальный шанс выйти в люди. А выйти в люди пятнадцатилетнему Зафару Мирзапуру хотелось очень. Ему до смерти надоело жить в нищей семье, и, когда появился шанс уйти на фронт, он даже ни секунды не раздумывал.

Через два месяца он уже оказался в госпитале. Его ранило в первом же бою. Не имея достаточно техники на вооружении, революционное правительство Ирана предпочитало расчищать минные поля атаками фанатичных подростков из «басиджа». Мина взорвалась под ногами впереди идущего Камиля, разорвав его и еще трех «басиджей» на куски, но Зафара только посекло осколками.

Первого иракца, пожилого седого пленного, он убил по приказу горухбана [8] Горухбан – сержант. по возвращении из госпиталя. Араб, стоя на коленях, плакал и молил о пощаде, протягивая ему маленькую фотокарточку с изображением улыбающихся детей, а Зафар медленно, словно она весила целую тонну, поднимал автоматическую винтовку G3, слушая выкрики горухбана.

Выстрел – и араб, захлебнувшись криком и дергая ногами, покатился в противотанковый ров. Зафара затошнило, но горухбан, хлопнув его по спине, сказал:

– Молодец! Настоящий солдат. Беспощаден к врагам и смел в бою…

Как ни странно, первое убийство, хоть и безоружного пленного, помогло Зафару освоиться на передовой.

Когда обычные юноши еще только оканчивают школы и собираются поступать в институт или идти в армию, Зафар Мирзапур уже имел за плечами три года фронтового опыта, оплаченного кровью двух тяжелых ранений, три сожженных из РПГ иракских танка и два десятка уничтоженных в ближнем бою солдат противника. Еще четырех арабов Зафар прикончил в рукопашной с помощью трофейного ножа, снятого с трупа иракского коммандос. Нож был отличный, немецкий Kobar. И до сих пор полковник Мирзапур носил его с собой, как память.

Пасдеран, естественно, после окончания ирано-иракской войны сделал ставку на создание собственной офицерской касты из числа молодых фронтовиков. Спустя два года Зафар уже примерял новенькие погоны сотвана [9] Сотван – лейтенант. В Иране – три вида сотванов. Третьего, второго и первого классов – Sotvan sevom, dovom, yekom. .

Обучаясь в командном училище Пасдерана и находясь в Тегеране, Зафар, помня свою клятву на Коране, даже не приближался к тому кварталу, где раньше находился отчий дом.

В специальные силы Пасдерана – «Куат-аль-Кодс» Зафар перешел в девяносто девятом, уже будучи саргордом. Мирзапур никогда не искал тихой службы и все семь лет после училища прослужил в горячих точках Ирана. В иранском Курдистане и на афганской границе. Естественно, последовало предложение перейти в ряды сил специальных операций, после предварительной проверки.

Первую операцию в составе спецназа он провел в Герате, когда удалось накрыть одного из лидеров талибана. Карьера Зафара в специальных силах развивалась стремительно, благо экспорт шиитской революции в сопредельные государства не прекращался ни на минуту. Ливан, Ирак, Афганистан, Йемен и теперь – Сирия. Вот невидимые, но очень горячие точки, где отметился «Куат-аль-Кодс» и Зафар Мирзапур.

Путь Мирзапура в кресло командира сил специальных операций Пасдеран открыл террористический акт в священном городе Куме, когда заминированный грузовик протаранил колонну автомобилей, где находился бригадный генерал Аббас Касеми, бывший командир «Куат-аль-Кодс». Прибывший из Тегерана Мирзапур возглавил расследование, мгновенно мобилизовав на поиски террористов не только полицию и жандармерию, но и армейские части. Через четыре дня террористическая группа курдов была обнаружена коммандос и после короткого боя уничтожена. Уцелевшие родственники террористов после ареста дали признательные показания, принесли оружие и взрывчатку.

Зафара заметили на самом верху, и вскоре он был приглашен на прием к самому аятолле Али Хоменеи, духовному лидеру Ирана.

Аятолла вблизи оказался скромно одетым, седым и аскетичным стариком. С мягкими манерами, вкрадчивым голосом и хищными, словно у волка, глазами.