Вадим Львов - Оперативное вмешательство

– Вполне! – встал Роман, протягивая руку. – До встречи в субботу, Андрей Владленович.

Подождав, когда чиновник уйдет, Ефременко заказал себе еще кофе и, снова достав планшетник, уткнулся в экран. Интернет буквально взбесился, как и биржи…

Мобилизация, хоть и частичная, и начинающиеся сегодня крупномасштабные маневры на западе Украины сразу обвалили курс рубля и бросили мировую экономику в пике.

В кармане пиджака завибрировал мобильный. Глянув на экран, Роман усмехнулся.

«Масел, старый черт! Все помнит, бродяга».

– Привет!

– И тебе не кашлять. Встретился?

– Угу. Все нормально. В субботу бумажка будет подписана.

– Не говори «гоп», брателло! – невесело отозвался Масел. – У тебя, Сервелат, чего с голосом, хрипишь сильно?

Рома вспомнил вчерашнюю вечеринку со снятой танцовщицей из кабаре «Эрма» и ответил:

– Простыл, наверно.

– На тебя, как Катька с детьми на море сваливает, всегда простуда нападает. С «бухлом» завязывай, Ром… А то ты скоро весь свой цех пропьешь…

– Да норма, все, – неохотно ответил Ефременко, чувствуя себя нашкодившим котом.

– Я тебя предупредил, брат. Завязывай. От пацанов есть новости?

– Нет. Я пару дней назад Калгану звонил.

– И чего?

– Не знаю. Он меня, по ходу, на хрен послал.

– Ты, поди ж, опять под градусом звонил. Правильно он тебя послал. Ладно, пока. Скоро в Москву вернусь, пересечемся…

Отключившись, Рома с раздражением отбросил от себя телефон и попросил принести счет. Чертов Масел, уже достал его своими нравоучениями! Раньше ведь бывало, что они отжигали так, что чертям в аду тошно становилось. А теперь уже его друзья-одноклассники на такое не способны. Солидными стали, деловыми. Несмотря на почти сороковник и неплохое финансовое положение, Рома считал себя достаточно молодым человеком и стремился пить жизнь полной чашей.

Вот и сейчас, подтверждая его мысли, телефон вздрогнул, сообщив о получении СМС.

«Котик, как дела? Давай встретимся».

Это ему прислала Анжела, его очередная молоденькая пассия, приехавшая покорять столицу с юго-востока братской Украины. Девочка работала в салоне красоты «на педикюре» и прочем и была им «склеена» на остановке, когда он с шиком подкатил на своем «мерсе» к чернобровой красотке.

Роман прикинул время. Сейчас надо вернуться домой, потом доехать до производства, дать втык снабженцу, потом в офис – переговорить с инженером. Все это займет часа три, но если учесть пробки, то часов пять, не меньше. Производство у него было недалеко от дома, в промзоне рядом с ТЭЦ, а вот офис он держал на «Бауманской», в новеньком бизнес-центре. В офисе постоянно находились четыре человека, и все это обходилось ему в кругленькую сумму. Ефременко уже подумывал перенести офис в промзону, ближе к производству.

«Давай увидимся, ангел. Ровно в пять вечера. На Арбатской, у афиши», – набрал Роман, выходя на раскаленный и пропахший выхлопными газами московский воздух, оставляя за спиной стеклянную громаду небоскреба.

* * *

Снова нырнув в метро, уже в вагоне Рома обратил внимание на бегущую строку табло, где обычно сообщались время и название следующей станции. Теперь там бежали буквы, сообщающие о начале мобилизации. На каждой станции после объявления «Осторожно, двери закрываются» тоже сообщали о мобилизации.

«Вот дрянь! Как все завертелось-то!» – подумал Ефременко, и ему вдруг стало не по себе. Четыре года назад, когда случился «замес» на Украине, ему пришла повестка, но все закончилось раньше, чем он собрал рюкзак и отправился по повестке. Благо бланк с красной полоской и грозным предупреждением ему сунули в ящик за три дня до перемирия.

Жена тогда ему закатила истерику и потребовала, чтобы он отправился к военкому и сунул тому «на лапу» денег.

– Тебя грохнут по милости Стрельца, а мне двух детей поднимать?! Иди и дай им «бабла»! Скажи, что немощный, что инвалид, что пьянь и печень уже отваливается. Придумай хоть что-нибудь!

– Да за что денег-то давать?! – заорал Рома. – Все уже кончилось, дура!

– Сегодня кончилось, а завтра? Не жлобись. Или пусть вон твои друзья постараются. Они у тебя в чинах немалых.

Ефременко на секунду представил выражения лиц Калгана и Масла, не вылезающих из «горячих точек» годами, если он обратится к ним с просьбой подсобить отмазать от мобилизации.

– Нет, здесь они не помогут, – отрезал Рома.

Но вариант вскоре нашелся. У одного из его работяг, снабженца Севы, молодого пройдохи, брат служил в военкомате Восточного округа. Дальше все было делом техники.

Получив шуршащий наличными конверт, прапорщик совершил несколько манипуляций с его электронным досье, и Рома оказался приписанным к силам Гражданской защиты и Чрезвычайных ситуаций.

– Если чего случится, мобилизуют, но на фронт не отправят. Железно! – пообещал мгновенно разбогатевший прапорщик.

Так что теперь Рома Ефременко был приписан к Ногинскому центру МЧС в качестве водителя. И в случае мобилизации его возрастной категории на фронт его не отправят. Будет в тылу кантоваться.

Стоящая рядом необъятная тетка сельского вида переступила и сильно задела «кормой» бедро Ефременко. От неожиданности он дернулся, и боль, ушедшая из порезанной ступни, вернулась снова.

– Осторожнее, корова! – рявкнул Роман на тетку, перекрывая шум летящего по туннелю электропоезда.

Тетка вздрогнула, обернулась, явив Роману красную веснушчатую физиономию колхозной доярки.

– Ты шо разорался-то, черт! – завопила тетка, неожиданно напирая на Рому огромной и колышущейся, словно океан, грудью. – Я к сыну приихала, гостинцы привезла, а он орет! Думаешь, если москвич, то усе и можно, да?!

– Да, можно! Мне можно все! – заорал в ответ Ефременко и слегка оттолкнул тетку.

Что он сделал это зря, понял через секунду.

Тетка, словно пожарная сирена, заверещала что-то типа: «Ой, люди ж добрые, прямо в метре убивают!» Именно так: не «в метро», а «в метре». И, конечно, у тетки «нарисовались» заступники. Неравнодушные сограждане, мля!

Кто-то схватил Романа сзади за плечо и, дыша утренним перегаром, прорычал:

– Ты че, мужик? Не один едешь!

Роман, не оглядываясь, врезал наугад локтем и попал. Сзади раздался возмущенный вопль, тут «прилетело» и ему – размашистая плюха по правой стороне лица. В голове зазвенело.

– У-у-у, твари! Быдло, быдло! – взвыл Рома, теряя над собой контроль и нанося удары направо и налево. Ему снова прилетело в ответ, прямо в переносицу, аж искры брызнули, и кто-то попытался схватить его сзади.

В итоге вызвали полицию, и на ближайшей станции, «Бауманской», их вытащили из вагона на глазах у всей честной публики. Словно бухих гопников.

День определенно не задался. В спонтанной драке в вагоне Рома отделался легко, ему лишь разбили губу и нос. Кровь залила новенькую футболку «Найк», но это, вместе с разбитым носом, мелочь. Пиджак жалко, вашу мать, пиджак, купленный на новогодней распродаже в Милане! Начисто оторвали рукав… Как говорится, с мясом.