Кирилл Шарапов - Чужой мир. Пустыня смерти

Он прикурил и несколько минут смаковал вкус сигареты. Эти назывались «Царские» и были явно качественней уже привычных ему «Столичных». Наконец, когда огонек почти уперся в фильтр, он отшвырнул окурок в сторону и поднялся.

– Ладно, я – спать. Караулы стандартные: Серго, Игорь, профессор, я замыкающим. Спокойной ночи, – и Бур полез в кабину «Самсона».

– Сильно его зацепило, – глядя на закрывшуюся дверь, произнесла Карина. – Неужели это только потому, что не он предложил подобное?

– Сомневаюсь, – покачал головой профессор. – Сева не тщеславен. В нем нет гнильцы, он не рвется на первые роли – просто тащит лямку, как лошадка. Похоже, он действительно верит в то, что говорит. И, что самое поганое, он прав. Мы все повелись на заманчивое предложение, но только он увидел истинную цену его реализации. Нам придется уничтожить десятки тысяч, чтобы остальные сотни тысяч поверили, что мы правы. Это большая цена.

– А разве он не геноцид предлагал? Уничтожение инквизиторов и еретиков по-другому трудно назвать, – высказался Игорь.

– Не совсем так, – парировал Серго. – Бур объявил им войну, а война и геноцид – это не одно и то же.

– В любом случае – это кровь. Много крови, – заметила Инга, которая после ухода Всеволода молча смотрела на огонь и в разговоре не участвовала.

– Кровь будет так и так, – философски заметил Серго. – Вопрос в том, будет ли она нашей или – чужой. Инквизиторы и еретики никого щадить не станут, и Бур прав, эту нечисть надо истребить под корень. А если попутно загнутся их боги… да будет так. Своих понаделаем.

После небольшой паузы он заметил:

– А хорошо, что не надо в БТР лезть, чтобы караул нести.

– Пожалуй, я тоже пойду спать, – поднявшись, сказала Инга. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – отозвались остальные.

Девушка залезла по лесенке и с трудом открыла тяжелую дверь.

– Спишь? – спросила она у темноты.

– Нет, мысли мучают, – отозвался Всеволод. – Я знаю, что прав.

– И я это знаю, – забравшись внутрь и закрыв дверь, согласилась Инга, – не надо мне было говорить про это предложение, только смуту внесла.

– Ты все правильно сделала, тайны только усугубляют положение, поскольку рано или поздно они становятся известны всем. А между нами их быть не должно.

– Поэтому и рассказала. Пустишь к себе под бок?

– Забирайся, – откидывая край армейского одеяла, пригласил «амазонку» Бур, – только с условием: раздевайся – впервые за две недели я смог вымыться и сменить одежду, так что не хочу спать в броне.

– Ты меня так соблазняешь? – игриво спросила Инга.

– А почему нет, ты ведь сама этого хочешь, – парировал Всеволод.

– Хочу, – легко согласилась девушка, – хочу с того самого момента, как увидела тебя. Хоть ты тогда был страшный, помятый и небритый.

– А сейчас? – спросил он.

– Тебе не мешало бы побриться, – проведя рукой по его щеке, подвела итог Инга, – но пока и так сойдет.

Она быстро избавилась от брони паломницы. Надо же, сколько они пережили за это время, а она даже не испачкалась.

– Жаль, что я тебя сейчас не вижу, – откинув одеяло и сдвигаясь к стенке, шепнул Инге на ухо Бур.

– А ты руками, как слепой, – шепнула в ответ девушка, ложась рядом и медленно, со всей страстью, на которою была способна, поцеловала его в губы. Она почувствовала, как его крепкие сильные руки скользят по ее телу, но не жадно хватают, а бережно гладят, словно изучая его.

– Ты прекрасна, – прошептал Всеволод.

– Так чего же ты ждешь? – прошептала в ответ «амазонка» и с дикарской проворностью оседлала его.

Профессор в кабину так и не пришел, видимо, он все прекрасно понял, и расположился в спальнике у костра.

– Надеюсь, эта связь не помешает тебе? – заметил Спасский, когда Бур менял его в карауле. – Тебе надо думать обо всех и обо всем, а не только о ней.

– Не надо, Александр Николаевич, я не восторженный юнец и понимаю, чем это может нам всем грозить. Ничто не повлияет на мои решения и поступки, сейчас главное – дело.

Профессор, удовлетворенный ответом Всеволода, забрался в спальник и мгновенно уснул. Через три часа стало светать.

– Сева, давай скорей сюда, – позвал Серго, сидевший возле переносной, но очень мощной радиостанции.

– Иду, – крикнул Бур, пристраивая на полу фургона очередную коробку с продуктами, которую следовало пристроить к остальным.

Вот уже три дня они занимались сбором всего необходимого: медикаменты, оружие и боеприпасы, еда и одежда, различное полезное снаряжение. Местный ассортимент устроил бы даже самого придирчивого интенданта, и лишь одно расстроило членов маленького отряда: кофе на складах был не так хорош, как те, элитные сорта из кабинета генерала или из офиса. Правда, даже обычный для здешних вояк кофе все равно был на порядок выше своих аналогов из земного прошлого.

– Что? – подойдя к БТРу, в кузове которого разместили рацию, спросил Бур.

Серго протянул ему наушник. Всеволод быстро вставил его в ухо, и сквозь шум и треск до него донесся искаженный расстоянием и помехами мужской голос:

« Говорит Москва. Говорит Москва. Город выжил, мы собираем всех, мы можем обеспечить вам приют и защиту. Наши координаты 56° 50’ 00’’ с. ш. 60° 35’ 00’’ в. д. Говорит Москва… »

– И так – по кругу, – видя, что Бур прослушал сообщение, подвел итог Игорь-второй.

– Что за частота? – вытаскивая наушник, поинтересовался Всеволод.

– Частота местных военных. Я уже посмотрел по старой карте, в этом мире Москва стояла не там, где у нас на Земле, а на месте Питера. Но эти почему-то вещают с Урала.

Бур взял планшет и быстро развернул карту страны, вбить услышанные координаты – секундное дело. Серго был прав, Москва появилась в этом мире всего в полусотне километров от местного Екатеринбурга.

– Что скажешь?

– Что тут скажешь? – пожав плечами, ответил Серго. – Я уже посчитал примерное расстояние: три тысячи километров, и это если – по прямой.

– Порядочно, – согласился Бур. – Я бы сказал, что три тысячи – это в оптимизме. Думаю, в реале расстояние вырастет на четверть, а то и вполовину. Для этого мира – очень далеко. Вечером обсудим, в одиночку я на подобный шаг точно не решусь.

Всеволод передал Серго наушник, который вертел в руках, и вернулся к погрузке.

Три дня ушло на поиск и сортировку найденного имущества. К счастью, вокруг все было спокойно, поэтому днем дежурили женщины, ночью – мужчины. Обстановка резко поменялась к вечеру третьего дня. Инга подняла тревогу, предупредив, что к ним движется небольшой отряд.

Поисковая группа паладинов появилась спустя полчаса, когда до сумерек оставалось всего минут сорок. Десять человек, два старших «крестоносца» и темноволосая паломница, одна из тех, что в прошлую встречу разъезжали на скорпионах. Всеволод хорошо запомнил ее… очень уж выдающийся бюст был у «амазонки», не меньше четвертого размера.