Иван Магазинников - Мертвый Инквизитор 3. Бездна Фанмира

– Пал Палыч? – чужой голос разорвал тишину холостяцкой квартиры.

Интерком – единственный вид связи, который признавал бывший безопасник, включился без предупреждающего сигнала, а значит, это был кто-то из доверенных людей.

– Это я, Сидорцов.

– Толик?

– Вы просили сообщить, если у нас появится что-то странное. Клоны или микрочипы, – произнес ключевые слова полицейский.

– И что же там у вас с клонами и чипами?

– Помните то громкое убийство, два дня назад?

– Ну конечно. Видный бизнесмен расстрелял участников саммита и убил себя.

– Так вот, это клон, а настоящий глава «Нанотеха» сейчас проходит свидетелем по делу...

– Думаю, нам нужно встретиться и отобедать, Толик. Ты сможешь сегодня после работа подъехать по этому адресу...

Безопасник разорвал связь.

Итак, все же клоны. Бывший программист «Виртукома» Сергей Авраменко, заявившийся прямо сюда с якобы достоверной информацией о том, что случилось с женихом племянницы Пал Палыча. И его тезка, Сергей Рябчиков, глава корпорации «Нанотех» – видный бизнесмен и... и возможный убийца.

– Кузя, почисти-ка мне парадный костюм и скачай каталог парфюма, из последних...

– Защитную оболочку подготовить?

Пенсионер на краткий миг задумался:

– Нет. Лучше запусти биомодуль, надо бы привести себя в форму...

– Хозяин, надо бы молочком угостить Кузю, – «закапризничал», согласно настройкам своего «характера», ИскИн-домовой.

– Разрешаю сделать один заказ в ближайшем маркете на сумму не более ста кредитов...

Пал Палыч задумался. Создание полноценного взрослого клона – процесс дорогостоящий. Он мог назвать десятки причин, зачем нужно отправлять клона-камикадзе, прикончившего глав самых влиятельных корпораций и сотни имен, кому нужна была эта бойня.

Но для чего нужно было посылать клона сюда?

Что такого нашел Саша и что с ним случилось?

Куда пропал Ваня?

Зато он точно знал ответ на вопрос, кому все это нужно.

«Виртуком»...

– Кузя, подыщи-ка мне несколько вариантов приятного отдыха на морском побережье на несколько деньков. И чтобы вылететь завтра с утра.

– Бронировать на ваше имя?

– Пока просто дай варианты. У тебя ведь есть данные моей племяшки?

– Племяшка. Наташка. Племянница. Наталья Селезнева?

– Да. Пусть отдохнет маленько, совсем девчонка испереживалась со всеми этими делами...

Прямо заявив, что ему от меня нужно, некромант взялся за мое обучение, на этот раз уже в области Гончарного Искусства.

Когда-то давно я уже тренировался под присмотром Аарама, наращивая аж целый десяток уровней за несколько дней. Тогда колдун показался мне суровым и безжалостным учителем. Хм... Давно? Да всего-то пара месяцев прошла с тех пор!

Совсем недавно Аарам взялся сделать из меня некроманта, и я решил, что мой учитель – отъявленный садист.

И только теперь мне стало понятно, что все это были лишь цветочки, а ягодки – вот они, да еще и впридачу с грибочками!

Перво-наперво Десятый устроил мне допрос с пристрастием насчет гончарных умений, которые у меня изучены. Уж не знаю, что такого он услышал, но круглое лицо толстяка стало и вовсе овальным, причем, вширь, от довольной улыбки.

Затем он осмотрел все мои изделия. Я ждал, что колдун потребует отчета о каждом из них: сколько времени ушло на создание, сколько опыты было получено, но, похоже, в моих советах Аарам не нуждался, и просто разбил те, которые ему чем-то не понравились.

Уж не знаю, как он это сделал, но в черепки превратились самые неудачные из поделок. Похоже, некромант и впрямь собирается сменить место жительства, и переехать из туши Десятого в глиняного голема! С одной стороны, это нам сильно развяжет руки, ведь тогда на нем не будет проклятий, да и следить за големом и его перемещениями игра не станет. А с другой – он ведь лишится всех тех умений, что целых полтора года собирал по Бездне Сергей! И делал он это явно неспроста, а с целью выбраться отсюда.

Впрочем, все равно этот путь для нас закрыт, ведь у меня нет под рукой второго игрока-зомби и божества, в которое можно перенестись. Да и нужную для переноса рецептуру Сергей «позабыл» мне выписать, или спрятал слишком хорошо.

– Как и впредь, ты будешь слушать каждое мое слово и делать все, что я скажу. Для начала – избавься от этого мусора, – он кивнул на черепки, – И зови свою дохлую кошку, пусть защищает тебя.

– Защищает? От кого?

– Тебе нужна будет глина. Много качественной глины, – ухмыльнулся колдун, указывая в сторону черного куба, из-за которого показалась неповоротливая бронированная ящерица.

Тасканский кус-кус(монстр). Рептилия 20-го уровня.

– Ха!

Я ухмыльнулся, одновременно срывая с пояса пращу и быстрым движением посылая снаряд в цель: до кус-куса всего-то метров 15-20, так что не промахнусь.

Вы нанесли 28 урона (физический) по Тасканский кус-кус. Здоровье: 142/170.

Ого! То ли мне сегодня не везет, то ли броня у ящерки слишкм толстая.

Вы нанесли 59 урона (физический) по Тасканский кус-кус. Здоровье: 83/170.

Другое дело!

– Я сказал. Много. Хорошей. Глины, – роняя слова, словно камни, процедил Десятый.

И сразу же после его слов показалось еще два ящера...

Пришлось таки призывать Дохлятину!

Весь мой день, включая также вечер и ночь, превратился в нескончаемые тренировки, состоявшие из четырех этапов, по три часа каждый.

Сперва я лепил то, что приказывал мне колдун, используя глину с пометкой качества «обычное». Каждый раз это были разные вещи: бокалы, свистульки, кандалы, статуэтки высотой в метр, панцирные нагрудники.

Второй этап — копирование и зачарование. С созданного каждого предмета я в обязательном порядке делал две копии: одну из плохой глины и одну из хорошей. Затем отдельно обжигал каждый предмет, зачаровывал, устранял дефекты и наносил на них узоры, получая максимально навороченное изделие. И снова делал копии каждого предмета, на этот раз уже три – по одной из глины каждого типа.

Третий этап – создание шедевров и живых предметов.

Аарам лично исследовал все, что выходило из моих рук. Он заявил, что работа с одним качественным изделием дает куда больше толку, чем с десятком бракованных, и большую часть выбросил. Более-менее полезные складывались в сундук для дальнейшего использования, хотя из уст Десятого это звучало как «Не дай бог кто увидит это убожество – позору не оберешься...»

И лишь два-три предмета он называл «перспективными» и откладывал в сторону, чтобы я работал с ними дальше.