Владислав Выставной - Кремль 2222. Киев

– И что же, землетрясения только у вас на Хуторе случаются? – спросил Книжник. – Или во всем городе – тоже?

– За город не скажу, не знаю, да и какое мне дело до города, когда я здесь живу? – Крынка расхохотался – и полез обниматься с сыновьями. – Говорил я, что вернетесь, а? Говорил же! Потому что где, как не у нас, от Волны схорониться? Правильно, нечего голову подставлять всякой нечисти! Всегда здесь Волну пересиживали и сейчас пересидим!

– Не пересидите, – тихо сказал Ведун.

– А ты не каркай! – возмутился Крынка.

Даже сыновей от себя оттолкнул, упер руки в бока и грозно надвинулся на Ведуна. Да, видать, что-то увидал его бездонных глазах, отчего стушевался, сник и вдруг резко переключился на стоявшего рядом Инженера:

– А это еще что за диво? Кого это вы с собой притащили, да где такого раздобыли? Чего это он весь в железяках, как на протезах? Больной, что ли? А он не заразный?

Инженер не успел съязвить в ответ в свойственной ему манере, как Крынка уже сгреб его в охапку своими ручищами, громогласно вещая:

– Так ты не тушуйся, браток, – у нас для всех стол накрыт! Мы здесь народ простой, душевный! А горилки я тебе такой налью – вмиг о болячках забудешь, как новенький станешь!

Весь этот диалог Книжник обливался потом, ожидая его перехода в бурную ссору. Но Крынка был настолько обаятелен и радушен, что выбивал саму основу для конфликта, переводя любой разговор в веселую попойку.

Попойка не заставила себя долго ждать. Знакомый стол наполнился простыми, но сытными яствами, бутылями с мутной брагой и какими-то настойками, вызывая у Книжника устойчивое ощущение дежавю. Захмелевший Крынка уже начал запевать песни и даже умудрился заразить своим неуемным весельем Инженера, в котором неожиданно отыскал родственную душу. Снова звучали громкие тосты, прославляющие дружбу и взаимопонимание, вовсю восхваляющие присутствующих. Этот продолжающийся чумной пир начинал уже напоминать кэрролловское «безумное чаепитие», когда Книжник снова, как в прошлый раз, выбрался из-за стола и отправился по тропинке в густом кустарнике, даже не признаваясь себе в том, что надеется на повторение удивительной встречи.

На Марику он наткнулся почти сразу. Она выскочила навстречу и замерла, часто дыша, глядя на него огромными испуганными глазами.

– Ты… Живой? – прошептала она.

– Живой. Благодаря тебе, – улыбнулся Книжник, беря ее за руки. – Твоя заколка…

Он принялся сбивчиво рассказывать о своих похождениях, а девушка неотрывно смотрела на него, будто он был ангелом, принесшим ей благую весть. Ему даже стало неловко – особенно когда он увидел в ее глазах слезы.

– Да что ты, Марика… – он неловко обнял ее, осторожно прижал к себе. – Не плачь… Ну…

В ответ девушка еще громче разрыдалась ему в плечо, а Книжник погладил ее тонкое, вздрагивающее плечо, подумав с удивлением и теплотой: неужто она влюбилась в него? С одной стороны, оно, конечно, бывает. А с другой… Он же чужеземец, бродяга, заявившийся в этот крохотный рай бог знает откуда, и скоро уйдет неизвестно куда…

Но она уже тянула его за собой сквозь все эти невероятные «райские кущи», пока они не оказались в каком-то совсем уж затерянном в зелени уголке, где не было ничего, кроме мягкой прохладной травы, пения цикад и двух молодых тел, на какое-то время лишившихся разума. У этого времени не было ни начала, ни конца, и хотелось навсегда остаться здесь и сейчас…

Да только так не бывает в этой суровой жизни. Когда он открыл глаза, девушка уже оделась. Он поморгал, пытаясь сообразить, где находится. Сел, подтянув к себе куртку, растерянно поглядел на Марику:

– Я что же – уснул?

– Ты спал целый час, – сказала она и улыбнулась. – Ты, наверное, очень устал?

– Честно говоря – смертельно, – он заставил себя улыбнуться.

– Ну ничего, – Марика уселась рядом на траву, взяла его руку в свои прохладные ладони. – У нас ты можешь отдыхать, сколько угодно. Здесь не бывает угроз, мы не боимся Волны и злых чудищ, сюда не доходят враги. Скоро все успокоится, и мы…

Она не успела договорить. Земля под ногами снова заходила ходуном – теперь еще более явственно, швырнув их обоих на землю. Марика испуганно сжалась, и Книжник еще крепче обнял ее, проговорив:

– Да что же это такое?

– Не знаю… Никто не знает…

С противоположного конца Хутора послышались крики. Книжник вскочил на ноги, помог подняться девушке, сказал:

– Пойду погляжу, что происходит. Ты со мной?

Через минуту они были уже возле дома Крынки, где еще только что происходило веселье. Теперь же стол был опрокинут, емкости с веселящими жидкостями разбиты вдребезги. Сам Крынка выглядел совершенно трезвым, собранным и вовсю раздавал команды женщинам и подростками, крутившимся рядом. Гости стояли чуть в сторонке, маленькой плотной группой, видимо не зная еще, чем помочь хозяевам.

Все резко изменилось, когда к хозяину подбежал низкорослый мужичишка – то ли сосед, то ли какой родственник, находившийся до этого в дозоре:

– Беда, кум! – заголосил он. – Саранча вовсю валит!

– Да не переживай ты, – отмахнулся хозяин. – Как обычно, мимо пройдет – да и сгинет вместе с Волной!

– Нет, Крынка, не похоже на то!

– А на что ж тогда похоже?

– А на то, что они нас в осаду берут!

– Саранча? Нас? В осаду? Ты ничего не путаешь? А то я знаю тебя – вечно сам себе понапридумает всякого, а все его потом утешать должны!

– Ничего я не придумываю!

Их прервала очередь крупнокалиберного пулемета за стеной, над головой, сбивая листву с деревьев, засвистели пули. Вдалеке раздался знакомый уже рев боевого мута. Тут же ему ответил другой. У игольчатой стены шлепнулась и разорвалась граната.

– Слышишь? – закричал мужичишка. – Какие уж тут шутки!

Как по команде, завизжали и стали разбегаться женщины – все, кроме Марики, которую мать так и не смогла утащить за собой. Крынка растерянно огляделся и уставился на гостей. Лицо его изменилось, налилось краской, огромные кулаки сжались до белых костяшек.

– А-а-а! – воскликнул он. – Так вот вы почему сюда заявились – спрятаться решили и врагов за собой притащили! Ну что же, спасибо вам – отблагодарили за гостеприимство!

– Ты чего, батя?! – крикнул в ответ Назар. – Куда ж нам еще было податься?

Неожиданно его поддержал Степан:

– Развлекать гостей, поить-кормить каждый может – Хутор-то богато живет! А как беда случится – так их надо за порог сразу выставить?! Что же получается, все твои пьяные речи о вечной дружбе – пустая брехня и хвастовство?!

Ответить на обидный выпад сына Крынка не успел. По ту сторону стены что-то громко затрещало, заскрипело – и усиленный мегафоном скрипучий голос произнес:

– Эй, хуторяне! К вам гости!