Экспансия (СИ)

Мое место займут более энергичные люди, представители нового поколения искренне желающие изменить существующее положение к лучшему. Искренне надеюсь на то, что их работа окажется более продуктивной и успешной. Надо двигаться вперед, в светлое, богатое, успешное будущее. К звездам. И напоследок хочу попросить у вас прощения, за неоправданные надежды, за то, что не сумел решить поставленные задачи… Желаю вам всего наилучшего. И пусть Мать — Земля хранит вас!

На этом прямая телетрансляция прервалась. Осунувшееся за последнюю неделю лицо Клавиуса видели не только в Тирусе, но и по всему миру, где имеется телевидение. Шах и мат, последний ход сделан. Будем надеяться, что революция близится к своему логическому завершению и гражданской войны удастся избежать.

— Браво, Карл, браво, — похлопал я руками. — Вы все сделали, как надо. Настала пора вам и вашей семье исчезнуть раз и навсегда. Идемте.

Вид у бывшего аристократа совсем не тот, что раньше. Где тот высокомерный взгляд, царственная осанка? Его не узнать, теперь Клавиус стал напоминать обычного человека, испытывающего глубокую депрессию. Не люби он слишком свою семью, последовал бы традиции — пустил пулю себе в висок, а так необходимость заботиться о жене и детях пересиливает желание совершить суицид из‑за опороченной чести. В отличие от председателя, подавляющее большинство министров, советников, либо кормят червей, либо сбежали с награбленным в Хатланд, то есть Южную Америку.

Риск покушения на председателя слишком велик, уж слишком многие ненавидели его, и не безосновательно. Все эти господа — аристократы, включая Клавиуса, слишком долго и упорно наживались на людях Тируса. Простому рабочему на заводе, трудящемуся практически без выходных по тринадцать часов в день, едва хватало денег на еду. Никаких социальных гарантий, пенсий и перспектив. Положение крестьян напоминало положение крепостных, находящихся в собственности у помещика. В таких условиях неудивительно, что идеи всеобщего равенства и справедливости восприняты народными массами на ''Ура'', а буржуев будут развешивать на фонарных столбах.

Главу СНР мы с Геллой посадили в автомобиль с затемненными окнами и скрытно вывезли с телестудии в центре Остри. Хоть обстановка была уже не такая напряженная, до полной нормализации оставалось еще очень далеко. Попади двадцать восьмой председатель в руки горожанам, ему устроят линчевание.

— Куда мы едем? — осмелился спросить Клавиус. Вероятно, думает, мы везем его куда‑нибудь за город тихо пристрелить и закопать.

— В порт. Сядем на зафрахтованное судно и отправимся в Зеландию. Оттуда самолетом на территорию Федерации рванем.

— А моя семья? Что с ней?

— Не волнуйтесь, еще шесть дней назад вывезли с материка, увидитесь с ними в Комсомольске — на — Амуре, где вам ничего не будет угрожать.

— Честно признаться, я и не рассчитывал, что меня в живых оставят.

— Вы пошли навстречу нам, согласившись сотрудничать, поэтому Федерация в обмен на это предоставит вам и вашей семье убежище. Начнете жизнь с чистого лица. Новый дом, новые имена, новые личности, остаток жизни придется провести вдали от большой политики.

— Не самый худший конец.

— Вы счастливчик. Обычно опальных правителей вроде вас убивают либо бесславно заканчивают жизнь в изгнании за границей.

— Могу я вас кое о чем попросить?

— О чем?

— Хочу с глазу на глаз побеседовать с тем, кто за все это ответственен… с главной вычислительной машиной. Или как вы ее там называете?

— Думаю, это можно устроить. На корабле пообщаетесь, времени у вас будет с избытком.

[Шесть часов спустя]

Опершись на ограждение палубы сухогруза, Клавиус с тоской в последний раз смотрел на удаляющиеся за горизонт берега Антарктиды. Сверженный политик в ближайшие лет сто точно не вернется сюда, обратная дорога домой для него закрыта.

— А ведь когда‑то там был слой льда толщиной в несколько километров.

— Что? — он не заметил моего появления, видимо, был погружен в собственные мысли.

— Ледяной пустыней, говорю, когда‑то был ваш континент. Одни пингвины да лишайники…

— Сколько же вам лет сейчас?

— Восемьдесят шесть.

— Слишком молодо выглядите. — Инфицированные ''Пожирателем'' могут протянуть гораздо дольше отведенного природой срока в два — четыре раза, зависит от состояния организма и образа жизни, тем не менее процессы старения никто не отменял. У Клавиуса в его сто десять начинают проступать первые морщины, седина в волосах. — Даже с учетом сидящей внутри вас инфекции.

— Дело в омолаживающих процедурах. Если захотите, можно потом и вам вернуть былую форму.

— Все равно не понимаю, вы же вроде тысячи лет просидели в этой пространственно — временной аномалии.

— Тысячи лет для нас пролетели словно мгновение, никто сперва и не заметил изменений, но потом… Представьте, каково было осознавать, что привычного мира больше нет, и никогда не будет. Моя семья, друзья, дом стали лишь приятным воспоминанием.

— Поэтому вы пытаетесь так упорно превратить Геону в ее былое подобие.

— Нет, мы хотим сделать новый мир лучше, не повторить старых и не дать допустить вам новых ошибок.

— Каких, к примеру?

— Убийство себе подобных ради ресурсов, нового жизненного пространства, бесконтрольный рост численности населения, уничтожение биосферы, социальная деградация. Я могу перечислять долго. Вы можете сколько угодно вопить про то, что мы открыто вмешиваемся во внутренние дела остальных государств, решаем кому жить, а кому умереть, забираем у вас свободу, указываем как жить, знай вы историю прошлого, то поняли бы — человечеству пора вырываться из порочного круга, эволюционировать и двигаться дальше. Для нас вы смотритесь неразумными детьми, которых нужно воспитывать, иногда даже ремнем по заднице.

— Хотите сказать, я похож на ребенка?

— Насчет вас не знаю, но для абсолютного большинства людей, как и в прошлом, превалируют материальные ценности. Деньги, золото, яхты, машины, ни о чем другом кроме размера собственного кошелька такие индивидуумы думать не способны. Они не думают о других, не думают, что оставят после себя, им плевать на будущее. Скажете, все не так, Карл?

— Так но… посмотрите, в каком мире мы живем, тут бы многим концы с концами свести, себя и своих детей прокормить.

— Проблема заключается в отсутствии у львиной доли человечества стремления быть лучше, вы же и пальцем не пошевелили для улучшения ситуации. Эгоизм затмил ваш разум.

— Как насчет моей просьбы поговорить… — Клавиус обернулся при появлении на палубе какого‑то матроса, бредущего по своим делам. — Сами знаете с кем?

— Конечно, следуйте за мной.