Алексей Соколов - Терпение дьявола [litres]

– На СХА и СНГ? – Колода хмыкнул. – Эти буквы я знаю. Сельскохозяйственная академия и союз независимых го…

– Тоже не смешно, – оборвал его Сапсан. – Это, наверное, какие-то лаборатории. Их здесь после закрытия Чернобыльской станции много наделали. Некоторые думают, что и Посещения никакого не было, а типа ученые что-то перемудрили. Но это разбираться надо, исследовать.

– Э-э! – Колода легонько толкнул его в плечо. – Собрался он тут, следователь. Нам сюда, а остальное давай без меня.

Он показал на красный кружок с пометкой «Запасной выход к МСЧ-126», расположенный почти сразу за поворотом основного туннеля. Сапсан с сомнением покачал головой.

– Нам лучше здесь выйти, – сказал он, ткнув в другой такой же кружок, но с надписью «ДК „Энергетик“». – Пройти придется чуть дальше, но зато Дом культуры через дорогу от фекалки, оттуда ты сразу сориентируешься.

– МСЧ – это больничка, – ответил зэк. – Медсанчасть. От нее до кладбища два шага.

– Уверен? – на всякий случай уточнил Сапсан.

– Зуб даю!

– Ну смотри.

Убрав листок в карман, Сапсан засунул за пазуху канцелярскую книгу. Не потерять бы. Мало ли что по гречке и сахару можно вычислить.

К грузовому туннелю пришлось пробираться через кухню, где в дальнем углу между варочными котлами и электрическими плитами тихо потрескивала маленькая «сварка». Не удостоив посещением распахнутую настежь комнату с множеством голых полок, сталкер с зэком проследовали дальше и остановились перед обитой железом массивной двустворчатой дверью с белой трафаретной надписью «Погрузка». Указанную функцию раньше, вероятно, выполнял небольшой колесный агрегат, стоящий вплотную к этой двери, больше похожей на ворота.

Хоть на створках не оказалось замочных скважин, а пробои для навесного замка пустовали, радоваться Сапсан не спешил. Тяжелую дверь могло не только перекосить – с другой стороны вполне мог оказаться засов. Тогда уж точно придется возвращаться и искать выход через фекалку. Он-то, конечно, рано или поздно найдется, но если Колода прав и отсюда действительно можно выйти почти к самому кладбищу, то будет весьма неприятно расставаться с заманчивой возможностью тихой сапой прошагать под землей несколько сотен метров с нормальным вооружением. Что ж, проверим. Вот только эту бандуру надо откатить.

Толкнув погрузчик плечом и почувствовав, что он слегка качнулся, Сапсан сказал Колоде:

– Помоги-ка.

Перекинув автомат за спину, старый зэк привалился рядом и, упершись в кузов, пропыхтел:

– На раз-два?

Сталкер кивнул и скомандовал:

– Раз. Два. Давай!

Натужно заскрипев давно не знавшими масла подшипниками, погрузчик подался назад, освобождая дорогу. Отдышавшись, Сапсан направил ствол «лерки» на дверь и кивнул.

– Дергай. Если крикну – сразу захлопывай.

Колода потянул дверь и, как только она начала с легким скрипом отворяться, тут же укрылся между ней и стеной, не забыв выставить перед собой дуло «Абакана». Соображает, старый воришка.

Не встретив преграды, луч фонарика ушел глубоко во мрак широкой галереи с невысоким сводчатым потолком. Ее грубо оштукатуренные стены в ржавых потеках и провисшие провода резко контрастировали с ровным бетонным полом, который, если не считать редких луж вяло колышущегося «ведьминого студня», можно было назвать весьма чистым.

Выждав несколько секунд и поняв, что из темноты открывшегося прохода ничего, кроме холода, не вырывается, Сапсан облегченно выдохнул. Теперь остается надеяться, что пресловутый запасной выход в больницу тоже открыт. И очень желательно, чтобы по дороге к нему никто не попался навстречу.

Пройдя через ворота и пропустив следом Колоду, Сапсан затворил их снова – теперь за тыл можно почти не волноваться. Уже вставляя в пазы тяжелый засов, который действительно оказался с наружной стороны, сталкер подумал, что с мертвецов следовало бы взять хоть один наладонник. Впрочем, пусть лежат. Если на кладбище все срастется так, как очень хочется, то наводку на это подземелье можно дать другим бродягам. Или «вольновцам» – тоже вроде неплохие ребята. А уж как они распорядятся полученными из найденных КПК сведениями – это их дело. Бывший сталкер-бродяга Сапсан в это время будет под пальмами отдыхать. Держа в одной руке бокальчик с чем-нибудь холодным и обнимая другой рукой бедра какой-нибудь горячей. Или не бедра. Или не рукой. Или не обнимая. В общем, разберемся. Если золото окажется на месте. Главное – не торопиться. Вынести его спокойно. Брусочек за брусочком…

О том, что вожделенных блестящих слитков может не быть, Сапсан предпочитал не думать. Точка невозврата пройдена еще на Пустых складах, и строить догадки уже поздно. Что будет – то будет. Сейчас впереди темнота – в прямом и переносном смысле. И выползти тебе из этой темноты надо живым, сталкер. Живыми – так правильнее. Да!

– Пойдем, старче, – сказал он, положив палец на спусковой крючок «лерки». – Последний рубеж остался.

– Крайний, – щелкнув предохранителем «Абакана», мрачным голосом ответил Колода. – К последнему мы с тобой завсегда успеем.

Подземелья Зоны – неисчерпаемая тема для сталкерских разговоров. Из бара в бар гуляют слухи о сети военных бункеров, секретных ракетных шахтах и скрытых глубоко под землей экспериментальных центрах, где безумные ученые проводили, а может быть, и до сих пор проводят свои ужасные опыты над природой.

Наверное, каждый второй новичок, наслушавшись этих рассказов и встретив во время своих похождений старый туннель непонятного назначения, полагает, что обнаружил если не вход в секретную лабораторию, то уж часть огромной системы подземных коммуникаций – наверняка. И даже когда выясняется, что находка – это заброшенный и давно отмеченный на картах склад или гараж, через полсотни шагов оканчивающийся тупиком, во многих головах все равно появляется настойчивое желание отыскать настоящие подземелья и вытащить их тайны на поверхность.

Но, набравшись опыта и привыкнув делить количество услышанного на количество алкогольных градусов в крови рассказчика, сталкер постепенно избавляется от бездумной непоседливости. Жажда славы первопроходца незаметно угасает, а потом и вовсе вымещается более насущными проблемами. Которых у любого бродяги предостаточно и без всяких подземелий.

Идя с Колодой по темному туннелю, Сапсан испытывал целую гамму противоречивых эмоций. Привычное чувство опасности смешивалось одновременно и с сочувствием к оставшимся в столовой покойникам, и с радостью за самого себя. Ведь именно благодаря не сумевшим уйти от кровоглота бедолагам удалось раздобыть столь необходимое для продолжения пути снаряжение.