Евгений Щепетнов - Инь-ян

«Да как они с ними ходят! Впору отрезать их на хрен! Не зря амазонки отрезали себе одну грудь – стрелять из лука неудобно! Да все неудобно! Болтаются, гады, трясутся – эти придурки аж шеи свернули разглядывая! Соски о рубаху натираются, поднять что-нибудь – опять за сиськи цепляешься! Может, и правда отрезать? А что – подойти к какому-нибудь магу: «Отрежь мне сиськи, любезный! Они мне драться мешают!» Интересно – отрежет?»

«А что, денег дашь, сколько надо, – они и не то отрежут. Как и на Земле. Ничего нового – деньги, власть, сила, предательство и верность. Только вот верности пока ни черта не вижу. Сплошная рубка бабла да интриги».

«А что, ты дома был окружен верными людьми? Серега, да не дури ты! Собутыльники – верные друзья? А ты помнишь, кто настучал полковнику Громову о том, как ты сломал дверь Семену, когда тот открывать не хотел? Ведь и пили вместе, и, считай, несколько лет дружили, и что? Васька Шунгин, твой дружбан. Вложил – и не поморщился. И не узнал бы ты, кто вложил, если бы не случай… тот же Васька, пьяными слезами умываясь, тебе и доложил о своем предательстве. Когда его турнули на гражданку. Твари все. Если и были у тебя друзья – все остались в детстве. А в ментовке друзей нет, не бывает. И здесь то же самое. Какая разница?»

– Хватит пялиться на мои сиськи, – ворчливо бросил Сергей и, сплюнув на пол, решительно пошел к выходу, не заботясь о том, идут за ним его люди или нет.

– Хан, оружейник сейчас работает? Я имею в виду – торгует? У него там лавка или что? Мастерские? Не удивляйся – я Города почти не знаю, недавно здесь живу. А все то время, что была в Городе, сидела в доме Гекеля. Так что я буду тебя спрашивать, а ты отвечай. Хорошо?

– Конечно, госпожа, – Хан невозмутимо пожал плечами. – Оружейник живет при лавке. Мастерские у него на заднем дворе, в основном работают мастеровые, он только надзирает за работой. Сейчас уже близко к вечеру, так что мастерские, скорее всего, скоро закроются, но оружейная лавка работает всегда. Мастер заинтересован в покупателях, так что всегда откроет лавку, даже если закрыл.

– Вот еще что, – Сергей закусил губу. – Мне нужна лавка швеи. Портнихи. Нужно заказать себе одежду. Покажешь, где можно это сделать? Чтобы не очень дорого, но добротно?

– Это к Ресу, – ухмыльнулся Хан. – У него подружка швея. Хорошая швея. Сиськи только слишком большие и зад, а так – женщина хоть куда!

– Хан, ты хоть и командир, но болван! – фыркнул Ресонг. – Любимой женщины должно быть столько, сколько любви в моей душе! Ну что толку от худосочных девиц? Я сам костлявый, так кости о кости – только грохот, как в колокол! Нет уж – мне нужна женщина сладкая, пухлая, сочная, как плод гавары! Морна замечательная женщина, а если бы ты знал, что она выделывает в постели… прости, госпожа, увлекся, – осекся Ресонг. – Я все время забываю, что ты женщина! И еще раз прости!

– Хватит тебе придуриваться, – ухмыльнулся Сергей, – то-то ты шею сломал, глядя на мои сиськи! Нравятся?

– Знатные сиськи, ага! – Ресонг сладострастно втянул воздух, и получилось что-то вроде змеиного шипения. – Красота! Такие сиськи не у всех женщин есть!

«И не у всех мужчин!» – грустно подумал Сергей и вслух добавил:

– Будешь часто смотреть на них – глаза вылезут. У меня стоит магическая защита, как только глянешь на мои дыньки, так сразу у тебя зрение портится, а еще – на ладонях волосы начинают расти. Мне Гекель колдовскую защиту поставил.

– Волосы?! – Ресонг ошеломленно посмотрел в ладони и опомнился только тогда, когда Хан и Сергей начали хохотать. Хан долго не мог остановиться, глядя на красную физиономию парня, досадливо мотающего головой, и снова заливаясь хохотом. Ресонг в конце концов не выдержал и тоже присоединился к веселью.

Наконец все успокоились, и Сергей, улыбнувшись, подмигнул:

– Так-то. Я иногда люблю пошутить, привыкай. Но будешь на мои сиськи и задницу заглядываться – я тебе глаз выколю. Шутка!

– Ага, шутка, – недоверчиво кивнул серьезный Ресонг, – не похоже на шутку.

– В общем, так – забудьте, что я женщина, воспринимайте меня, как армейского командира. Которым я, в общем-то, и являюсь. Можете говорить что угодно, шутить как угодно – не нарушая отношений командир – подчиненный. И конечно, можете ругаться, как хотите – я еще похлеще вас ругаюсь, увидите. Если достанете меня до печенок…

Так, с этим разобрались. Сейчас пойдем в город – Хан, возьми с собой Реса и еще кого-нибудь из пятерки моих телохранителей. Полное вооружение, готовность к бою. Выходим через четверть часа. Все, разбегаемся.

Сергей зашагал к дому, размышляя о том, что предстояло купить, мужчины же пошли к казарме, пересмеиваясь и похохатывая. Улыбнулся – небось его обсуждают. Мол, как бы загнули командиршу и… в общем – все, как обычно. Солдаты есть солдаты.

Через двадцать минут они шагали по городской мостовой в сторону окраины.

Что не переставало удивлять в Городе – это его чистота. Сергей читал о том, что в средневековых городах Европы царили зловоние, грязь – примерно такие, как в Винсунге. Но нет – центральные районы города чисты, их подметают метельщики – в специальных фартуках, с табличками на груди, чтобы было ясно, кто тут работает.

Хан пояснил, что должность метельщика передается по наследству, и за эту работу хорошо платят. Так что метельщики держатся за свою должность руками и ногами. Оплачивает им труд городская управа, и плата такова, что можно безбедно жить всей семьей, включая детей и внуков.

Впрочем, и убирают улицы целыми семьями – дети помогают родителям, так что улицы всегда будто вымыты с мылом.

Развитая система канализации сбрасывает дождевую воду и нечистоты в море – не зря морские чудовища толкутся возле побережья – отходы жизнедеятельности людей привлекают косяки рыб, а где рыбы, там и охотники.

Идти пришлось около часа. Можно было бы взять извозчика, но Сергею захотелось пройтись по городу пешком, тем более Хан сказал, что идти недалеко.

Впрочем, как оказалось, понятие о «недалеком» у всех разное, и к концу похода Сергей серьезно заволновался, как бы не оказаться у лавки в темное время суток – тогда никакого оружейника и палкой не выгонишь из дома. Ложатся спать здесь рано – стоит только солнцу скрыться за горизонтом. И вправду, чего зря жечь дорогое масло? Будет утро, будет свет. На то он и даден людям, чтобы освещать их дела. Ночью бродят только запоздавшие прохожие да пьяницы, которых подстерегают грабители. Честному горожанину нечего делать на темных улицах.

Над крыльцом в лавку висела вывеска с нарисованными на ней кривыми кинжалами, наподобие того, что он рассматривал в арсенале Пиголя, и в голове Сергея сразу возник образ Людоеда из сказки «Кот в сапогах». В старом мультике над замком оного субъекта висел флаг со скрещенными кривыми ножами.