Никита Аверин - Метро 2033: Крым-3. Пепел империй

– Война уже началась, – сказал Контейнер. – И начали ее не мы. Но мы ее остановим.

– Мне понадобится месяц. Или два, – задумчиво проговорил Олег Игоревич. – Добраться до Судака. Поднять старые связи. Найти людей. Устроить диверсионную войну против армии СВГ. Захватить пару кораблей. Добыть наземный транспорт. Демонтировать орудия. Черт, обеспечить логистику всей этой авантюры – бензин, продовольствие, да блин, обмундирование и боеприпасы! Два месяца как минимум! И учтите, артиллерия – даже реактивная – без пехоты легкая мишень. Хоть и говорят, что артиллерия – бог войны, но задницы пушкарям должны прикрывать пехотинцы.

– Атаманша, – обратился Контейнер к Пеевой. – Тебе хватит двух месяцев, чтобы превратить местный сброд в пехоту? Поставить их под ружье?

– Недели две им надо на отходняк, – задумалась Пеева. – Еще две – на приведение в нормальную форму, физуха, муштра, то да се. Потом можно начинать нормальные тренировки. Если сформировать нормальный, человек в двадцать, корпус сержантов – да, реально, только под какое ружье мы их ставить будем? Из палки выструганное?

– С проблемой арсенала будем разбираться на микроуровне, – махнул рукой Контейнер.

– В смысле? – не понял Ренькас.

– Мы втроем, – Контейнер указал на Ренькаса и Ольку Зяблик, – отправимся в Керчь. Захватим с собой Бородача. Найдем Седого. Отберем чемоданчик. Выйдем на Раису Петровну и объясним задачу ее карьерного роста – быстрая, но мучительная смерть Правдоруба и Ферзя от острого пищевого отравления. После устранения руководства Союза Вольных Городов начнется суматоха и паника, и мы этим воспользуемся, чтобы наложить руки на арсенал их армии. Так и вооружим ваше казантипское воинство.

– А как же Серебряная Маска? – напомнила Олька Зяблик.

– Я думаю, он сам нас найдет – если мы захватим столь желанный чемоданчик.

– Ну, – рассудительно заметил капитан Олег Игоревич, – это уже похоже на план.

Собака Карма вывалила язык и одобрительно задышала.

План был хороший, но – как это всегда бывает – в его реализации возникли неожиданные и в принципе непредсказуемые сложности.

Контейнер заметил, что так бывает всегда: все можно просчитать, продумать тысячу раз, взвесить «за» и «против», утрясти мельчайшие детали – а потом случается какая-то совсем невероятная фигня, и все идет наперекос, и приходится импровизировать. Впрочем, чем лучше ты подготовился – тем легче тебе потом импровизировать.

Поэтому Контейнер всегда составлял три плана: основной, запасной и план побега, если первые два потерпят неудачу и придется валить.

Основной план был прост, как удар топором: направиться в Керчь, найти Седого, забрать чемоданчик, попутно отправить к праотцам руководство Союза Вольных Городов – Ферзя и Ивана Зарубку, известного так же как Правдоруб.

Простые планы, не без оснований полагал Контейнер, – самые надежные. Чем меньше двигающихся деталей, тем меньше шанс отказа – что в оружии, что в жизни.

Но. Одно большое «но». В день выхода Контейнера, Ольки Боевого Зяблика, старшего помощника Ренькаса и их полупленного, полусопровождающего Бородача – тот клялся в ненависти к Седому и верности Контейнеру, но верить до конца ему было рановато – так вот, именно в тот самый день, когда экспедиция покинула мыс Казантип, где атаманша Пеева начинала строить свою будущую армию – во всем Крыму (а точнее, в той его части, которой управлял Союз Вольных Городов) объявили военное положение и комендантский час.

– Началось, – прокомментировал Контейнер мрачно. – Я же говорил – дело идет к большой войне.

Первым признаком военного положения на острове стало множество – их и раньше было немало, а теперь просто до чертиков! – блокпостов на всех дорогах. Спешно были выстроены блиндажи из мешков с песком, пригнаны бронированные машины – от ветхих «уазиков» до могучих бронетранспортеров и танков – и толпились наряды патрульных в разномастном камуфляже. Каждую машину, повозку, пеший отряд останавливали и допрашивали, досматривали, обнюхивали, снова допрашивали…

Как следствие этих действий, на дороге моментально образовался затор километра два длиной. На жаре млели крестьяне, купцы, охранники, попрошайки, гадалки, шлюхи, бродяги и прочий дорожный люд. Томились и отмахивались хвостами от назойливых мух лошади и волы.

Затор не двигался – на блокпосту объявили обеденный перерыв.

– Та-а-ак, – протянул Ренькас. – Вляпались. Дня два тут убьем, точно, с их темпом работы.

Контейнер молча сплюнул.

– А самое печальное, – сказала Олька Зяблик, – что нас в Керчь могут и не пустить, по нынешним временам. Военное положение, туда его в качель.

– Меня точно не пустят, – сказал Бородач. – Точнее, пустят, но не выпустят – я там в розыске.

– А что ж ты сделал такого? – развеселился старпом Ренькас.

– Банк грабанул, – шмыгнул носом Бородач.

– Ого! – округлил глаза Ренькас. – Молодчага, уважаю! Много взял?

– Два мешка медяков, – вздохнул Бородач. – Банкир, сука, еще жаловался – мол, как Ферзь к власти пришел, всех их – и банкиров, и ростовщиков, и перекупщиков к ногтю прижали, денег в кассе нет…

Ренькас расхохотался.

– Ну прям как в книжке! Как диктатура угнетает свободный рынок и предпринимательство! И сколько ж тебе светит за ограбление века?

– Пожизненное, – опять вздохнул Бородач. – На каторге. Или виселица – если деньги не верну. А как я их верну – проел-пропил давно. Только в комендатуре так спрашивают – там что хочешь вернешь, почку продашь, а вернешь…

– Где-где? – заинтересовалась Олька.

– В комендатуре. Там штаб армии – ну и военная тюрьма. И там же сидят дознаватели из тайной полиции, вот уж кому в руки лучше не попадать… – опасливо заозирался Бородач.

Контейнер снова сплюнул. Еще чего нам не хватало – местного гестапо!

Пора было переходить к запасному плану. Тот подразумевал двойную игру с Ферзем. Контейнер предполагал надеть на Бородача кандалы, доставить к Правдорубу, выложить всю правду про Седого и чемоданчик и, пользуясь ресурсами Союза Вольных Городов, найти чертова наемника до того, как тот выйдет на Серебряную Маску; потом – согласно плану – надо было перехватить чемоданчик под носом у Ферзя и перейти к плану номер три, плану побега – проще говоря, сваливать на фиг из Керчи.

Но по нынешним военным временам задействовать план номер два («мы честные наемники, выполняем поручение Ивана Зарубки») означало аннулировать план номер три. «В Керчь-то нас пропустят, – мрачно размышлял Контейнер, – а вот выпустить уже не выпустят». Отрезать пути к отступлению как-то не хотелось.

Но торчать в пробке на дороге хотелось еще меньше.