Никита Аверин - Метро 2033: Крым-3. Пепел империй

Но этот последний привет от лапутян не остался безнаказанным – одна из реактивных ракет достала-таки брюхо Лапуты. Летающий город вздрогнул. На металлическом подбрюшье расцвел огненный цветок взрыва. Видимо, ракета попала в топливохранилище. Точно раненый зверь, завалившись набок и подвывая винтами, Лапута поволочилась прочь от разбомбленной Керчи.

Один из бипланчиков, видимо, решил отомстить за родной город. Он круто спикировал на ратушу и выпустил длинную очередь по реактивной зенитной установке – но тщетно, калибр его пулеметов не позволял причинить серьезный ущерб этой махине.

В ответ ударили счетверенные КПВТ огневой поддержки зенитной установки. Бипланчик вздрогнул, одно крыло у него отлетело, самолет зарыскал, задергал носом и свалился в штопор.

Летчик успел выпрыгнуть и раскрыть купол парашюта – как раз, когда биплан врезался в землю и взорвался, выбросив столб огня и дыма.

Контейнер и его друзья встали, отряхнули с себя пыль – при бомбежке дом вздрагивал, с потолка сыпалась всякая дрянь – и подошли к окну. Они молча глядели, как опускается парашют на окраину Керчи. Туда уже устремились проворные черные вертухаи на кроссовых мотоциклах.

– Капец мужику, – вздохнул Бородач. – Лучше бы ему было разбиться. Сейчас его поймают, отвезут в комендатуру и там будут пытать.

– А чего его пытать? – спросила Олька Зяблик. – Расстреляют, да и все.

– Эти твари просто так не расстреливают. Им надо сначала помучить.

– Они будут спрашивать у него про место стоянки Лапуты, – сообразил Контейнер. – Такая махина не может висеть в воздухе постоянно, должна же она где-то приземляться, швартоваться, заправляться.

– Ну да, наверное, – с сомнением согласился Ренькас. – Мужику от этого легче не будет.

– Ты еще не понял, да? – спросил Контейнер. – Лапута должна стать нашим союзником. Это наш шанс, наша новая надежда. Если мы вытащим пилота из комендатуры – мы выйдем на контакт с лапутянами. А совместная атака с земли, моря и воздуха – что может быть лучше!

– Ясно, – сказала Боевой Зяблик. – Рассказывай, Бородач, где эта комендатура, сколько в ней охраны и где держат важных пленников?

– Это что же, – отвесил бороду тот, – мы сами туда пойдем? Комендатуру штурмовать? Сначала хотели ратушу, теперь штаб-квартиру тайной полиции? Ну вы, ребята, психи!

– Что есть – то есть, – согласился Контейнер. – Но в этой войне только у психов есть шанс победить.

Улицы Керчи после бомбежки являли собой кошмарное зрелище. Все вокруг было затянуто дымом и бурой кирпичной пылью, дома еще полыхали – лапутяне использовали и зажигательные бомбы, уцелевшие стены были посечены шрапнелью. Жители, повыползав из убежищ, пребывали, мягко говоря, в унынии, а точнее, в том странном оцепенении, что предшествует посттравматическому синдрому. Нет события для человека страшнее, чем разрушение дома и гибель близких.

Видимо, это был не первый налет Лапуты на Керчь – пострадавших было на удивление мало, в основном люди успели укрыться в бомбоубежищах. Те же, кому не повезло, быстро получали достаточно квалифицированную медицинскую помощь: команды парамедиков с носилками бегали по улицам, накладывали жгуты и давящие повязки, мастерили шейные воротники из скрученных в тугие рулоны полотенец, фиксировали скотчем, клали пострадавших на щит и тащили в сторону горбольницы, где возник стихийный госпиталь. Давка там царила чудовищная, каждый контуженный, поцарапанный или просто испуганный горожанин считал своим долгом обратиться за немедленной медицинской помощью.

По тротуарам бежали ручейки крови, быстро впитываясь в пыль и приобретая бурый оттенок. Где-то голосили женщины, оплакивая погибших.

«Война – это ад, – в который раз убедился Контейнер. – Будь прокляты те, кто ее развязывает».

«И мы? – спросил он себя тут же. – Мы ведь именно этим и занимаемся. Готовимся окунуть Крым в настоящую, полномасштабную кровавую бучу. Нет, – сказал он себе. – Не мы это начали. Не мы устроили джанкойскую резню. Не мы уничтожили клан Листонош и стравили между собой татар и казаков. Не мы заварили эту кашу, цель которой – война на уничтожение ради уничтожения.

И я не верю, что это все организовал один-единственный Человек в Серебряной Маске. Не под силу это одному человеку, даже очень незаурядному. За ним стоит темная и непонятная сила. Люди, которых надо за шкирку вытащить на белый свет, пощекотать штыком и спросить, как следует: кто такие и чего хотите?..»

Контейнер и Олька Зяблик сидели на третьем этаже заброшенного борделя, в комнате, пропахшей дешевым шмурдяком и махоркой, и смотрели в окно, как горит Керчь. На город опустились сумерки, и очаги пожаров напоминали поблескивание планктона в летнем море.

На лестнице раздались шаги. Контейнер вскинул карабин, Олька вытащила пистолет. Но тревога оказалась ложной – это были Ренькас и Бородач, оба чумазые, перемазанные сажей и кровью, напряженные, со стволами на изготовку.

– Во что это вы вляпались? – спросил Контейнер.

– Так, ерунда. Помогли парамедикам, попутно кончили парочку вертухаев Серебряной Маски, – махнул рукой Ренькас. – Не удержались.

– Как дети, честное слово, – рассердился Контейнер. – Ну зачем? Теперь нас будут искать, а у нас и без того забот хватает. «Не удержались»! О миссии надо думать!

– Не будут нас искать, – хмуро ответил Бородач. – Во-первых, им и без нас работы хватает. А во-вторых, мы все тихо сделали, ножами, и трупы к остальным подбросили. Пока они разберутся, что это не шрапнель…

– Знаешь, Контейнер, – сказал Ренькас задумчиво; глаза у него были стеклянные. – Ты, конечно, великий стратег, но что-то мне лапутяне в качестве союзников не очень нравятся. Как так можно – взять и разбомбить город? Звери они.

– А нам и нужны звери. Безжалостные и жестокие. Иначе нам не победить Союз Вольных Городов.

– Что мы потом будем с этими лапутянами делать? – спросил Ренькас.

– Ничего, – сказала Олька Зяблик. – Насколько я знаю – ну, из того, что слышала – лапутяне в земные дела не лезут. Им главное – чтобы их не трогали. А, судя по бомбардировке, Ферзь и Правдоруб их тронули. Большая ошибка.

– Ладно, отставить лирику, – рубанул рукой Контейнер. – Что по пилоту сбитого биплана?

– Все, как вы и предполагали, – доложил Бородач. – Его взяли на окраине Керчи. Даже из парашюта не успел выпутаться бедняга. Доставили в комендатуру. Что дальше – не знаю, однако не думаю, что им занимаются – все вертухаи сейчас в городе, ловят мародеров и дезертиров.

– Дезертиров? – поднял бровь Контейнер.

– Угу. Солдатики-то из армии Союза Вольных Городов оказались не такими уж и бравыми вояками. Как первые взрывы начались – побросали оружие, посрывали шевроны и – кто куда.