Константин Кривчиков - Хроники ада

– Вот видишь, Кола, – насмешливо произнес рыжий. – Толком и не поговорили.

Улыбка еще продолжала скользить по его губам, когда появившийся сзади здоровенный муляж с размаху всадил ему в спину вилы. Рыжий утробно крякнул и, качнувшись, свалился лицом на землю.

Все произошло в считаные секунды. Колян, еще не оправившись от изумления, взглянул на Дергача. Тот, реагируя на непонятный шум, глянул в сторону сарая и тут же перевел глаза на Коляна. И их взгляды встретились.

Они стояли друг от друга на расстоянии четырех метров. Варнаков – рядом с пнем, Дергач – около высоких кустов смородины. У Коляна не было оружия, кроме ножа на поясе. Дергач имел оружие в избытке. Но винтовка находилась у него за правым плечом, и быстро сдернуть ее левой, здоровой, рукой он не мог. Как, впрочем, и правой.

Еще у Дергача имелся пистолет. Он лежал в кобуре, висевшей на поясе с левой стороны. И теоретически Дергач мог бы попытаться его выхватить, предварительно выбросив карту.

А еще, примерно на одинаковом расстоянии от обоих, шагах в трех-четырех, валялся на земле «калаш» Закира. Такая вот нарисовалась диспозиция. А дальнейшее зависело от принятия решения тем и другим противником.

То ли Дергач соображал чуточку быстрее Варнакова; то ли ему очень не хотелось расставаться с картой; то ли он вообще не просчитывал ситуацию, а действовал рефлекторно; но он не стал выхватывать пистолет, а рванул со всей прыти вниз по склону. А Колян, слегка запоздав, бросился к автомату. Он схватил его, вскинул и дал очередь по кустам.

Инстинкт требовал преследовать жертву до конца, и Варнаков был готов броситься в погоню за Дергачем. Но не бросился, потому что заметил сразу трех муляжей. Они стояли около сарая, рядом с лежащим рыжим «спецом», и смотрели на Коляна. Смотрели вроде бы спокойно, не проявляя агрессивности. Но мерцала в их стеклянных глазах такая нечеловеческая жуть, что Варнаков попятился назад, разом забыв о Дергаче. Только слышал краем уха, как трещат, затихая, кусты. И нечаянно наступил на руку Закира.

А тот вдруг очнулся и застонал. Поглядывая на муляжей, Колян присел рядом с телом и расстегнул Закиру куртку. И почти все понял, когда увидел под курткой бронежилет с керамическими пластинами. А ведь капитально приготовился парень! Где же он у него лежал раньше? В рюкзаке?

Увидев, что Закир открыл глаза, Колян спросил:

– Жив?

– Да-а… – неразборчиво прохрипел тот.

– Идти сможешь?

– По… про… бую.

– Давай.

Помогая раненому встать, Варнаков не упускал муляжей из виду. Они по-прежнему не проявляли агрессивности, но приблизились на несколько шагов.

– Ну что, ребята? – сказал Колян, держа автомат под правой рукой. – Может, разойдемся по-хорошему? Согласны? Ну мы пошли.

Один из муляжей, одетый в синий тренировочный костюм и кроссовки, протянул к Варнакову открытую ладонь и завыл. Этот низкий вибрирующий звук еще некоторое время доносился до слуха Коляна, пока окончательно не затих.

Они отошли совсем недалеко. Едва спустились с пригорка, как Колян тут же перетянул руку Закира жгутом и, поставив укол промедола, наложил плотную повязку на запястье.

С одной стороны, Закиру сильно повезло. В момент выстрела он располагался к сараю боком и держал перед собой карту. Рыжий «спец» целил в район сердца, и, пройди винтовочная пуля свой маршрут без помех, бронежилет среднего уровня защиты не помог бы. Десять метров – это, конечно, не в упор, но подобная дистанция при выстреле из винтовки М-16 мало что меняет. Однако пуля сначала попала в руку и, раздробив запястье, уже по касательной вошла в ткань бронежилета. Грудная клетка оказалась не задета, если не считать солидной гематомы от динамического поражения. А сознание Закир потерял от болевого шока.

В то же время рана выглядела ужасно.

– Если в ближайшие сутки не попадем в больницу, кисть придется ампутировать, – сказал Варнаков.

Закир, сидевший с потным лицом, только заскрипел зубами. Потом показал пальцем правой руки на небо.

– Хочешь сказать, на все воля Аллаха?

«Ваххабит» молча кивнул.

Август 2016 г. Воскресенье

Новосибирская Зона Посещения

Лукич готовился к побегу с той самой минуты, когда Колян и Закир отправились к заброшенной ферме. Он понимал, что времени у него немного, и лишь караулил подходящий момент. И он наступил, когда вдалеке, со стороны фермы, хлопнул выстрел. Выстрел был негромким и больше смахивал на треск сломавшейся доски. Но Нагаев вздрогнул и приподнялся с поваленного ствола березы. Автомат он взял за ствол правой рукой и инстинктивно оперся на приклад, оберегая раненую ногу. В этот момент Лукич и реализовал свой план.

Он сжал в кармане «зуду» и швырнул ее в сторону Нагаева. Затем нырнул в просвет между кустами и драпанул что есть мочи. Он прекрасно знал, что низкочастотный звук, испускаемый активированной «зудой», вызывает очень сильное чувство дискомфорта и страха, доходящее до панического ужаса. Но в данный момент его это устраивало, потому что страх добавляет сил убегающему человеку. Главное – не вляпаться в панике в ловушку.

Через полусотню метров, оказавшись вне пределов действия «зуды», он остановился и быстро сориентировался на местности. Погони Нагаева он не боялся – куда тот попрется с больной ногой? Сейчас, в первую очередь, следовало вернуться к ферме. Лукич не сомневался, что стреляли там. Только вот кто и с каким результатом? От этого в его действиях зависело очень многое.

Лукич искренне относил себя к людям, живущим по «правильным» понятиям. А по этим понятиям стукачество или тем более предательство считалось смертельным грехом. Единственным обстоятельством, способным, с точки зрения Лукича, оправдать этот грех, были большие деньги.

Лукич изначально не собирался сдавать Нагаева, когда тот приехал к нему на хутор и обратился за помощью. Нагаев был честным мужиком, выдал авансом богатый хабар и обещал щедро расплатиться по завершении своей ходки в Зону. Почему бы такому человеку не помочь? Но вечером Лукичу позвонил Жора Лежава. Позвонил и сказал, что Арчибальду очень нужен Нагаев. Если Лукич поможет его вычислить, то Арчибальд за ценой не постоит. Но если, не дай бог, Лукич что-то утаит, то – сам понимаешь. Арчибальд подобного не прощает.

И старый сталкер задумался. Нет, сначала он ответил Жоре, что не в курсе местонахождения Нагаева. Мол, видел несколько месяцев назад, но затем не общались. Ладно, сказал Жора, но ты меня понял. Звони, если что.

Вот тут Лукич начал думать. Арчибальд, по словам Жоры, пообещал за голову Нагаева и его людей три миллиона рублей. А такие деньги на дороге не валяются. Зато если Арчибальд пронюхает, что Лукич его обманул, то живым в могилу закопает точно. И не где-нибудь, а на кладбище в Зоне. А пронюхать он может. У него везде глаза и уши. Нагаев же, как назло, предварительно заезжал в Тальменку и зашел для разговора к Степановне. Если кто из соседей видел и до Арчибальда дойдет, то Лукичу конец. Да и на подъезде к хутору машину с гостями могли засечь. Мало ли кто – грибник в лесу или рыбак на речке. Ведь Жора Лежава так просто не звонит. Может, уже прослышал о чем?