Олег Борисов - Палач

Казалось, что вместе с бесконечными ранними дождями на Город свалилась дремота. Дремота, туман и сырость, вечные признаки неприятностей, скрытых в размытом мареве.

Слившаяся с фонарным столбом фигура дернулась от неожиданности, когда рядом прошлепали по луже шаги, и одетый в тяжелый от воды балахон прохожий остановился рядом с наблюдателем:

– Тихо?

– Да никого нет уже час! Я задубел здесь, дожидаясь!

– Не ори, тут чужих ушей без счета… Что с дежурным унтером?

– Спит, скотина. Я к вечеру зашел, якобы пакет с бумагами передал. Ну и сыпанул в чай снотворного, пока полицай отвернулся… С полчаса как снова поднялся на крыльцо, послушал – храпит, аж стекла на улицу звенят… Возни только пустой сколько. Куда бы проще – зайти и прирезать, как делаем обычно.

– Обычно-привычно, – передразнил напарника командир тройки, пытаясь различить хоть что-нибудь в сером мареве. – Клиент у нас – не фермер и не работяга какой. Талант у него, может быть, будто у Сипача: умрет кто рядом, а ему словно бритвой против шерсти. Поэтому чуть повозились, зато войдем без шума и так же аккуратно выйдем с грузом. Ни следов, ни крови, ни разбитой мебели. Аккуратно, Гарп, понял? Чтобы нам потом наставник ребра не выдрал, если где облажаемся.

Любитель убивать поежился и поспешил сменить тему: ему совершенно не хотелось предстать перед внутренним судом секты. Там разговор короткий – к истязателю «в гости» и затем на корм падальщикам…

– Не бухти, все я понял… Где Пегий?

– Должен задний двор проверить, нет ли кого постороннего. Раз не появился, значит, все чисто. Пошли, не ты один замерз, у самого зуб на зуб не попадает… Да не брызгай ты так, болван! Всю лужу на меня выплеснул!..

Коляска медленно катила по темному коридору. Веркер изредка подталкивал скрипучие колеса, продвигаясь вперед на метр-другой. Мастер прислушивался к тишине вокруг, пытаясь различить в еле слышных шумах с улицы легкий цокот когтей по доскам пола.

Уже неделю оружейник выпускал крока ночами гулять по второму этажу. Ленивая от обжорства зверюга оживлялась, бродила по открытым кабинетам, смешно переваливаясь с бока на бок и волоча за собой матовый черный хвост. Несколько раз застревала под бессчетными шкафами, сунув туда мохнатую морду. Не сумев самостоятельно выбраться, обиженно верещала и требовала немедленной помощи. Но последние пару вечеров придумала другую игру: пряталась в каком-нибудь темном углу, дожидаясь оружейника, затем неожиданно нападала, бодая коляску, и с довольным уханьем удирала прочь, спасаясь от притворно рассерженного человека.

Мастера мучила бессонница. Стоило задремать, как возвращались тяжелые кошмары, поднимая из глубин памяти жуткие дни в чужом подвале, где безжалостные истязатели пытались узнать, каким именно даром наградила Тень выжившего солдата. Казалось бы, сколько времени прошло, а страх и боль никуда не ушли, наоборот – все чаще и чаще беспокоили безногого инвалида. Поэтому Веркер с бо́льшим удовольствием играл с кроком в темном коридоре, чем пытался заснуть, чтобы потом вновь вскочить в холодном поту.

Остановившись рядом с распахнутой в кабинет дверью, Веркер замер. Редкая гостья – луна освещала столы, стулья и кусок ковра. Отблески лунного света падали дальше – на доски пола в коридоре, прорезав скошенный квадрат напротив дверного проема. Оружейник прислушался к тишине в доме и понял, что подспудно его беспокоило последние минуты – свежий запах Тьмы. Кислый, бьющий в нос куда сильнее, чем уже давно привычный домашний теплый аромат крока, превратившегося в подобие карманной собачки. Тьма. Чужая и равнодушная к человеческой боли и страданиям. Чужая гостья, материализовавшаяся двумя пятнами перед застывшей коляской.

– Привет, гаденыш. Добегался?

Прежде чем Веркер успел ответить, в затылок уперся ствол пистолета, и шипящий голос произнес, выдав присутствие третьего гостя:

– Руки медленно верх, и без глупостей. Вздумаешь шалить, я тебе с радостью мозги вышибу. И скажу, что так и было…

– Здравствуй, Сирилл. Не ожидал, что увидимся… Что в меня железкой тыкаешь? Неужели до сих пор обиду держишь? Так я ведь тебя не убил, когда с фермы бежал. В живых оставил…

– Пасть захлопни и делай, что сказано, – сердито прохрипел командир налетчиков. – С меня за твой побег полной мерой спросили. Так что есть за что посчитаться… Вот и молодец. Так лапы и держи. Парни твою колымагу проверят, чтобы без неожиданностей. А потом поедем на выход. Прогуляемся, свежим воздухом подышим. Хотя откуда в этом гадюшнике свежий воздух? Дым один. Как придурков на заводы согнали, так и травят округу непрерывно…

– Это ты простить не можешь, что лавку продать прошлось, конкурировать с мануфактурой не смог. Сам бы раскрутился – за Город бы на каждом углу глотку драл. И дым бы не беспокоил…

Мастер пытался просчитать варианты. Двое спереди, один сзади. Сирилл самый опасный. Отодвинулся, но пистолет не опустил. Не видно его и не слышно. Умеет же подобраться незамеченным… Двое подручных – явно подготовлены слабее. Встать на пути возможного выстрела? Даже к стенам не прижались, идиоты. Но, чтобы их выключить, нужно избавиться от командира. От ублюдка, который приволок оружейника в логово демонологов несколько лет тому назад. И кого истерзанный до полусмерти Веркер пожалел, удирая из застенков. Хотя, может быть, тогда просто рука дрогнула, и в удар не удалось вложить всю накопленную ярость… Но вернуться туда еще раз? Чтобы опять надсаживаться в безумных криках?.. Нет, никогда… Даже если шансов нет, даже если рискуешь получить пулю здесь и сейчас… Плевать. Пусть с улицы не услышат, пусть враги попытаются замести следы. Но Клаккер и сыщик распутают этот клубок. Назло всем. Потому что по-другому не умеют… А дать им шанс зацепиться за одно из щупалец сектантов – уже что-то. И не важно, живым или мертвым ты этот шанс подаришь. Не так уж важно… Но только не туда, не в наполненный ужасом черный подвал… Только не туда…

– И что, легко нашли, Сирилл? Я вроде по улицам не мелькал.

– Да тебя любая собака теперь в Городе знает. Сидел бы на Барахолке, еще бы век искали.

– Рассказывай, – усмехнулся Веркер. Он ждал, когда один из подручных шагнет чуть ближе. Еще чуть-чуть. Самую малость. – Местные меня бы продали, как только золотом бы запахло… Здесь я хоть человеком себя почувствовал.

– Какой из тебя человек? – удивился скрытый в темноте мужчина. – Обрубок ты, а не человек. Толку с тебя…

Подкравшийся крок молча прыгнул и вцепился в руку, сжимавшую пистолет. Зверь прекрасно чувствовал, что друг в беде, другу нужна помощь. Сердце мохнатого толстого монстра билось в унисон с человеческим, раскрасив мир ощущением холодного ожидания смерти. Драться и умереть. Или убить врагов, чтобы выжить… Убить…