Игорь Недозор - Новая Зона. Тропа Мертвых

– Командир, впереди хрень какая-то, детектор фигню показывает, – озабоченно сообщил Зубр.

– Впереди не хрень! – отрешенно произнесла Наташа. – Впереди что-то страшное, но безопасное, для нас по крайней мере.

Какое-то время все, сгрудившись в коридоре, замерев, стояли на месте.

– Пошли, – распорядился Дракон. – Надоело, признаться, все время возвращаться.

Коридор оборвался неожиданно, буквально в пустоту. Точнее, он вывел их на кольцевой железный балкончик, опоясывавший уходящую вниз шахту. А прямо перед ними в воздухе висел…

Висела… Висело… В общем, находилось нечто .

Больше всего это напоминало чернильную кляксу или, скорее, амебу, выпускавшую странные короткие ложноножки.

Но не это было самое удивительное. На черном фоне бежали цепочкой огней странные замысловатые фигуры, словно знаки неведомых письмен, чем-то похожих на арабские или еще какие восточные символы.

Виктор невольно отступил, коснувшись холодного склизкого бетона. Железные мостки под ногами показались вдруг дьявольски ненадежными. Все чувства отступили перед удивлением и страхом от соприкосновения с неведомым. Словно он оказался лицом к лицу с пришельцем из иного мира, полностью чуждого людям, или демоном.

– Ну, хватит, – произнес Дракон, – поворачиваем. Все равно тут стоять бесполезно. – И продолжил: – Это «черный курильщик» – единственная аномалия, которую научились вызывать искусственно. Она появляется и сама, но редко – реже «бензины». Я, кстати, помню, как это случилось. В Припяти, в шестнадцатой лаборатории. Два изобретательных идиота, один из Геттингенского университета, а второй из вашего МВТУ, засунули пару редких артефактов – «медного змея» и «бледную луну» – в ускоритель. Захотелось им, как помнится, изучить что-то насчет «конгруэнтности кварк-глюонных связей». Устроили сами себе конгруэнтность. Ладно что самих на атомы порвало, так еще дюжину человек и лабораторию как корова языком слизнула.

– А эти знаки? – пересохшим ртом выдавила девушка.

– Да, – махнул сталкер рукой. – Это всего лишь оптический эффект, хотя их пытались изучать, даже надеялись перевести. Но всегда выходила полная бессмыслица. Даже доцент Сахаров, наш главный припятский шиз, и то бросил дурью маяться, когда в каталоге оказалось сорок тысяч форм.

Так или иначе, но поневоле пришлось избрать другой путь.

Дальше коридор раздваивался. Первый выход оказался тупиковым – там был непроходимый завал. Второй через сотню метров уперся в старую, проржавевшую дверь, почти полностью скрытую колонией пульсирующих оранжевых грибов, чьи длинные ножки в полено толщиной переплетались подобно змеям.

Последние годы здесь явно никто не ходил. Пришлось вернуться назад, и на этот раз они решили попытать счастья в дальнем конце перрона, где еще раньше приметили проход.

Они свернули в боковой ход. Вскоре под ногами захлюпали лужи, по краям выложенной кафелем дорожки тянулись водоотводные канавки.

– Стоять!

До их слуха донеслись возня, непонятный писк.

Луч фонаря прыгнул вверх, и над их головами затрепетала большая живая гроздь. Свет заставил ее недовольно пищать и шевелиться. Ледяные мурашки побежали по спине Виктора. Но как оказалось, она состояла из самых обычных летучих мышей. Рукокрылые зверьки таращили подслеповатые глазки на страшненьких мордочках, топорщили рыжеватую шерстку и вообще выражали недовольство вторжением.

Сталкеры расхохотались тем нарочитым смехом, каким смеются люди, сбрасывая напряжение – на войне или после тяжелой работы.

– Экая пакость, однако!

– Зато полезная, мошек да комарье жрет.

– Главное, что не мутанты, – резюмировал Паровоз, глядя на датчик аномальной фауны. – Мыши – это хорошо, это значит – выход близко.

И тут свое слово сказала Наталья. Она ткнула пальцем в неприметную дверь в половину человеческого роста.

– Выход за ней, – произнесла она.

– Ты уверена, экстрасенс ты наш походный? – процедил Паровоз.

– Оттуда пахнет свежей листвой, – как что-то само собой разумеющееся сообщила девушка.

С помощью последнего «огонька» сталкеры вскрыли дверь. За ней обнаружился тесный закуток с ведущей вертикально вверх лестницей. А еще сверху падали блики дневного света.

Совсем скоро они уже стояли возле вентиляционного отверстия, с которого сбили ржавую решетку, и смотрели на руины военного городка вдали. Именно там их команда и начала свое путешествие несколько часов назад.

– Насколько я понимаю, – обратился Дракон к Наталье, – нам нужно идти, не сворачивая?

Девушка сжала в руке Ветвь и спустя полминуты утвердительно кивнула.

– Ну, тогда… – пожал командир плечами. – Тогда ясно, где остановимся. Через пару километров будет развилка. Одна тропа пойдет к Егорьевскому выступу, а другая километров через пять выйдет к Маевке. Значит, в Маевку и пойдем.

Как знал Виктор, Маевка – это брошенная маленькая деревенька, точнее, была брошенной. Сейчас в ней обосновался некий Гурген (прозываемый сталкерами Пургеном, разумеется, за глаза, ибо рука у него была тяжелая, а характер скверный) и его подчиненные – человек пятнадцать-двадцать. Через Маевку лежал самый удобный путь к трем полям артефактов, и там почему-то полюбили останавливаться охотники на мутантов (Пурген даже установил в подвале сельской школы клетки для их временного содержания). К тому же неподалеку от Маевки имелись обширные заросли «медного корня», за которым частенько наведывались целые обозы заготовителей. В общем, довольно бойкое и удачное место, и Пурген-Гурген не зря считался богатым человеком.

Неожиданно идущий впереди Паровоз замер.

Остановился и Рузин, встревоженно озираясь. Причиной остановки оказалась все та же Наталья. Она резко сошла с тропы и замерла, пристально всматриваясь вперед, даже, казалось, принюхивалась к чему-то. Девушка сейчас напоминала Виктору маленького ловкого хищника – ласку или горностая, учуявшего опасность. Что это с ней?

Она наконец повернулась к ним, прищурив глаза.

– Какие-то проблемы? – осведомился подошедший Дракон.

– Не знаю, – помотала головой девушка. – Но что-то тревожно. Как тяжесть на сердце.

Они двинулись дальше, только теперь сбавили темп и напряженно всматривались в заросли. Наталья шла последней, при этом озираясь, и, что было необычно для этой дочери лесов, держала свой раритетный «маузер» наготове.

Вроде опасности нет, но если их живой детектор занервничал, лучше подстраховаться.

Виктор догнал слегка сбавивших ход Зубра и Паровоза, невольно прислушиваясь к их разговору.

– Выпить небось хочется?

– Хочется, – признался Паровоз.

– Неужто так испугался? Да и померещиться девчонке могло!