Максим Кисляков - Раскаленная броня. Танкисты 1941 года

– Не понял, товарищ комиссар…

– Хвалю, капитан, хвалю! – с довольным видом произнес, не обращая внимания на реплику капитана, комиссар. – И всю группу твою хвалю. Молодцы, танкисты!

Семен, Игорь и Баир вытянулись в струнку, руки по швам, и в один голос грянули:

– Служу трудовому народу!

– Капитан, – обратился комиссар к пограничнику, – выдай по такому случаю по сто грамм наркомовских ребятам, пусть отдохнут!

– Слушаюсь!

Капитан ловким движением отстегнул фляжку, протянул Баиру, коротко бросил: «Спирт». Вздохнул, выдержал паузу и добавил: «И вправду заслужили! Чего уж!»

Затем пограничник вновь обратился к комиссару:

– И все-таки, товарищ комиссар…

– Потом поговорим! – отмахнулся от него Станкевич, глаза комиссара продолжают изучать документы убитого немецкого офицера. – Пройдем-ка лучше ко мне в землянку, – приказал вдруг комиссар и шагнул вперед, не отрываясь от бумаг, довольно цокнул. – Ай хорош немчишка наш! Еще и сумочку этого субчика посмотрим.

Баир покрутил в руках фляжку, отвернул крышку и приложился к горлышку.

– Ну, Баир, ты даешь! – улыбнулся Семен. – Сразу видно – выпить ты любитель.

Старшина не ответил на издевку, лишь сморщился, шумно проглотил выпивку. Затем покосился на Сему, ткнул фляжкой в грудь, коротко бросил сиплым голосом:

– Пей!

Рука Семена приняла уже на треть опорожненную емкость. Нос горбинкой затрепетал – пахучий спирт щекочет ноздри.

– Эх, ма-а-а… – произнес Горобец, шумно выдохнул, опрокинул фляжку и тут же закашлялся.

По рядам бывалых солдат прокатился смешок.

– Ну и пойло! – превозмогая кашель, просипел Семен, протянул флягу Игорю. – Держи, лейтенант.

Игорь тоже отпил приличный глоток. Спирт и вправду оказался настоящей огненной водой – глотку ожгло мгновенно. Лейтенант тоже закашлялся, казалось, еще чуть и его вывернет наизнанку. Но пронесло.

Игорь наконец вздохнул и расслабился. Взгляд провожает фигуру пограничника и комиссара, капитан что-то живо рассказывает товарищу Станкевичу, руки пляшут в красноречивых жестах. Лейтенант Протасов усмехнулся и откинулся на траву. Вот же буйная голова этот капитан, мелькнула мысль у Игоря.

Спирт, наконец, начал отдаваться приятным теплом. Усталость навалилась чугунными гирями, потянула за веки, слабость теплой волной пошла по телу.

Сумасшедшая тряска вырвала Протасова из лап липкого сна. Игорь недовольно поморщился, попытался отмахнуться, но кто-то настойчиво тряханул его еще раз. Лейтенант открыл глаз и промычал раздраженно:

– Чего тебе?

– Ромку нашего забрали! – пробормотал Баир, голос заметно дрожит, в руках фляжка капитана. – Сказали, его рана серьезно воспалилась…

Игорь привстал на локтях, несколько секунд смотрел сонным блуждающим взглядом на Шагдарова, потом внезапно вскочил, глаза страшно вытаращил.

– Как… как забрали? Куда? Зачем?

– Сказали, в соседнюю деревню. Там отряд побольше нашего. Хоть тоже, как и мы, в окружении… – Шагдаров тяжело вздохнул, видно, как с трудом подбирает слова. – У них там, сестрички говорят, прямо в поле аэродром – самолетами подвозят боеприпасы, а обратно вывозят раненых тяжелых…

Баир выдохнул, приложил фляжку к губам, остро запахло спиртом.

– И как же теперь?.. – растерянно пролепетал Игорь, глаза впились в Баира, его лицо будто почернело, под глазами темные обводы.

– И сам не знаю, – пожал плечами старшина Шагдаров, зашмыгал носом. – Обещали, что его точно первого в самолет погрузят. Он ведь танкист…

– Хорошо бы если так… И давно его увезли?

– Утром еще. Погрузили на телегу его и еще двух бойцов тяжелых и увезли.

Игорь шумно вздохнул, огляделся. Вокруг все тот же лагерь не то партизан, не то окруженцев: все те же солдаты вперемешку с гражданскими у костра штопают, чинят, чистят. Кто-то шумно шкрябает по дну ложкой, старается выгрести хоть какие-то остатки скудного пайка, некоторые дремлют, свернувшись калачиком как бездомные псы, а иные безучастно смотрят в сторону леса, потихоньку отпивают от фляжек, что-то бормочут. Игорь тряхнул головой, сон начал отступать.

– Знаешь, Баир, а может, оно и к лучшему?

Баир ничего не ответил, лишь еще раз приложился к капитанской фляжке. Игорь неодобрительно цокнул.

– Не беспокойся, лейтенант. Я и не злоупотребляю. Так, ради снятия напряжения. – Баир отпил еще один крохотный глоток, вдруг резко повернулся к Игорю, на лейтенанта глянули влажные глаза. – А все-таки боязно мне за Ромку, командир.

Баир отвернулся и немигающим взглядом уперся в сторону, начал громко шмыгать носом. У Игоря тоже будто огромный камень на сердце. Он вдруг вспомнил волевое лицо Ромки, постоянно смеющиеся глаза, в памяти тут же всплыли его выходки, шутки, издевки. Сейчас они кажутся совершенно безобидными, по-детски смешными. Горло сдавливают слезы.

Постой, он же не покойник, пронеслось молнией в голове Игоря, что за воспоминания, будто в последний путь провожаешь? Отставить! Повезло Ромке: полетит в хороший госпиталь – даже, может быть, в Москву – полечится, сил наберется и опять ко мне в экипаж!

– Я обязательно тебя разыщу, Ромка! – сам себе пообещал лейтенант, рука сжалась в кулак.

Он посмотрел на Баира, хотел подбодрить товарища, но слова поддержки застыли на губах – старшина на глазах стал меняться в лице. Баир смотрит куда-то вдаль, глаза таращит от удивления, нижняя челюсть едва не отваливается, будто старшина увидел неведомого зверя. Игорь перехватил взгляд Баира и от удивления вскинул брови: на полянку шагнула та самая девушка из города. На ней все та же белая кофточка, клетчатая юбка, в руках пузатый узелок. Глаза у девушки испуганно бегают. На белую шерсть кофточки и юбку гроздьями налип грязно-зеленый репейник. Красивый, но такой нелепый наряд в этом лесу, подумал Игорь.

Девушка осторожно шагает вперед, рядом с ней капитан-пограничник. Она что-то ему объясняет, капитан задумчиво массирует небритый подбородок, часто бросает взгляд на часы.

– Лида… – прошептал Баир, в один удар сердца подскочил и вскочил, крикнул: – Лида-а-а!

Девушка вздрогнула, бросила испуганный взгляд на крик, увидела старшину, на лице смесь удивления и радости.

– Лида! – вновь воскликнул Шагдаров и со всех ног бросился к ней.

В три прыжка он оказался прямо перед ней. Шершавая ладонь старшины накрыла бархатную ручку девушки. Лида от неожиданности попятилась на шажок. Между ней и Баиром внезапно выросла фигура капитана, ладонь уперлась в грудь старшине.

– Ты чего, сбрендил, танкист? – строго произнес пограничник, глаза недовольно уставились на Баира. – Отойди-ка ты в сторонку.

Баир дернулся, посмотрел на капитана, тут же опустил глаза. Он отпустил Лидину ладошку и отступил на шаг, ладонь метнулась козырьком к виску.