Владислав Выставной - Кремль 2222. Севастополь

– Ну, теперь времени у нас точно не осталось!

Книжник, пошатываясь и хрипя, поднялся на ноги и двинулся вперед, придерживаясь за стену. Выходит, кое-что внутри этого лабиринта все-таки охранялось. Или просто монахи явились сюда по каким-то своим делам. Но Зигфрид прав: скоро сюда пожалуют призванные на помощь черные «близнецы».

– Сюда! – Кэт помахала рукой со стороны противоположной стены.

Там, упрятанные за мощную решетку, высились грубые деревянные стеллажи. Подобравшись ближе, Книжник хмыкнул: они не ошиблись. Здесь действительно было что-то вроде склада вооружения, и довольно обширного – полки и лотки уходили в темноту, где уже не было электрического света. В основном здесь было холодное оружие, преимущественно кустарного производства: какие-то сабли, палаши, мечи и ятаганы, но в основном копья, бердыши на длинных рукоятях, кинжалы. Особняком хранились луки со снятой тетивой и вязанки длинных стрел с зазубренными наконечниками. Несколько винтовок и пара автоматов Калашникова были заботливо упрятаны в отдельную глубокую нишу.

– Вот черт, – глухо сказал Зигфрид.

Там же был его меч.

Аккуратно установленный в деревянный ложемент в центре композиции из карабинов СКС. Там же лежали и другие вещи путников – все было свалено в кучу, в которой Книжник разглядел и собственный арбалет. Все казалось так близко – вот только до вещей метра три – не дотянешься.

Рука воина сама легла на решетку, с силой рванула. Бесполезно – решетка была сделана на совесть.

– Ключи! – прорычал Зигфрид, протягивая руку в сторону девушки.

Та молча вложила связку в его ладонь. Но что-то подсказывало: ключей к «оружейке» может и не быть в общей связке. Так и оказалось.

– Проклятье! – Зигфрид отбросил бесполезную связку и в ярости затряс решетку. Вскочил – и принялся в бешенстве лупить в нее ногами. Затем припал лбом к решетке, выдохнул, закрыл глаза, мгновенно успокоившись.

– Зацепить бы его чем-то… – проговорил Зигфрид. – Поддеть – и вытащить.

Книжник в растерянности огляделся. Ничего такого под рукой даже близко не было. Все, чем можно было бы «поддеть», находилось там, за решеткой.

– Если бы твой арбалет при тебе был… – продолжил Зигфрид.

И в новом припадке ярости принялся трясти мощные прутья, но при всей его физической силе сейчас перевес был на стороне железа.

– Погоди, – пробормотал Книжник.

Его осенило. Он быстро присел и вытащил из голенища ботинка небольшой плотный сверток. Положил на ладонь, развернул. На мятой тряпице сверкнули металлом три острых стержня.

– Стилосы? – быстро спросил Зигфрид. Он сразу все понял. – Сумеешь?

– Так ведь другого варианта нет, – пробормотал парень.

Такими металлическими штуковинами в кремлевской Семинарии скребут по бересте, изучая науку. Когда-то давно, когда не положено было ему по происхождению прикасаться к оружию, он придумал для себя такую вот тайную замену. Очень остро заточил обычные стилосы, сбалансировал, как надо, да научился их метать – с такой ловкостью, как никто больше и не мог. Ведь кому придет в голову кидаться такими железными стержнями? Да и кто такое оружие воспримет всерьез? Разве что тот, кому известно о парализующем яде по собственному рецепту Книжника, которым тот сдабривал каждое острие.

Сейчас яд не нужен – нужна сноровка в обращении с этим специфическими оружием.

– Веревку надо, – взвешивая на руке стилос, сказал Книжник. – Легкую, вроде лески. Или нитку. Иначе не доброшу.

– Такая пойдет? – Кэт извлекла из маленького кармашка на поясе плотный моток грубой нити, из которой торчала пара швейных иголок.

Надо же, даже такая дерзкая амазонка все-таки остается женщиной. Может, у нее и зеркальце с собой есть, и косметика какая? Хотя что за косметика в нынешние времена. У кремлевских женщин есть лишь сажа вместо туши для ресниц да румяна с пудрой какого-то едкого химического состава.

Семинарист судорожно привязывал конец нити к стилосу, не очень уверенный в том, что сможет сохранить центровку и попасть в цель. Да еще хорошо бы не пораниться отравленным острием – это было бы уже верхом невезения. Оглядевшись, он подобрал с каменной поверхности ржавый кривой гвоздь. Отмерил метра четыре веревки, привязал прямо по центру – и аккуратно послал тот груз в сторону меча, едва успев при этом наступить на оставшийся здесь конец нити. Зигфрид кивнул, оценив мысль друга: при броске стилосу не придется тащить за собой всю нить – он полетит ей навстречу.

– Ну, попробую… – проговорил Книжник, примериваясь.

– Ты уж не пробуй, ты мне меч достань, – твердо сказал Зигфрид. – Я знаю, ты сможешь.

Сам метатель стилосов не был так в этом уверен. Кидать маленькое железное жало предстояло не только с точностью, но и с силой – чтобы надежно воткнуть в плотную кожу ножен и сдернуть меч с полки. А после подтащить за не слишком прочную нить. При этом бросок предстояло проделать через решетку, с хорошим замахом.

Опасения подтвердились. С первого броска стилос ударил в железный прут решетки и со звоном срикошетировал в сторону Зигфрида, едва не вонзившись тому в лицо. Воин даже глазом не моргнул, только сказал:

– Да ты, похоже, прикончить меня решил. Спасибо тебе большое, дружище.

– Я не хотел, – подтаскивая нить обратно, севшим голосом проговорил Книжник. – Но вы и правда отойдите назад. Не факт, что второй раз не отскочит.

Первый стилос, выскользнув из нити, затерялся в пыли, искать его времени не было. Осталось всего два. Стараясь не думать, что будет в случае неудачи, парень приматывал нить на второй стержень.

– Боже, помоги… – прошептал Книжник. Нельзя сказать, чтобы он был слишком набожным, но сейчас, в этой обители жутких монахов, захотелось вдруг настоящего, всеобъемлющего покровительства небес. Просто потому, что вероятность успеха его затеи была ничтожной.

Он задержал дыхание, стиснул зубы – и бросил. Свистнуло, глухо отозвалось от удара дерево.

– Ага! – радостно вскрикнул он – и тут же осекся.

Стилос воткнулся в ложемент на расстоянии ладони от рукояти меча. Ни Зигфрид, ни Кэт не вымолвили ни слова, и Книжник мысленно поблагодарил их за это. Дернув, оборвал нить – железный штырь удалось-таки плотно вогнать, не вытащить.

Оставался последний стилос. И последний бросок.

На этот раз примеривался долго, даже непростительно долго. Или так только показалось – просто время изменило привычный ход. Необходимо было слиться с оружием, стать его дополнением – иначе невозможно заставить его сделать то, что нужно тебе. В этот момент Книжник понял, зачем кремлевские ратники совершают свои странные ритуалы поклонения мечам. Ведь оружие было для них не просто металлом, несущим смерть. Оно было божеством, способным вершить судьбы – как вражьи, так и того, в чьих руках находится.