Андрей Круз - Нижний уровень – 2

– Кажется, но я пока не могу придумать, чем именно, – ответил я, абсолютно не кривя душой.

– Я могу жить в трейлере, – добавила Росита требовательно. – Запросто. Ты не забыл, что я родилась не во дворце?

Ну да, в трейлере. А днем что делать? Не отправлять же ее в офис изучать материалы по убийцам? Росита, конечно, боевая и полезная, но «изучать» – это все же не про нее. «Изучать» – это совсем не ее конек. Пусть бы лучше потусовалась где-нибудь, а то будет маяться со скуки и всех окружающих маять до кучи, отвлекая от работы.

Стоп… а Юма? А вот там поездить? Там же не надо по всему городу колесить, достаточно вдоль маршрута… но одна Росита… или Патрику пока поехать с ней? Точнее – ей с Патриком, раз уж они оба такие «чувствительные». А что? Не лишено, не лишено…

– О чем думаешь? – спросила Росита.

– Подожди, – поднял я руку. – Пришла одна мысль… сейчас сформулирую.

С Патриком она и подходить сможет к разным местам, не страшно, он прикроет. А где надо, и он сам подойдет. А я пока… пока что? Пока допрошу Элизабет Хименес, например. И послежу.

– Значит, так – Я повернулся к Патрику, а потом посмотрел на Роситу. – Задание для вас обоих. Специально для ваших вновь открывшихся талантов.

Оба посмотрели на меня заинтересованно.

Я рассказал. Росита почти пришла в восторг – уже почувствовала себя спецагентом и особо ценным членом экспедиции. Патрик усомнился в разумности:

– Тебе прикрытие не нужнее?

– А я пока ничего делать такого не собираюсь, для чего прикрытие нужно.

– Фургон возьми, по крайней мере, – сказал он, постучав по панели.

– Не надо, у меня есть еще одна… машина, – ответил я, не соврав на самом деле.

Еще одна машина для слежки у меня есть, просто немного специфическая. Но может, как раз сейчас эта специфика и понадобится. Так что нормально, пусть лучше они на фургоне едут.

– Guapa, номер здесь не сдавай, – проинструктировал я уже Роситу. – Машину тоже оставь здесь. Оденься… Патрик, – снова повернулся я к своему напарнику. – Скатайся с Роситой куда-то за… джинсами и чем-то ковбойским, она должна выглядеть рядом с тобой… ну как будто ты подрядчик какой-то, а она… тоже подрядчик. – Я не стал понижать ее до «помощницы», чтобы не разозлилась.

А так да, у Роситы или донельзя модные и яркие платья, или ничего больше. Будет выбиваться из облика. Сама Росита вроде не оскорбилась, прониклась, наверное, осознанием важности миссии и знает откуда-то, что тайные агенты переодеваются. «Хоть это и унизительно».

– Так, а теперь прокатимся вместе, подтвердишь визуально, – сказал я, трогая фургон с места.

– Как? – не поняла Росита.

– Пальцем покажешь, – уточнил я.

Езды было немного, минут пять. Сидона вообще небольшая, так что Росита здесь, я думаю, точно долго протусоваться не сможет. Ей, как мне кажется, в Панаме было лучше всего – жили мы прямо в центре, на торгово-ресторанной набережной, там она пешком выходила – и все магазины были ее, от края мироздания и до другого его края, а еще подруги, а еще клубы, куда она все же умудрялась меня таскать. Когда перебирались в Аризону, она приняла мои уверения в том, что Финикс – большой город, но при этом оказалась на жительстве за его пределами, да и сам город до сих пор не нашла. Откровенно говоря, Финикс – это просто сильно разросшийся пригород, сабурбия-гигант, как многие другие американские города, и те, кто ищет именно города и городской жизни, обязательно будут разочарованы. Как Росита, например, хоть она и старалась этого не показывать. Нет тут никакого города, по крайней мере по основным признакам.

Хотя с тех пор, как ее бизнес пошел в гору, она заметно успокоилась, в дела погрузилась, в которых оказалась на удивление сообразительной и энергичной. Заодно мне стало легче жить, она хотя бы не так маялась. Но сейчас обстоятельства ее от дела оторвали и заперли в Сидоне, которая как раз вот такая – пять минут езды из конца в конец.

Городишко быстро закончился, мы оказались в пустыне и свернули с шоссе направо, туда, где окраины убегали в пустыню. Хотя сама пустыня здесь была другая – вместо песка красная комковатая глина, много зелени, а вместо редких серых холмов на горизонте – красные скалы. Дорога стала узкой, за зеленью были видны вполне приличные, немаленькие такие дома.

– Чуть дальше и направо, – подсказывала Росита, хотя я забил координаты дома в навигатор и ехал, как прибор вел. – Справа второй дом.

Действительно, почувствовать что-то из машины она бы не смогла, до домов от дороги было далеко. И этот дом не вблизи. Проехали мимо, поймав его в объективы камер, развернулись, проехали обратно, сняв еще раз. Возле дома не было видно никакой активности. А место хорошее, красивое, тут и за вид дополнительно денег взято, никакого сомнения.

Наблюдать за этим местом можно только с горы, к какой дом задней стороной повернут и бассейном, но до горы километра два. То есть можно смотреть только в мощную оптику и делать это только днем. Что это мне даст? Смогу выяснить, кто здесь живет, максимум. Может быть, Энн?

Нет, не думаю, дом хоть и дорогой, но не ее масштаб. Она живет в чем-то покруче. Может быть, здесь та, круглолицая? Вот это вполне может быть. Элизабет Хименес не в курсе, как мы уже выяснили, кто тут квартирует. Но в любом случае мы получаем еще один спуск и… еще кого-то в список.

– Ладно, поехали обратно, – сказал я.

Блымкнул планшет, известив, что мне пришло сообщение. Патрик покосился на него, но ничего не сказал. А Росита спросила:

– Не посмотришь?

Наверное, заподозрила, что это любовница, с которой я укрываюсь в трейлере.

– На ходу не хочу, на стоянке глянем.

Специально сказал во множественном, для успокоения подозрений.

И Росита действительно сидела в фургоне и заглядывала мне через плечо до тех пор, пока я не открыл сообщение от Витька и не начал его проматывать, рассматривая фото.

– Патрик, у нас еще двойное бинго по тому видео, что ты снял.

– Кто? – Он правильно понял мое заявление.

– Дерек Куинн и Эндрю Коппер. – Я разглядывал их детские фотографии. – Настоящие имена Дерек Коул и Эндрю Силвер. Дерек с братом в возрасте тринадцати лет убил своего отца, забил спящего бейсбольной битой. Точнее, бил Дерек, брат был рядом, вроде как соучастник.

– За что?

– Все свидетели говорили, что папаша был хорошим парнем, не пил и пальцем сыновей не трогал. На суде Дерек сказал, что тот их иногда наказывал – не пускал гулять, – читал я сопроводиловку от Витька, попутно переводя с русского. – Их обоих посадили как малолеток, брата, Алекса, выпустили в две тысячи восьмом, а Дерека в две тысячи девятом. В две тысячи десятом Алекс погиб, стал жертвой ограбления. А Дерек здесь, выходит. Да, из архивов газет Витёк раскопал, что в тех краях было убито еще два человека, ребенок и бродяга, обоих забили чем-то тяжелым, раскроили голову. Убийцу не нашли. Бродяга спал, пьяный.