Евгений Смагин - Зона Посещения. Заложники небес

– Видишь? – удивился я и хотел еще добавить что-то ироничное, по обыкновению скривив уголок рта, но осекся, так как внезапно вспомнил об ином зрении. О том, что сущее неизмеримо обширнее и глубже, чем то, что мы видим глазами, слышим ушами, унюхиваем носами, вкушаем языками и осязаем прикосновениями. Для познания истинного лика вселенной требуется нечто большее…

– Вижу, – подтвердил он, сурово уставившись на меня пустыми глазницами. – Вижу также, что ты совершенно не желаешь тратить личную силу, чтобы понять суть того, что я тебе говорю, а без этого знания не дойдут до тебя, не будут поняты, а значит, я попросту зря трачу время и…

– Ну ладно, ладно, занятой ты наш, – перебил я его. – Я выслушаю тебя.

– Смерть – это и есть некая сила, – продолжил странный сталкер. – Как я тебе говорил, люди состоят из двух частей. Вторая нужна, чтобы первая могла попасть в этот материальный мир и воспринимать его, просто так уж вышло, что инструмент стал хозяином, но это другая история.

– Красиво говоришь, как по писаному, – оценил я.

– Мы говорим о том, что две половины нужно соединить, для этого подключается сила, которую принято называть жизнью. Тогда почему тебя удивляет, что смерть – это тоже сила, и она ничуть не менее могущественна. Смерть позволяет духу освободиться от тяжелой печати этого мира, чтобы он мог вернуться в свой.

– Твоя мысль мне понятна, – таким был мой комментарий, – но я по-прежнему не понимаю, почему мне не нужно туда идти.

– Потому что там смерть, – терпеливо повторил слепой сталкер, – та самая, костлявая с косой, и поверь мне на слово, я ничего не перепутал. А у тебя нет вопросов, которые бы ты мог ей задать. Просто так встречаться со смертью я не советую, ты и заметить не успеешь, что встретился, но будет уже поздно.

– Отправит в бессрочную командировку к праотцам, – снова сыронизировал я.

– Ты слишком легкомысленно относишься к данному вопросу, – хмуро заметил сталкер.

– А почему тогда ты живой и что с твоими глазами? – наконец вставил я в диалог конкретику.

– Я заключил договор со смертью, – печально проговорил ослепленный, – но это тебя не касается. – Он повысил голос и враз сменил тон, почти закричал: – Смерть придет ко мне, и ты не сможешь мне помешать!

– Что ты, что ты, я и не думал! – остановил я его гневную речь. – Я, наоборот, готов помочь!

– Тогда не ходи туда, и мой договор будет исчерпан, – оживившись, повеселел сумасшедший, – тогда смерть освободит меня.

– Но я тоже хочу заключить договор, – дельно вставил я.

– Ты его уже заключил, – пояснил ослепленный сталкер.

– Не понял?! – удивился я.

– Жизнь – это и есть договор со смертью, – продолжил израненный слепец, – пока ты живешь и исполняешь этот договор, смерть не сможет забрать тебя, наоборот, она всегда готова помочь жить. Но когда человек выходит за границы договора, смерть мгновенно заберет его.

– Чем же смерть может помочь выжить? – усомнился я.

– Смерть всегда помогает, особенно таким, как ты, – просветил сталкер. – Вспомни, что дает тебе силу в самый пиковый момент. Откуда берется та энергия, тот огонь, что поджаривает твою ленивую задницу и заставляет ее двигаться быстрее, а главное, эффективнее.

– Это ты сильно завернул! – восхитился я.

– Люди потерялись в словах, ох-хо-хо, – устало продолжил мой не предполагавшийся неожиданный собеседник. – Они выстроили мир из слов и в словах же ищут вселенскую панацею и защиту. А слова – это только звуки, но силе нет дела до звуков, она привыкла действовать. Действие – вот ее епархия, и ты, чтобы двигаться, обращаешься к той или иной силе, а часто сила движет тобой без твоего ведома. Ты просто даже не подозреваешь, как и когда это происходит, но это же не значит, что этого нет. Смерть – это одна из сил, и ты часто пользовался ее услугами.

– Да, я часто убивал, – согласился я, – но что в этом такого? Убийства стары как мир, и тут скорее я делаю услугу смерти, так как выполняю ее работу.

– Я говорю о другом, – осторожно, словно боясь, что она отломится, покачал головой слепец, шедший к черной двери до меня. – Я говорю о тех моментах, когда твоя собственная смерть подстегивала тебя и ты становился необычайно проворней и сообразительней.

– Меня подстегивала не смерть, а жажда жизни, – поправил я.

– Не стоит перекручивать слова, – упрекнул слепой калека, – это сути не меняет. У нас на это просто нет времени.

– Действительно, я, наверное, пойду, – скривил я уголок рта.

– Куда же ты решил идти? – тотчас уточнил ослепленный.

– Ты об этом не узнаешь. Извини, но я так решил.

Сказав это, я выхватил свой автоматический пистолет определенной системы, которым старался обзаводиться в каждом из возвращений, и пристрелил незрячего, всадил пулю «магнум» большого калибра прямо между пустых глазниц.

– Тебе не стоит знать мой выбор, – пояснил я уже трупу, завалившемуся набок, лишенному верхней половины головы. – Ты можешь помешать мне в его дальнейшей реализации…

И вновь выполнив за смерть ее работу, я по-прежнему стоял у белой двери, захлопнувшейся у меня за спиной и отсекшей все прежние жизни. Шаги, отделяющие мою безымянную личность от черной двери, еще не сделаны. И я понятия не имею, исчезнет ли вопросительный знак после слова «достоин», если я прошагаю коридор, возьмусь рукой за черную дверную ручку, и…

А в голове вдруг зазвучали (горящая лампочка ассоциацию навеяла, не иначе) слова песни Вити Цоя из той самой трижды позапрошлой жизни, а попросту – изначальной.

Очень подходящая к моим истинным желаниям песня.

Звезда… Только она и поможет нам, но для этого придется шагнуть туда, к ней. Той самой. Мало кто помнит ее астрографическое обозначение и название, но куда больше людей знают, что именно она поименована Радиантом Пильмана. Хотя сам профессор, еще до его исчезновения в одной из Зон, неоднократно открещивался от значимости своего вклада в появление этого термина.

Когда на Земле иссякли маршруты для поиска объяснений, зачем случилось Посещение и как остановить набор критической массы ареальности, что остается сталкеру? Только один курс для ходки за жизненно необходимым хабаром.

В Небо…

Я посмотрел на лампочку, под которой мне обязательно надо пройти, если выбранное подвигнет меня совершить последние шаги к черной двери.

Единственный раз пройти, без возврата, если исчезнет вопросительный знак после слова ДОСТОИН.

Один раз пройду или два. Случится ли возврат? Вот он, выбор. Только не мой, а той необъяснимости, которая решает, убрать знак или нет. Синоним выбора – решение.