Александр Афанасьев - Свободное падение

Перед ним было сто человек. Даже сто с лишним. Кто-то из них был хорошим нефтяником, кто-то газовиком, а кто-то менеджером. У них были семьи, дети, дома, кредиты и планы на будущее. Но это не имело сейчас значения – никакого. Имело значение только то, отстоят они свой дом от натиска бородатых или нет.

– Я вам кое-что объясню, – сказал Сэммел. – Вы находитесь в столице страны, вставшей на дыбы. Когда каждый из вас подписывал контракт, он, наверное, обратил внимание на суммы годового жалованья, что они намного выше обычного. Так вот сейчас вам по-настоящему придется отработать свое жалованье. Повторяю вопрос: кто нахрен умеет стрелять из «АК»?

Молчание. Потом шагнул вперед один из гражданских, рыжий, лысоватый.

– Я, господин офицер.

– Фамилия?

– Шульце, господин офицер. Я отслужил два года в Национальной народной армии ГДР, старший стрелок.

Сэммел молча показал на груду «АК» с подсумками. Немец выбрал себе автомат и встал за ним. Шагнул вперед еще один.

– Фамилия?

– Морган. Буря в пустыне, сэр. Ваша винтовка нравится мне больше, но с оружием вероятного противника нас тоже знакомили.

Сэммел кивнул. Американец стал выбирать автомат.

– Еще…

Грохот ботинок по асфальту, казалось, был таким громким, что его было слышно на другом конце улицы. Гребаный проспект Сомони – одна из главных улиц Душанбе. Но и его перекрывал стук сердца. Казалось, что сердце стучит в ушах…

Электричество вырубили. Электричество было отключено. Продвигаться по самому проспекту – смерти подобно, поэтому они продвигались по дворам. Если их обнаружат здесь, бой будет недолгим…

Том, англичанин из морских коммандос, носивший усы на манер Саддама Хусейна, подал сигнал опасности, и все замерли. Они как раз проходили двор… надо было пересечь улицу и идти дальше…

Шум мотора. Хорошо, что услышал.

Свет фар. Ослепительно-яркий в ПНВ. Меж домами – проход, хорошо видно, как перемещаются лучи фар. Потом становятся видны и машины. Огромные, с высокими бортами китайские самосвалы, таких тут полно, с рычанием пронеслись мимо, к улице, потом остановились. Разом загрохотали автоматы и пулеметы.

– Сукины дети… Они вступили в бой на перекрестке.

– Здесь ни хрена не видно. По одному пройдем.

– Ты полный псих.

– Да, брат…

Брезер подобрался ближе, осмотрел противоположную часть улицы в монокуляр ночного видения. Он не был командиром, но его громадный опыт делал его слова весомыми.

– Что скажете, сэр?

– Я бы поставил здесь пулеметчика на углу, сынок. Перебегал бы по одному – вон туда.

Он включил лазер в невидимом режиме и показал, куда именно.

– У идиотов мнения совпадают. Арджи, прикрывай нас. Том, ты первый. Я смотрю. Три – два – один – пошел!

У посольства шел ожесточенный бой, прорываясь вспышками разрывов и трассерами автоматных очередей, взлетающих в небо. Прямо на въезде в здание стоял БТР, лупил по зданию из «КПВТ» – и что там осталось, в здании, понять было невозможно. За этой же машиной скрывалось до десятка боевиков, вперед они не шли. Бронетранспортер стоял очень грамотно – прикрываясь остатками стены, которая раньше защищала посольство. Еще с десяток бородатых ошивались у бортового грузовика с самодельным бронированием, вооруженные. Что они там делали, Аллаху весть. Судя по грохоту стрельбы, бой шел в саду, а возможно, и в самом здании посольства.

Том стоял на колене, достал глушитель и пристегнул его к автомату, надев прямо на пламегаситель, были украинские глушители, которые надевались на «АК-74» – очень удобно. Привычка иметь при себе глушитель осталась у него со времен морских коммандос – все-таки их специализацией были диверсионные действия и захват плацдармов на морском берегу. В монокуляре ночного видения мир был зелено-черным, только пламя прорывалось ослепительно-яркими, неохотно тающими вспышками.

– Не спешить, парни… – Брезер пристегнул к своему «М4» длинный магазин на сорок патронов, – не спешить. Том, внимание на грузовик. С БТР мы сами разберемся.

– Есть.

– Чем ближе подберемся, тем лучше. Арджи, останься здесь…

– Есть…

– Начали!

Утро встретило гарью, рваной пеленой пожаров, щелкающим звуком выстрелов. Очевидно, с наступлением дня бандиты резко снизили активность, предпочитая оставаться на занятых ими позициях. Следовало опасаться снайперов – по опыту Сараево, Сэммел не сомневался, что они будут. Сам он не был в Сараево, но дружил с одним парнем, который там был – во французском миротворческом контингенте. То, что он рассказывал про Сараево, лучше было не слушать ближе к ночи.

Сэммел распорядился пересчитать боеприпасы и перераспределил их, насколько мог. На человека осталось меньше магазина, следующую ночь они не смогли бы пережить. Был вариант перевести людей в посольство, потому что эвакуация если и начнется, то явно оттуда, но по здравому размышлению он решил все-таки оставаться в отеле. Идти с такой большой колонной гражданских по разгромленному городу в посольство, возле которого точно есть боевики, – решение для идиотов. В конце концов, это высотное здание, вертолет можно посадить и сюда.

Он также связался со своим менеджером – тот сказал что-то невнятное, общий смысл разговора можно было уместить в одном слове – ждите. Как он предполагал, сейчас идут консультации между Пентагоном, Госдепом и руководством его фирмы относительно задействования сил частных охранных структур при эвакуации гражданских, относительно правомерности применения силы в суверенном государстве и относительно того, кто за все за это заплатит. Заплатить-то могут и частники, в конце концов, это их работники тут на сковородке сидят, могут заплатить страховщики – лучше заплатить за спасательную операцию, чем выплачивать миллионные страховки. Против будет Пентагон – из принципиальных соображений, потому что если частники будут заниматься такими делами, как эвакуация иностранных граждан из «горячих точек», то возникнет вопрос: а нахрена такие деньги выделяются в военный бюджет? То, что сам Пентагон помочь ничем не может, – это вопрос второй. Когда в Ливии убивали посла и штурмовали посольство, никто не помог и никто не понес за это ответственность, современный мир не предполагал ответственности за трусость и бездействие. Госдеп будет елозить задницей, прикрывая словоблудием тот неприглядный факт, что никто не готов принять решение и нести ответственность за него. В общем, все как всегда, а они и их жизни – не более чем аргументы в грязном политическом торжище.

Сэммел после разговора с менеджером выругался русским матом, использовав все нецензурные выражения, которые знал, а потом набрал номер старины Брезера. Новый мир был хреновым, но хорошие моменты тоже в нем были. Один из таких моментов – если у тебя есть спутниковый телефон Thyraya, с ним ты всегда на связи.