Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Шереметьево

Спасибо торжокским, патроны они продали бронебойные, что как нельзя лучше подходило для моей теперешней ситуации. Конечно, лобовую броню наших БТРов и заокеанских «Кадиллак-скаутов» шить «миниганом» затруднительно, но вот по колесам отработать броневики – самое милое дело.

Всего их было восемь. Наши «восьмидесятые» и «девяностые» БТРы числом шесть, и два импортных «Кадиллака» двухсотой серии с поворотной башней, оснащенной двумя крупнокалиберными пулеметами – именно такие, что я видел в хармонтской Зоне во время моего пребывания в Америке.

Меня спасло то, что стрелять я начал раньше, практически на звук, целясь именно по колесам. А тем, кто сейчас вынырнул из тумана, предстояло еще осмотреться, оценить ситуацию, разобраться, что к чему. Так что пока они разбирались, я успел разлохматить передние колеса двух бронемашин… при этом понимая, что это – всё.

Не устоять мне против стольких противников, нереально это. Даже с разбитыми в хлам передними колесами такие машины способны двигаться. И то, что два БТРа сейчас, вильнув одновременно, протаранили друг друга, ни о чем не говорит. Башни-то у них продолжают вращаться, да и остальные бронемашины никто не отменял.

Тем не менее, оставшийся боезапас я выплеснул на остальных, стреляя на этот раз по башням. Одну даже заклинил перед тем, как «восьмидесятый» успел полоснуть по мне из своего КПВТ.

Крупнокалиберный пулемет – не шутка. Тем более, что мои «миниганы» теперь вращались впустую, по инерции – кончились патроны. А в ответ начали стрелять остальные бронетранспортеры…

Я успел соскочить с сиденья и нырнуть за мотоцикл, когда по нему ударил свинцовый дождь. Теперь, похоже, действительно всё. Хотя…

Выдернув из сумки РПГ, я катнулся вбок, уходя от ливня очередей и рикошетов, выстрелил – и тут же откатился обратно, успев увидеть, что моя безумная авантюра увенчалась успехом. Кумулятивный заряд просто снес башню «кадиллака», которая весьма эффектно взлетела в воздух.

Вот теперь, действительно, всё.

Я протянул руку, достал из сумки чехол с СВД, вытащил винтовку и примкнул к ней «Бритву». Похоже, настало время тряхнуть стариной. Посмотрим, так же эффективно вскрывает мой нож борта бронетранспортеров, как делает это с пространством между мирами.

– Что сейчас будет? – трясясь от страха, спросил Рудик.

– Закон снайпера, часть вторая в действии, – криво усмехнулся я. – Когда кончаются патроны, начинается самое интересное.

И выглянул из-за мотоцикла, прикидывая, как бы мне лучше пробежать по простреливаемому участку до ближайшего БТРа, и при этом, желательно, остаться в живых.

Но моим планам не суждено было сбыться. Я увидел, как над двумя «девяностыми» поднимается прерывистый дымок… и, понял, что на БТРах решили больше не рисковать, а просто обстрелять трудную мишень из автоматических гранатометов АГС-17.

И теперь это действительно – всё.

– Ну, бывай, Рудик, – сказал я, подмигнув испуганному спиру. – Все-таки неплохо мы с тобой повоевали, а?

Ответа я не услышал. Если он и был, то звук утонул в грохоте многочисленных разрывов гранат…

Боли не было. Просто я почувствовал, как меня, словно огромной траурной накидкой, стремительно накрывает сплошная, беспросветная чернота…

Всё…

– Я вот одного не могу понять. Ну ладно, уничтожил моих летунов, на что я, признаться не рассчитывал. Но когда БТРы пошли, зачем была нужна эта бессмысленная контратака? К чему рисковать жизнью, когда уже ясно, что проиграл?

Я медленно поднял тяжелые веки – и ничего не увидел, кроме расплывчатых пятен. Дышать было трудно. Легкие горели огнем, голова казалась свинцовой и болела нереально.

Понятно… Последствия тяжелого отравления. Не иначе, АГС-ы стреляли газовыми гранатами, начиненными чем-то вроде легендарного «Циклона Б». А потом, чтобы я не сдох, мне, бесчувственному, вкололи антидот. То есть, тем, кто захватил меня в плен, я зачем-то был нужен живым.

– Так вот, я повторяю вопрос. Не логичнее было поднять руки и сдаться?

– Сталкеры не сдаются, – прохрипел я.

– Вот оно в чем дело, – протянул смутно знакомый голос. – А я надеялся, что у сталкеров, помимо боевых навыков, еще присутствует и голос разума. Видимо, зря надеялся.

Размытые пятна понемногу обретали форму. Я с усилием сморгнул – и, наконец, сумел рассмотреть, куда на этот раз занесла меня судьба.

Я находился в довольно просторном помещении, одна стена которого была стеклянной – эдакое окно, выходящее на аэропорт. Остальные три стены оказались сплошь выложены белой плиткой, с которой, наверно, очень удобно смывать кровь.

В самом же помещении находились:

– железный стол, на котором были аккуратно разложены хирургические инструменты, стоял пузатый графин с прозрачной жидкостью, накрытый стаканом, и лежала моя «Бритва» в ножнах,

– стеклянный шкаф со всякими пробирками,

– большое кресло со стальными зажимами для рук на подлокотниках,

– силовой шкаф, от которого к креслу тянулся солидный пук проводов,

– две те самые летучие твари с автоматами в лапах, сложившие крылья сзади наподобие плащ-накидок и абсолютно неподвижно застывшие возле двери – не иначе, местная охрана,

– и лысый мужик лет шестидесяти с виду в белом накрахмаленном халате. Пожалуй, с того момента, как мы виделись в последний раз, он изрядно похудел, осунулся, и на его лице заметно прибавилось морщин.

Да, и еще, конечно, в помещении был я, тщательно привязанный кожаными ремнями к сварному металлическому кресту, косо вмурованному в пол эдакой двухметровой буквой «Х».

Заметив, что я пришел в себя, мужик улыбнулся.

– Дежавю, не так ли, друг мой?

– Тамбовский крысопес тебе друг, – сказал я, выплевывая на сверкающий чистотой пол вязкий комок слюны. – Профессор как тебя там? Лебе…

– Кречетов, – поправил меня лысый, сверкнув глазами. – Профессор Кречетов. В новой Зоне предпочитаю сделать ребрендинг, хоть и не верю в сталкерские приметы.

– Веришь, – покачал я головой, отчего заныли затекшие запястья. – Еще как веришь, еще с чернобыльской Зоны. Слушай, и как тебя еще не убили? Я, признаться, был уверен, что с одним пистолетом ты и дня не протянешь в чужом мире.

– Как видишь, протянул, – усмехнулся Кречетов. – И даже преуспел, причем во второй раз. Кстати, хамить совершенно ни к чему. Я к тебе со всей душой, а ты как варвар себя ведешь. Два десятка моих летунов на ноль помножил. А у них задание-то было всего-навсего ноги тебе прострелить и живым на базу доставить. Кстати, хочешь расскажу, как я сюда попал?

– Честно говоря, я бы предпочел беседовать не со связанными руками, – тонко намекнул я.

– Нет уж, извини, – покачал головой профессор. – Зная твои способности, я, в свою очередь, предпочитаю именно такую форму общения. Так что извини за доставленные неудобства, но тебе придется потерпеть. В общем, когда ты вместе с тем предателем-наемником изволили выкинуть меня в этот мир, мне пришлось несладко. Но в целом – повезло. Встретился мне здесь один юный, амбициозный нейромант, и вдвоем мы подняли из небытия целую армию боевых роботов. К сожалению, юноша зарвался, и мне пришлось пустить его в расход, но это к делу не относится. В сухом остатке я стал предводителем той армии био, которую и повел на завоевание более комфортной базы – то бишь, Кремля. Правда, из-за предательства кое-кого все пошло прахом. Армии я лишился, и чудом сам остался в живых [8].