Артем Каменистый - Самый страшный зверь

Люди, попавшие под действие магии коварного лэрда, выглядели хуже всего…

Если откровенно, они вообще не выглядели людьми, окровавленные груды мяса, тряпья и железа. Всех их, даже тех, кто служил под началом Гальбао, Патавилетти хорошо знал, но сейчас они превратились в омерзительную, одинаково выглядевшую массу, без единой знакомой черты. Последний раз он видел похожее при штурме родового замка того глупого баронишки, наивно возомнившего, что в одиночку сможет противиться решению местного отделения Конклава. Жил дураком, но умер красиво, заманив в галерею за первыми воротами целый отряд, после чего залил его купленной у южан нефтью, хорошо растекающейся, липкой, горящей ярко и с веселым жаром. Получилась настоящая печь с сильной тягой, оттуда никто не выскочил. Тела попавшихся в ловушку превратились в черные головешки, зачастую спекшиеся друг с дружкой.

Здесь не было огня, но картина похожая. И, спасибо небесам, не смердит.

Хотя это вопрос времени. День нежаркий, но на дворе лето. Очень скоро здесь начнет вонять не хуже, чем на скотобойне.

Патавилетти не любил нести потери, тем более такие серьезные. Это напоминало о возрасте и, что хуже всего, могло напомнить другим. А ну как скажут, что старый жеребец свое отбегал?

Честному воину умирать в постели – последнее дело.

Уставившись на море, Патавилетти оценил состояние «Татавии». Состояние, судя по всему, было хуже не придумаешь. Корабль ушел под воду, над робкими утренними волнами остались торчать лишь сломанные мачты. Даже его далеко не сильными глазами можно было разглядеть отметки, схожие с теми, что остались на деревьях.

«Татавии» больше нет, а они застряли на проклятом берегу. Эта мысль пришла в голову, не вызвав сильных эмоций. Слишком много всего свалилось с такой быстротой, что мозг не успевал перерабатывать новости. Даже тому, что выжил, Патавилетти не радовался, места для веселья в черепе не было.

Тысячи и тысячи увесистых булыжников, ударяя о землю, постройки и море, перемалывали все, во что попадали, подняв облако мельчайшей трухи и водяной взвеси. Попахивало это марево почему-то подгорелой курицей и сильно щекотало ноздри, из-за чего Патавилетти чихнул.

И только тут расслышал, что чихает не он один, из-за дома лэрда доносятся аналогичные звуки. Уши, обескураженные грохотом многотонного удара, только-только начали приходить в норму.

Патавилетти вспомнил, что именно там собирали пленников. Дом не пострадал, камни, упавшие на него, почему-то остались на крыше или скатились вниз, не причинив разрушений. Да и поблизости повреждений не видно. Вон, половина сарая стоит, будто новенькая. Второй, правда, не видать, в труху разнесло, но она ведь чуть дальше располагалась.

За домом лэрда Патавилетти обнаружил десять своих воинов и пять моряков Гальбао, а также несколько пленников. Все были живы и невредимы, если не считать мелочей, связанных с побоями или падениями отдельных, заторможенных магом камней с невысокой крыши, отклонить в стороны он сумел не все, но те, что прорвались, скорость потеряли.

Оценив перепуганное состояние вояк, Патавилетти озадачил их простыми приказами – лучшее средство привести душевное состояние солдат в норму. Если до камнепада они, пусть и не в открытую, проявляли своеволие, то сейчас кидались выполнять указания с резвостью человека, застигнутого приступом жесточайшего поноса посреди многолюдной улицы.

Если в обычное время воины только и думают, как бы половчее уклониться от приказа и держаться подальше от командира, то в трудную пору поступают наоборот, лишь с ним связывая надежды выкарабкаться из опасной ситуации.

Только убедившись, что народ не собирается совершать глупости и все солдаты заняты делом, Патавилетти вернулся к магу с докладом:

– Считая тех, что здесь, с вами, осталось тринадцать моих людей и пять человек Гальбао. Это без меня. «Татавия» на дне, лишь мачты торчат. Вряд ли мы ее поднимем. Думаю, там и поднимать-то особо нечего, судя по тому, что стало с домами. Не мое, конечно, дело, думать о таком, но, похоже, этот лэрд обрушил на нас лавину камней. Очень уж напоминает обстрел из тяжелых катапульт. Но, признаться, таких плотных обстрелов я никогда не видел, хотя всякого навидался.

– Где Гальбао?

– Не выжил. Наши стягивали кольцо вокруг селения, все были близко и попали под удар. Остались лишь три развалюхи на дальней окраине и этот дом с половиной сарая. Ваша заслуга? Вы как-то остановили камни?

Маг, проигнорировав вопрос, задал свой:

– Что с жителями?

– Четверо здесь. Два мужика, пацан и баба. Их не успели загнать в сарай, к остальным. Одного сразу хотел допросить, он вроде главный здесь.

– В сарае никто не уцелел? Там ведь половина осталась.

– Не в тот сарай их запирали, а чуть подальше, там места было больше. Щепки, труха и несколько бревен из нижних венцов, такие вот дела. Все в кровищи, в тряпье и в крошеве костяном. Там такое месиво, что даже мыши не выжили.

– Плохо. Мне нужно больше пленных.

– Вы же говорили, что вам нужен был только один человек.

– Кое-что изменилось, теперь мне нужны и другие.

– Да где же их взять…

– Я слышал, что некоторые убегали в лес?

– Вроде было такое.

– Надо будет их найти.

– Раз надо, найдем. Но не думаю, что таких много. Не очень-то прытко они туда улепетывали. Странные какие-то, хотя что взять с дмартов… Эй! Вы, слышали, что сказано? Марш наружу и найдите тех, которые убежали в лес. Только вначале помогите остальным обыскать селение, вдруг кто остался.

Дождавшись, когда воины покинут дом, Патавилетти вновь обратился к магу:

– Корабля нет, люди вот-вот начнут спрашивать, как мы отсюда уплывем.

Мексароша менее всего волновал этот вопрос, но не ответить на него не мог, ведь именно он является руководителем экспедиции, и, если подчиненные интересуются прямо, придется реагировать.

– Патавилетти, я не знаю. Допроси пленных, может быть, сюда приходят корабли.

Воин покачал головой:

– Я еще до всего этого спрашивал, говорили, что наш – второй за все годы. Первым был купец-авантюрист, что с Серебряными островами торгует. У них капитан помер, потом в шторм угодили, штурманское дело не знал никто, вот и заблудились. Это ведь Такалида, дикий берег, сами понимаете, не очень-то сюда народ любит соваться.

– Понимаю… Людям пока ничего не говори.

– Болтать будут всякое…

– Хорошо, скажи так: если не найдем лодки или другой корабль, пойдем пешком.

– И куда?

– На восточном побережье, дальше к югу, есть люди.

– Слышал. Там та еще публика, нам вряд ли будут рады.

– Не имеет значения, рады они будут или нет. Только там можно раздобыть лодки или корабль.

– На лодках далеко не уйти. Корабль нужен.