Артем Каменистый - Самый страшный зверь

– Не понял?

– Все очень просто. Вы все видели, на что способен этот мальчишка. Почему, как вы думаете, он до сих пор не убежал за горизонт? Сами знаете, что нам не сравниться с ним в скорости. Однако он упрямо крутится рядом, пытаясь убить кого-нибудь из нас. Несложно догадаться, что он мечтает о гибели всех нас. Не так давно он подкарауливал в зарослях, перед которыми мы убили толстуху. И что он сделал после этого? Он сразу ушел. Быстро пошел прочь. Почему? Потому что ему небезразличны люди, рядом с которыми он прожил столько лет. Вот эти. – Маг указал на пленников. – Будет глупо требовать от него сдаться, угрожая в противном случае всех их перебить. Это уж слишком для любого. Давить надо аккуратно. Но немного шантажировать, требуя некоторые мелочи, можно. Главное, соблюдать меру. Предположим, что Дирт неподалеку, и если как следует покричать, он нас услышит. Даскотелли, я заметил, что голос твой не из тихих. Давай, крикни как следует.

– Что именно ему кричать? Угрожать, что кого-нибудь прирежем?

– Стоп. Пока не надо. Ниже по склону лес редеет, а дальше открытое пространство. Осыпь камней. Выйдем на нее, Дирт не только нас услышит, но и увидит. А что именно надо кричать, я объясню.

Уши пленникам не закрывали, и ни для кого из них не была секретом цель, с которой Даскотелли к ним приближался. Да и без услышанного нетрудно догадаться, что намерения у него недобрые, уж очень красноречиво ухмылялся головорез и нож зловещего вида перебрасывал из руки в руку явно не просто так.

Остановившись в нескольких шагах от троицы хеннигвильцев, Даскотелли зычно, от души, до раскатов эха по склону, прокричал:

– Эй! Мелкий ублюдок! Я знаю, что ты где-то рядом и все слышишь! И я знаю, что у тебя есть амулет, который прячет от магии! Можешь и дальше его таскать, но знай, что мы одного за другим прирежем всех твоих приятелей, если будешь это делать! Нам они уже ни к чему, так зачем их таскать с собой?! Все понял?! Может быть, ты мне не веришь?! Ну так посмотри сюда, если не побоишься! А если трус, посмотришь, когда мы уйдем вниз, к ручью!

Даскотелли прошелся по пленникам пристальным взглядом. Реакция на это у всех трех оказалась разной. Лицо кузнеца перекосило, он рванул путы на руках и бессильно проскрежетал зубами, вязать добычу спайдеры умели, как никто другой. Мальчишка чуть не разревелся, скорчился, наивно пытаясь превратиться в невидимку. А вот жрец еретиков даже глазом не повел, не шелохнулся и вообще никак не выдал, что чувствует в этот непростой для всех момент.

Даскотелли шагнул к мальчишке. Тот пискнул, завалился на пятую точку, что-то бессвязно лопоча, по штанам начало расползаться пятно на подмоченной ткани. Спайдер радушно усмехнулся ему и, резко развернувшись, ловким, не раз опробованным движением перерезал горло кузнеца.

Агнар, отшатнувшись, искривил лицо в бессильной ярости и плюнул в убийцу тягучей, сдобренной кровью слюной. Даскотелли в ответ пнул умирающего в колено. Тот попытался удержаться на ногах, упрямо стараясь встретить смерть стоя, но спутанные голени подвели. Здоровяк упал на траву, расставаясь с жизнью так же неприглядно, как многие до него.

Даскотелли заорал громче прежнего:

– Ты все видел?! Если нет, то рассказываю: я только что прирезал кузнеца! А потом прирежу мальчишку и жреца! Они подохнут из-за тебя! Из-за того, что балуешься с амулетом! Все будет из-за тебя! Готов принять такой грех?! Оставь в покое амулет, пока мой нож не добрался до остальных!

– Не кричи, – тихо попросил маг.

– Чего?! – удивился Даскотелли. – Вы же сами просили орать как следует.

– Да, просил. Но теперь это будет лишним. Мой амулет вновь заработал. Дирт отключил защиту, теперь мы его видим.

– Испугался, гаденыш, – обрадованно выдал Патавилетти. – Теперь пойдем вниз? Отнесем Бартолло к ручью?

– Да. Оставим его на берегу. И я хочу узнать твое мнение. Может, будет лучше вместе с Бартолло оставить доспехи и часть оружия? Воины слишком перегружены, а он и без того двигается быстрее их.

– Вы это серьезно?

– Разумеется.

– Мои ребята выполнят любой приказ, но без доспехов спайдер – не спайдер. Это наша вторая кожа. На броне у нас не экономят, надежнее, чем у нас, ее ни у кого нет. Даже кожаные сделаны не у последних мастеров. Я бы сказал, у лучших. Не станут они проворнее ни на каплю малую, вы уж мне поверьте. У наших людей дух должен быть на высоте, а он у них здорово упадет, если будут чувствовать себя голыми.

– Тогда позаботьтесь о том, чтобы дух был на высоте, при которой они не станут плестись умирающими улитками. У нас впереди далеко не вечность, а этот Дирт слишком долго от нас бегает.

Дирт мчался по лесу перепуганным зайцем, однако ни о каком испуге не могло быть и речи. Ярость, бешенство, злость, горечь потери, бессилие, он много чего сейчас ощущал, но ни малейшего страха в этом перечне не было.

Агнар был одним из немногих хеннигвильцев, с которыми Дирт мог общаться относительно свободно. Не так, конечно, как с лэрдом Далсером, но и не ограничивать разговор стандартными приветствиями и до тошноты надоевшими обсуждениями повседневных забот, приправленными ничтожными сенсациями. Кузнец пользовался всеобщим уважением, а некоторые его даже побаивались. Например, Фроди, главный забияка селения, в присутствии прямодушного здоровяка превращался в прямо-таки эталон вежливости и тактичности. Правда, в совсем уж давние времена, если верить женщинам, между ними случилась стычка с применением кулаков. Но Фроди тогда проиграл с разгромным счетом, что ни до ни после с ним ни разу не случалось.

А теперь Агнар мертв. Умер так же страшно, как Фрита. Спайдер, тот самый, который в день гибели Хеннигвиля убил Фроди и Бруни, перерезал кузнецу горло. А тот, связанный по рукам и ногам до такой степени, что мог передвигаться лишь мелкими шажками, ничего не смог поделать.

Веревки оказались сильнее…

Да и не будь на нем пут, что тогда? С одним Агнар, может быть, и справился, а то и с двумя, но их ведь намного больше.

Хуже всего то, что Дирт не сумел его спасти. Он ведь сразу отключил защиту, еще при первых намеках, когда спайдер только начал выкрикивать угрозы. Но Агнару это ничем не помогло, он был приговорен при любом развитии ситуации.

Если Дирт снова попытается скрыть себя от магической слежки, спайдеры с такой же легкостью убьют Мади или преподобного Дэгфинна. Даже если он сделает это ненадолго.

Они как следует продемонстрировали ему последствия подобных поступков.

К Мади Дирт относился сложно, но даже этот неприятный толстяк не заслуживает такой смерти.

И смерти вообще…

Что-то сместилось в голове Дирта. Серьезно сместилось. Заботиться о Мади? Еще несколько дней назад такая мысль могла его разве что развеселить. Но теперь все иначе. Хеннигвильцы стали казаться маленькими детьми, а сам он, несмотря на юный возраст, глядя на них, примерял роль заботливого папаши.