Андрей Буторин - Играй и умри

– Йодистый калий, – охнул он, – и тут аномалия!

Сталкер успел еще подумать, что надо бы оттолкнуть птицемена назад, чтобы на него эта хрень не успела подействовать, но уже в следующий миг его мозг взорвался яркой вспышкой и наступила та самая беспросветная тьма.

В огромном зале рябило от «шашечных» затылков и таких же клетчатых костюмов сценаристов. Перед каждым из них висело по видеопузырю. Были тут и киберы – три блестящих, искажающих в кривых зеркалах своих тел картины происходящего, и столько же матово-черных, тела которых не только ничего не отражали, но, казалось, поглощали в себя свет. Все шестеро стояли совершенно неподвижно, напоминая футуристические скульптуры, но бинокуляры их глаз непрерывно и очень быстро двигались, вращались, фокусировались на чем-то, ведомом только их механическим хозяевам. Впрочем, скорее, не на чем-то, а на ком-то. Функцией этих киберов являлось наблюдение не за творческими процессами, а за самими сценаристами. Последние к этому настолько привыкли, что и впрямь воспринимали их как статуи, хотя каждый, разумеется, знал и помнил, что в случае любого нарушения, любых действий, противоречащих строго заведенным правилам, это не останется незамеченным и безнаказанным.

В пузырях шли активные, не отличающиеся большим разнообразием действия. Там дрались, стреляли, убегали, догоняли… Разве что одежда участников отличалась по цвету и по стилю, да и то в основном преобладали боевые арамидные доспехи. Ну и оружие – где-то лучеметы, где-то автоматы, где-то карабины или винтовки, а где-то и вовсе нечто невообразимо устрашающее и огромное. В остальном можно было подумать, что видеопузыри отображают разные временны́е отрезки одного и того же кровавого шоу. Однако в зале, несмотря на творящуюся на экранах кутерьму, не было слышно звуков многочисленных поединков, раздавались лишь приглушенные возгласы сценаристов-кураторов – все они были в аудиогарнитурах, состоящих из капсул наушников и притороченных напротив рта микрофонов.

Вот в одном из пузырей двое участников, находясь за укрытиями друг напротив друга, впустую расстреляли все патроны и замерли в нерешительности, определенно не зная, что предпринять. И тот, и другой не спешили выходить на открытое место, опасаясь, что противник приберег на этот случай «гостинец». Курирующий этот видеопузырь сценарист испуганно заметался – вряд ли долгая пауза в действии понравится зрителям-киберам, а значит, не поздоровится именно ему, – начал крутить перед пузырем ладонями и подавать отрывистые команды в микрофон. «Артисты» тут же зашевелились, сбросили кирасы, оплечья, наручи, накладки с бедер и с голыми торсами, оставшись лишь в блестящих, обтягивающих трико и тяжелых высоких ботинках, будто показывая, что не прячут никакого оружия и готовы разорвать противника одними голыми руками, вышли из-за укрытий и встали друг перед другом в боевые стойки. Однако дальнейшее оказалось не столь эффектным и зрелищным. Один из соперников, как оказалось, в рукопашной схватке представлял из себя практический ноль. А возможно, просто очень устал или был ранен, хотя крови на его теле и не было видно. В любом случае все закончилось очень быстро. Второй «артист» в три прыжка оказался возле неприятеля, резко и сильно ударил того ребром ладони по шее, а затем ее основанием в подбородок. Первый сразу зажал рот ладонью. Между пальцев заструилась кровь. Второй же, не мешкая, нанес мощный удар ботинком в голень, тут же припечатал им по ступне, а когда противник нагнулся (подуть на ушибленную ножку захотел, что ли?), так двинул тому в живот коленом, что бедолага тут же рухнул на пол. Но победитель и не подумал останавливаться на достигнутом. Он высоко подпрыгнул и приземлился коваными подошвами на упавшего. Затем он принялся исступленно пинать неподвижного, даже не думавшего защищаться противника, а сценарист-куратор лишь сокрушенно помотал головой, предчувствуя, видимо, скорый «выговор» за скоротечный и неэффектный поединок.

Фир только что заступил на смену, и его видеопузырь, не будучи еще загруженным, выглядел огромным, тускло поблескивающим бельмастым глазным яблоком. Сценарист раздумывал, загружать ли ему раскритикованный Айной трейлер или не стоит.

К нему подошел старший сценарист его группы, Нюд.

– Что стоишь как замороженный? – не поздоровавшись, буркнул он. – Сделал хоть что-нибудь? Все сроки вышли. Меня принимающий кибер скоро съест за скудность наших сюжетов. Но учти, если он это сделает, я начну лопать вас. И первым примусь за тебя.

Вспомнив недавний разговор с Айной насчет каннибализма, Фир невольно поморщился, но тут же и улыбнулся нелогичности высказывания непосредственного начальника.

– Что морщишься? Чего лыбишься? – взвился тот. – Я ведь не шучу. Бездельников здесь не держат. А колпаки ментальной установки всегда готовы нахлобучиться на тех, кто больше ничем не может принести пользы Эдиле.

– Киберам, – едва слышно произнес Фир.

– Поговори мне!.. – испуганно оглянувшись на безмолвные «скульптуры» у стен, зашипел Нюд. – Сам ведь знаешь: услышат – я ничем помочь не смогу. Показывай лучше, что сделал, если сделал, конечно.

– Да сделал я, сделал. Только ерунда все это. Примитивная скукота. Все это уже было сотни раз, – почти дословно повторил Фир критику Айны.

– Тем не менее покажи – не отставал начальник. – Пусть лучше будет хоть что-то, чем ничего.

Вздохнув, Фир загрузил трейлер в видеопузырь. Тот сразу ожил, потеряв блеклость и приобретя глубину. Внутри него, отстреливаясь из лучеметов, побежал человек в серебристом шлеме с темным забралом.

Нюд молча и хмуро наблюдал за происходящим в видеопузыре. Но молчал он ровно до тех пор, пока пузырь не показал гигантского кибера. Старший сценарист резко взмахнул ладонью, гася экран, оглянулся на присутствующих в зале наблюдателей и вновь зашипел:

– Ты что, совсем ополоумел? Ты над кем подшутить решил, над… ними? Тебе и правда не терпится попасть в ментальную установку?

– Я ни над кем не собирался шутить, – запротестовал Фир. – Наоборот, я хотел показать силу и беспощадность киберов, ну и вообще, разнообразить сюжет.

– Разнообразить сюжет?.. – недоуменно заморгал начальник. – Вот этой грудой железа с ведром вместо головы? Почему, кстати, именно ведро? И для чего такое откровенное преувеличение размеров?

– Это не ведро, – обиделся Фир. – Просто голова конической формы. А некоторое преувеличение размеров у меня как раз для того, чтобы подчеркнуть силу и мощь киберов.

– Все как раз наоборот! – вновь оглянулся на хозяев Нюд. – Ты этим гигантизмом будто хочешь сказать: вы слабаки, вы можете победить человека, только если станете в три раза больше.