Андрей Буторин - Играй и умри

Присев и подняв патрон, сталкер не торопился вставать на ноги. Его так и подмывало протянуть вперед руку и пощупать мох и «брусничник». Но руки было жалко. Он прекрасно помнил, что становилось с теми несчастными, кого угораздило вляпаться, к примеру, в тот же «ведьмин студень» [7]. Сом потянулся было к ножнам со Stalker’ом, но тут же передумал – нож было еще жальче, чем руку. Тогда он снял с шеи автомат, реквизированный у мертвых монстров. Конечно, остаться без него было тоже не фонтан, но по крайней мере этот кусок металла не вызывал у него никаких теплых чувств, помимо сугубо практических. Логичнее было использовать АКСУ – патронов для него все равно в наличии не имелось, – но свой автомат, как и нож, казался ему почти одушевленным, и подвергать его смертельной опасности не поднялась рука.

Сталкер поднялся и пошевелил стволом мох, провел им до «брусничника». Ничего необычного и странного! Провел еще чуть вперед и… что-то почувствовал!.. Сначала ему показалось, будто ствол зацепился за упругий стебель. Но нет, ничего автомату не мешало. Во всяком случае, ничего видимого. Сом усилил нажатие. Ствол неохотно, будто упершись в толстую резиновую пленку, подался еще на десяток сантиметров вперед. А потом… Потом пленка словно порвалась и Сталкер, не ожидав этого, сделал пару быстрых шагов, чтобы не клюнуть носом.

Ему показалось, что в лицо и в грудь дунул ветер. Да что там ветер – настоящий ураган! Но ударил на секунду, не больше. Сом невольно зажмурился. А когда открыл глаза снова, первым делом подумал, что ослеп. Через пару мгновений понял: со зрением все в порядке, просто слишком резким был переход из солнечного света в ночную тьму. И, когда глаза «оправились от шока», оказалось, что она вовсе не полная. Ее и настоящей тьмой-то было трудно назвать, поскольку даже освещение присутствовало – пара тусклых фонарей впереди и несколько светящихся окон. Еще примерно через полминуты зрение окончательно свыклось с новыми обстоятельствами, и сталкер увидел, что его окружают дома. Обычные каменные дома высотой в четыре-пять этажей. Это был город! Вот только какой?..

И тут по ушам резануло воплем:

– Сом, это ты?! Чего ж ты так долго-то, тук тебя в так?!..

Поначалу Теонг ничего и не понял: в грудь и лицо дунуло ветром, потемнело в глазах… Он по инерции все еще договаривал начатую фразу, но ветер, скорее даже неистовый шквал, не дал этого сделать. Впрочем, порыв ветра тут же стих, но что-либо говорить тохасианину уже расхотелось. Да бессмысленно это было, поскольку услышать его все равно никто бы не смог – Сом пропал. Вместе с солнцем. Так по крайней мере, показалось Теонгу: погасло солнце, и невесть откуда взявшийся поток воздуха унес напарника.

В который уже раз тохасианин посетовал на несовершенное зрение нового тела – со своим прежним он бы сразу отыскал Сома, ведь он теплый, а унести его за пару мгновений далеко не могло, все же не пушинка. Теперь же оставалось полагаться только на силу голосовых связок и остроту слуха землянина.

– Со-о-оом!!! – что есть мочи крикнул Теонг. – Ты цел?! Где ты-ы-ыы?!..

Ответом ему было лишь странное эхо – отнюдь не лесное.

Тохасианин огляделся. Слабые глаза наконец-то попривыкли к темноте, и Теонг с ужасом понял, что находится вовсе не в лесу. Вокруг него мрачнели невысокие здания, вдалеке горели редкие фонари и светились окна. Освещенных окон было очень мало, и тохасианин пришел к выводу, что в городе, в котором он каким-то образом оказался, царит поздняя ночь, и его жители спят. То, что это был именно город, Теонг не сомневался, хотя на города родного Тохаса этот походил мало. И, говоря откровенно, веяло от него запустением, угрюмостью и неуютностью. А еще, пожалуй, опасностью. Не то чтобы явной, непосредственной – скорее притаившейся. Короче говоря, тохасианин почувствовал себя покинутым и одиноким. Ему стало настолько не по себе, что в груди заворочался тяжелый горький ком. Наверное, он даже разрыдался бы, не охвати его страх, тут же сковавший горло. И краешком охваченного паникой разума Теонг подумал, что если это и впрямь земной город, то он бы не хотел жить на Земле.

Подумав об этом, тохасианин хлопнул себя по лбу. Какой же он глупый! О том, что это может оказаться Землей, подумал, а о том, как он на эту Землю попал – позабыл. А ведь по теории Сома все дело тут в Зоне. В общей Зоне как для Земли, так и для Мизона. Ну так что тогда стоит вернуться назад? Всего-то один шажок сделать! Раз Сом сюда не попал, хоть и бежал следом, то, значит, пробежал чуть-чуть левее или правее этого «междузонья», оказавшегося весьма узким. Но он-то, Теонг, с места не сходил, так что промахнуться не должен. Правда, крутился на месте, и теперь не ясно, в какую именно сторону этот шажок совершать… Но разве вариантов много? Шагнет раз, другой, третий – сколько нужно, столько и шагнет. Главное, в случае неудачи не забывать точно такой же шажок назад делать.

Теонг сделал столько этих шажков – уже и со счету сбился. И никуда не вернулся. Им снова начала овладевать паника. Так, стоп, а на самом ли деле он сделал только один шаг? Ведь до этого он бежал, и хоть воздушный шквал затормозил его весьма быстро, по инерции он мог сделать и два, и три шага… И пока приходил в себя, вполне мог топтаться на месте. Так что радиус поиска «обратной двери» следовало, пожалуй, увеличить. А еще, если уж говорить откровенно, мог ли Сом отправиться дальше без него?.. Хоть тохасианин и знал сталкера совсем мало, но почему-то был уверен: не мог. Землянин, увидев его исчезновение, наверняка стал крутиться возле того места, и какой бы узкой эта «дверь» ни оказалась, он бы все равно на нее наткнулся. И уже, по идее, должен бы был это сделать…

А что, если?.. Теонга окатило новой волной ужаса. А что, если «дверь» распахнулась совсем ненадолго, и теперь Сом навечно останется на Мизоне, а он, Теонг, на этой мрачной и неприветливой Земле?.. Нет-нет-нет, только не это!.. И тохасианин, как заведенный, принялся метаться по кругу, все увеличивая и увеличивая его радиус.

За этой истеричной беготней он даже не сразу заметил, как неподалеку на фоне тусклого света далеких фонарей возник знакомый силуэт. Но когда все же заметил, едва не ошалел от радости. И бросился к напарнику с воплем:

– Сом, это ты?! Чего ж ты так долго-то, тук тебя в так?!..

– Ну-ну… – выставил руки сталкер, будто опасаясь, что Теонг бросится обниматься.

Тохасианин так бы, наверное, и сделал, но вовремя опомнился и остановился.

– Чего ты так долго? – повторил он.

– Йодистый калий! А что я, по-твоему, рыбкой за тобой нырять должен неведомо куда? – буркнул Сом, на лице которого читались и радость от встречи с напарником, и вполне объяснимая тревога.