Василий Горъ - Альфа-один

Честно говоря, прерывать мучения этих красавцев мне не хотелось. И совсем не из гуманизма, а потому, что упустить случай пополнить свою коллекцию игровых приколов новым шедевром мне не позволяла «жаба». Именно по этой причине, перед тем как дать команду атаковать, я включила камеру. И чуть не умерла от счастья, поняв, что записала реакцию Темного Рыцаря на появление Головореза за спиной их хила…

Лицо Темного Рыцаря с ником Дервендар оказалось не зеркалом души, а по меньшей мере голопроектором: за четыре секунды, потребовавшиеся Квантору для того, чтобы «слить» Хранителя, на лице Дервендара успела отразиться нереальная гамма чувств: испуг, гнев, жажда крови, непонимание, желание проснуться, растерянность и обреченность. Что интересно, остальное тело при этом оставалось практически неподвижным – меч, воздетый к небесам, опустился примерно ладони на две, а щит – на три – три с половиной.

Потом бедняга увидел, что Яр, застанивший обоих магов, убил Осквернителя, и впал в ступор. Наверное, потому, что никогда не видел последнего стоящим на голове.

Правда, после этого зависал бедняга сравнительно недолго – до момента, когда Макс пересел на Следопыта: дернул щитом влево-вверх и тут же вернул его на место. Зря! В отличие от него, и я, и Яр, и чета Штейнов знали, что Жестокая Аура у него в КД.

Сообразив это со второй попытки, Темный Рыцарь крикнул, юзая таунт. И на целых полсекунды посадил на себя всю нашу пати. Но толку от этого было немного: Квантор снял эффект Высвобождением и продолжил дорезать Следака, Мартина била аоешками, поэтому даже не дернулась, а я изображала папарацци. Единственным, кто повелся на эту провокацию, оказался Яр: прыгнул к Темному Рыцарю Рывком и серией ударов, чудовищных по скорости и силе, в буквальном смысле вбил страдальца в мягкий прибрежный песок. Кстати, не забыв перед этим оглушить и повесить Немоту на обоих магов.

Придираться к брату я не стала: да, Пироманта и Чернокнижника надо было убивать сразу после хилов. Но эта парочка, за весь бой не скастовавшая ни одного спелла, к категории ДД не относилась…

Следующую группу квестеров – Монаха, двух Убийц, Менестреля, Головореза и Клирика – мы нашли в Логове Рапторов. Эти оказались очень даже ничего: через секунду после нашего вскрытия все четыре дэдэшника прыгнули к Мартине. Правда, добрались до нее не сразу, а после того, как сняли с себя масс-таунт Яра. К их жуткому разочарованию, «слить» Фурию не удалось: мой реактивный братец, в два приема просадивший в их клирика то ли три, то ли четыре удара, тут же заметался между дэдэшниками, то вешая их на себя соло-агрилками, то станя.

Мили-разгоны вражеского барда, кастуемые на твердую пятерку, тоже ушли в никуда: хилу, стремительно проседающему под ножами Макса, они не помогали, а Монах сладко спал.

Сообразив, что в сложившейся ситуации лучше бить, а не петь, Менестрель попытался вложиться в Фурию Регины, но без особого результата: для того чтобы «слить» хила, постоянно находящегося под моим Благословением Тьмы, его дамага было слишком мало. Он попробовал помочь клиру – и тоже безуспешно: возможности станить у него не было, а на дамаг Максу, которого лечили и жена, и я, было наплевать.

Клирик продержался секунд двенадцать-тринадцать, а потом умер. Потом, к двадцать четвертой секунде Прикосновения Тьмы, Яр с Квантором вдвоем грохнули самого дамажного сина. К двадцать девятой опустили Головореза до сорока процентов и разделились: Макс остался дорезать ту же жертву, а мой братец метнулся ко второму Убийце, поставил его в очередной стан и Рывком телепортировался к очнувшемуся Монаху.

Следующие секунд двадцать – двадцать пять Мартине пришлось туго: Монах, грамотно использовавший для снятия станов не только Высвобождение и Отскок, но и Ложную Смерть, периодически вешал на себя Макса, а недобитый Головорез на пару со вторым сином пытались ее положить.

Хилилась она неплохо, а вот думала и двигалась хуже некуда: имеющуюся у Фурии замедлялку кидала не тогда и не тому, а от атак пыталась уходить исключительно по прямой линии, то есть пятясь. Впрочем, для ее четвертой гаммы это было в порядке вещей, поэтому я втыкала в нее Прикосновение за Прикосновением и по КД усиливала базовое значение ее лечащих спеллов.

Когда лег вражеский Головорез, Монах, просевший процентов до двадцати пяти, попытался привести «паровоз». Результат получился неожиданный. Как для него, так и для меня: Яр, непонятно почему работавший в четверть силы, сначала «зевнул» его рывок в сторону мобов, а затем, догнав беглеца Рывком, рубанул по ногам и чуть-чуть ускорил. Монах, потеряв равновесие, в агро-радиус не вбежал, а вкатился, потерял еще секунду на вставание, оценил состояние своего ХП и решил обойтись одной группой.

Мобы, в общем-то, были «за». А мой брат – «против». Поэтому тормознул парня еще дважды – на выходе из агро-радиуса и шагов через пять-семь, а потом без особой спешки вернулся к нам.

Надо ли говорить, что после боя я влезла к нему в Приват и поинтересовалась, какого хрена он валяет дурака.

Яр ответил, не задумываясь:

– В первой пати были одни нубы, толком не знающие даже свой собственный класс, поэтому убивать их можно было как угодно. Эти ребята тем не чета: знали, что делали, и выложились на полную катушку…

– И?

– Тебе не хватило «Несущих Смерть»?

– Хм…

– Вот именно! – усмехнулся он. – С моим шмотом и возможностями Аскета я могу убивать СЛИШКОМ БЫСТРО. А оно КОМУ-НИБУДЬ надо?

– Н-нет…

– Значит, будем работать по минимуму. Так, чтобы не выделяться…

Заявление было логичным. Более чем. Поэтому я задумчиво потерла переносицу, перевела взгляд на сообщение системы, уведомляющее об очередном обновлении квеста «Кровавая Жатва», и задала еще один вопрос:

– А как тебе ПВП?

Яр помрачнел. Настолько сильно, что я даже задергалась.

– Есть один большой минус…

– Какой? – поняв, что ему ОЧЕНЬ не понравилось убивать, расстроенно спросила я.

– Наши противники не владеют «Магией Земли…». А без нее – скучновато…

Как обычно, читать доклад профессора Альдера оказалось невозможно: три четверти файла составляли узкоспециализированные термины, которые не превращались в связный текст даже после обработки в «TS-3». Поэтому Барни не читал, а проглядывал, останавливаясь на тех предложениях, смысл которых можно было понять и без перевода. Само собой, глубокого понимания сути проблем, стоящих перед лабораторией, это не давало, зато позволяло представить хотя бы их контуры.

А вот последние абзацы он штудировал. Предельно внимательно. Так как в них Якоб обычно переходил на нормальный язык и не только описывал возникшие потребности, но и указывал приблизительные сроки решения проблем.