Юрий Иванович - Оборванный след

И подлетев ближе, навис над парой помощников, чистящих пол. Те уже пытались сковырнуть кусок уцелевшего железа с помощью банального зубила, довольно громко громыхая по нему солидным молотом.

– Неужели насквозь не прогнило? – спросил у трудоголиков. Один из них фыркнул:

– Внутри – прочное! Сантиметров шесть осталось. Такое впечатление, что сплав слоями ложился. Но если они здесь это плавили, то каким образом? А если доставили крышку целиком, то как?

– Они могли быть такими же, как и я, – напомнил Демарг. – Для меня эта крышка, как чайное блюдечко, – сообразив, что хвастается, поморщился и развернулся к выходу. И лишь тогда заметил, что пара философов собирает огранённые алмазы. – Верно, не оставлять же здесь…

У себя под ногами заметил ещё один, величиной с кулак младенца. Грузно встал на хрустящие чешуйки ржавчины, поднял камень и поднёс к глазам, рассматривая.

В самом деле великолепный образец! Не просто белый и невероятной величины, а с глубинным, небесным колером внутри, словно подсвеченный специально синим цветом. За обладание подобным раритетом во многих мирах велись кровопролитные войны, уничтожались народы, стирались с лица материков города и целые страны.

А где, спрашивается, взяли подобные камни ахкуадры? Почему не забрали? Почему хранили здесь? От кого прятали? Или кого пытались приманить?

«Насчёт «приманить» вряд ли, – засомневался Дмитрий собственным вопросам. – Иначе они бы горцам легенды оставили, что внутри горы много сокровищ. Те же утверждают, что здесь лишь смерть. Значит, всё-таки они служили для исправной деятельности устройства-маяка? Всё равно не сходится, энергии в них нет ни ампера… Или они не простых путешественников между мирами приманивали?.. Но тот же Крафа о таких сферах не слышал… Или мне забыл рассказать?.. Вряд ли!.. Тогда что у меня в руках? Тем более идеально отшлифованное и огранённое… Такими вещами просто так не разбрасываются…»

Неожиданно под ногами пол вздрогнул, словно при слабом землетрясении.

А в следующий момент Торговцу показалось, что на него рухнул свод.

Графиня Светозарова проснулась с премерзким настроением. В последние минуты отдыха ей приснился какой-то кошмар, который она, усевшись на кровати, пыталась вспомнить минуты две. Но так и не смогла уловить ускользающие из памяти неприятные видения.

Ещё и голос Эрлионы помешал:

– Доброе утро! Выспалась?

– Сравнительно… – глянула на часы и хмыкнула: – Хотя на полчаса позже проснулась почему-то… Просила ведь тебя! Меня в лаборатории будут ждать через десять минут! – после чего вскочила и метнулась в душевую комнату, продолжая сыпать на ходу укорами: – Как же так? Или ты тоже проспала?

Виртуально-магическая дочь, признающая Шуру одновременно за мать и за лучшую подругу, старалась отвечать чинно, спокойно:

– Тебе ли не знать, дорогая, кто владелец замка и кто отдаёт повеления здесь в последней инстанции. Вот твой драгоценный супруг и распорядился тебя не будить. Дескать, он сам… если успеет, разбудит тебя поцелуем.

Хоть Эрлиону нельзя было увидеть, графиня выставила голову из-под душа, словно намереваясь бросить обвинение в конкретное лицо:

– Почему тогда я проснулась без поцелуя?

– С этим уже не ко мне. Папы Димы в замке пока ещё нет.

– Ну и где же он? – сердце Александры забилось сильней, словно от испуга.

– Он отправился в горы Брайт, на востоке Визенской империи, в мире Ягоны.

– А-а! Это он наверняка к своему дружку закадычному заскочил! – с пришедшей на ум догадкой напряжение вроде как стало спадать. – Он уже давно плакался, что с Бонзаем никак не встретится и за чаркой с ним не посидит.

Магическая сущность резонно напомнила:

– Так ведь король Ягонов с супругой у вас на свадьбе гулял, и не одну чарку с женихом выпил.

– Это не считается… Тем более ты знаешь, что Дима с Бонзаем, до женитьбы его величества на Власте, порой на недели в загулы отправлялись. Королева со мной поделилась некоторыми сплетнями… Поэтому за такими друзьями нужен глаз да глаз! Их надолго наедине оставлять нельзя, обязательно что-нибудь учудят.

– Странно… Почему же ты об этом с улыбкой говоришь? Не боишься, что муж с дружком в бани с девчатами отправятся?

– Не-а! Пусть только попробуют! Там им Власта такую баню устроит, что без пара три пота сойдёт. Хи-хи!.. Кстати, Эрли, пусть мне прямо в спальню чего-нибудь перекусить дадут на завтрак, а? В самом деле не успеваю…

– Я сразу распорядилась, как только ты на кровати села, – призналась магическая сущность. – Уже знаю, как ты после сна голодной вскакиваешь. Любишь сытно поесть.

– Неужели так заметно? – теперь на вытирающуюся Сашу навалилось беспокойство иного толка, и она стала крутиться перед зеркалом, то боком, то задом. – Точно! Я растолстела! И у меня живот стал расти! А-а-а!..

Пришлось подруге и дочери срочно спасать ситуацию возмущёнными восклицаниями:

– Ну что ты такое на себя наговариваешь?! Фигурка у тебя – изумительная! Все мужчины порой на тебя как бездумные бараны пялятся. И ни капельки жира на бёдрах! К тому же ты постоянно под пристальной опекой лучших целителей этого мира. Плюс сама являешься не худшим целителем, чем они. Ну и напоследок, видя твою странную забывчивость, вынуждена напомнить, что живот у беременных женщин появляется только после третьего месяца ношения плода. Так что ты слишком рано тренируешься закатывать истерики. Заканчивай любоваться собой в зеркало и бегом в гостиную, завтрак стынет!

Одевалась Шура уже сравнительно весёлая и улыбающаяся:

– Хоть ты мою фигурку похвалила! А то откуда я знаю, чего иные на меня засматриваются? Может, думают про себя: «Во, пошла жирная корова!»

– Ничего, ничего, всё расскажу папе Диме про твои фантазии!

– Ага! Расскажи, расскажи! – и уже подхватывая на вилку первые кусочки завтрака, вдруг опять горестно вздохнула: – Если не забудешь… И вообще, как только появится, пусть мчится ко мне и выпрашивает прощение за опоздание. Скажи, что я была вне себя от гнева, тоски и печали!

– Ты уж выбери что-то одно: гневайся или печалься. Кстати, тут в поселке свадьбу делать собираются…

Эрлиона перешла на развлекательные новости, давая графине спокойно насытиться. И вскоре та уже входила в лабораторию, в которой шумно готовился следующий по плану эксперимент. На этот раз было постановлено не просто пойти по следу метки. Решили продвинуться вперёд скачком, потому что для этого имелись все предпосылки.

Как ни петлял маршрут постепенного выслеживания, но со временем и некое общее направление определяться стало. Тропа словно огибала невидимые многочисленные преграды и меняла уровни, но в целом шла только в одну сторону. Для главного двуализатора и тех, кто пытался двигаться за ней следом, направление вначале выражалось словом «туда». Затем их посадили лицом именно «туда», и продвижение отправленной вперёд мысленной структуры ускорилось. Ну и перед тем как разойтись на последний отдых, решили ринуться прямо и уже где-то там, «вдали», попытаться вновь напасть на след метки «альфа».