Юрий Иванович - Оборванный след

Никто не отозвался. Ну и самому шутить, выкрикивая «Конь в пальто!», как-то расхотелось. А вот тема «раскрытия глаз» так и оставалась нераскрытой. На теле – ничего, в руках – тоже. Чем же хоть обломок забрала расковырять, сделав приличную дырку? Потому что сбросить с себя саму Хаюшь целиком пока не представлялось возможности.

Рука опять коснулась торчащего обок штыря, который помог при вставании. А что такое штырь? Тот же кусок стали, годный для вскрытия забрала! Жаль, что не мобильный, а, так сказать, стационарный. Правда, сейчас не до смеха, и плевать, как человек смотрится со стороны. А ведь, наверное, та ещё картинка: кланяется и стукается лицом о железяку, словно умалишённый. И долго стукается! А ведь мозг-то и так порядочно сотрясённый! Как бы чего совсем через уши не вытекло…

Хорошо, что Хаюшь умерла и не могла сопротивляться такому варварскому к ней отношению. Иначе Торговец «молился» бы до конца жизни. А так два небольших оконца в своём шлеме всё-таки сделал, удивляясь, как после этого с глазами целыми остался. А вот потом пришла пора озираться, осматриваться и пытаться понять:

«Где я?..» – ну и скорбно шутить, что не приходится спрашивать: «Кто я?»

Хотя неприятный опыт этого плана за плечами имелся. Случилось это после попытки выловить Крафу, тогда ещё врага номер один. Сам-то Крафа вырвался из ловушки, организовав взрыв в подпространстве, но тот же взрыв вышвырнул Торговцев в те миры, к которым они близко находились. Дмитрий попал в мир Мерлан. Чудом выжил, чудом не попал на корм магическим тварям, которые там угнетали человечество, да ещё и памяти кратковременно лишился при этом. Чем и воспользовалась подлая Тани Хелке, умудрившись доказать ему, что она его законная супруга.

«Кстати, – совсем не к месту и не ко времени вспомнилась коварная маркиза. – Чем она в башенке с этим оглуплённым бароном Курбаном занимается? Надо будет спросить у Эрлионы…»

И сам на себя раздосадовался за неуместные мысли. Тут сплошные проблемы кругом, а он думает о какой-то сучке! Ну ладно… пусть не сучке, пусть будущей матери своего будущего ребёнка… Всё равно не заслужила благожелательного к себе отношения!

А ведущийся через две дырки наружный обзор вызывал всё большее недоумение. Вокруг всё тот же каменный шар, под ногами толстый слой ржавых чешуек, рядом остатки штырей нижнего крепления установки РСЗ, сверху свисает несколько арматурных растяжек. Вот только вокруг обломки устройства несколько иной формы и другого качества. Остатки штырей обрублены гораздо ниже, чем прежде. Огромный бриллиант, который он рассматривал в последний момент перед катастрофой, – всего один под ногами, иных рядом нет. Ну и в нескольких местах каменное покрытие круглой пещеры пошло внушительными трещинами. В одном месте вообще пролом имеется, через который внутрь и проникает рассеянный свет.

Именно этот свет вкупе с проломом и подтвердил окончательно догадку:

«Место не то! И шар не тот! И обломки уж точно не те! Ибо не могла огромная гора настолько разрушиться до основания, что сюда проник дневной свет. Да и обломки, допустим, могли сюда телепортироваться обратно, имея привязку сути, как на драконьих телепортах, но не поменять же при этом форму! Опять-таки тел, или что там могло от кальмаров остаться, тоже не видно. Следовательно, это я, скорей всего, сам переместился в иное место. Причём в такое, где установка оставалась целой. По всей видимости, тест на опознание «свой-чужой» я прошёл негативно, и меня не камни со свода ударяли, а те самые кошмарные световые диски, прорезающие даже тела кальмаров в толще камня. И меня спасло только то, что умудрился организовать взрыв чистой энергии. Благо ещё, что успел… И благо ещё, что в ход пошли внутренние две пары кристаллов-накопителей!»

Действительно, добавочная партия, которая находилась в разгрузке и наружных карманах, словно испарилась. Хотя, может, под ногами и остались крошечные обломки кристаллов. Всё! Всё без разбора режущие солнечные зайчики уничтожили! И носители вкупе с железом, и ускоритель с оружием. Но четыре хранилища энергии, всегда носимые на теле, защищаемые снаружи тканями Хаюшь, не пострадали. Три, правда, остались совершенно пустыми, зато четвёртый – полнёхонек! И уже щедрым потоком давал энергию телу для ускоренной регенерации.

Раз обстановка прояснилась, дальнейшие выводы сделать было ещё легче:

«Скорей всего, меня из мира Ягонов телепортировал сам пол в той пещере. А здешний пол как бы принял. И наверняка под здешним аннуляторы расположены, при взрыве совершенно не пострадавшие. Иначе я бы отсюда уже давно «спрыгнул». Следовательно, у меня сейчас главная задача – выбраться наружу! А уже оттуда…»

Главная задача требовала определиться вначале: избавляться от страшно мешающей, мёртвой Хаюшь или нет? С другой стороны, оставлять раритет здесь, пусть даже и отработавший своё, как-то не по-дружески.

Сомнения разрешила всего лишь одна попытка снять облачение. Несколько подсохших порезов вновь стали кровоточить, да и сил с проворством явно не хватало для процесса раздевания. Пришлось двигаться к пролому. Но прежде чем уйти, посмотрел вокруг себя более тщательно, пытаясь найти если не кусок импровизированного оружия, то хотя бы рычаг какой или увесистый булыжник. А так как ничего дельного не обнаружил, то с кряхтением подобрал тот самый злополучный (а он-то в чём виноват?) бриллиант да рваный кусок корпуса установки, отдалённо напоминающий широкий турецкий ятаган. Вот с этими орудиями труда первобытного человека, пусть и модерновыми, двинулся к свету.

Радуясь, что ноги тело держат уверенно, хоть и дрожат, также отметил низкое расположение проёма: на уровне груди. С таким побитым организмом сложно будет туда выползти, но вначале следовало хотя бы заглянуть в освещаемое пространство, а уже потом думать, что там под ноги подставить.

Внушительная щель, с отколовшимся куском, выводила всё в тот же диагональный коридор. А вот уже в нём было настолько светло, что явно где-то за поворотом, чуть дальше, вообще самый наружный слой камня снесло или основательно раздробило. То есть хошь не хошь, а выползать надо. Хорошо ещё, что вогнутая сфера стены оказалась не настолько крутой. Под ноги ничего подкладывать не пришлось, и человек со стонами, то и дело вспоминая гирлянду и диких аборигенов своего мира, всё-таки выкарабкался в коридор. Там опять подобрал алмаз и кусок корпуса и двинулся уже к громадной дырище, в которую и танком въехать можно запросто.

Уже в коридоре Светозаров окончательно убедился, что смутно различимый шум – это не что иное, как многоголосье певчих птичек. Видимо, изначально после взрыва они испуганно и надолго замолкли. А вот теперь успокоились, начиная опять заниматься своими делами, насвистывая при этом всё громче и громче. И совсем человек не удивился, когда за проломом увидел густой-прегустой лес. Большие деревья самых разных пород возвышались не более чем на десять метров и стояли редко. Зато густой подлесок, да ещё более густой кустарник местами вообще видимость перекрывали. Только этакий солидный пятачок просматривался хорошо, благодаря тому, что рухнувшие камни прижали к земле и кусты, и деревца.