Олег Петухов - Пост-Москва

"Млядь, что за сны мне снятся в последнее время?" — подумал он, рукой теребя восстающую плоть. Потом пристроил свой аппарат куда-то внутрь девичьей попы, явно знающей о сексе все и даже больше. Марина даже не проснулась или сделала вид, что не проснулась. Его это, впрочем, не ебало. Ебал как раз он, ебал секретаршу своего шефа. Ебал не торопясь, но и не мешкая. Марина начала постанывать, ритмично подмахивая ему свой благодарной попой. А потом протянула руку и схватила все его хозяйство неожиданно сильной рукой. Чтобы он не вырвался в последний момент. Чтобы все его семя до капли досталось ей одной, самке, откусывающей голову самцу перед коитусом.

Он застонал и кончил, но она продолжала двигать тазом, не выпуская его детородный орган из хозяйских пальчиков. Ей было мало. Ей нужен был самец уже без головы, но с гордо задранной в небо залупой, на которой она могла бы прыгать, танцевать, смеяться над дешевыми шутками из телесериалов, дрочить свое стыдливое сокровище и ощущать липкую горячую сперму на внутренней стороне идеальных бедер.

Он уже ничего не хотел, а Марина стонала все громче и все размашистее становились ее движения, а ее пальцы все крепче сжимались вокруг его ствола, уже выпустившего весь свой заряд. Она сгребла с корнем его яйца, бесцеремонно, бесчувственно, без оглядки, без нежности. Она как бы говорила ему:

— Ты хотел трахаться, да? Ты хотел меня трахнуть? Ты хотел меня изнасиловать? А вот я теперь изнасилую и трахну тебя! Тебя, кусок чужого мужского тела. Ты просто мясо, которое я съем. Это я поимею тебя. Я трахну тебя и выжму из тебя все твои соки, потому что я — самка, я — ...изда живородящая, я — хищница, а ты овощ, ты — корнеплод. Ты ушлепок и обсос, случайно засунувший свой член в святая святых, в меня, в поисках развлечения. Ты идиот. Ты никто и зовут тебя никак. А я — царица ушлепков и обсосов, во главе с твоим Папочкой — первым ушлепком и обсосом в стране ушлепков и обсосов.

Геринг оцепенел от этого сексуального напора и энергии. Он привык быть манипулятором и привык владеть ситуацией, а тут ситуация явно вышла из-под его контроля. И еще что-то ему мешало, даже если не брать во внимание общую абсурдность происходящего. Что-то кололо ему ягодицы. Он нащупал этот предмет и машинально поднес его к лицу. Это был зуб. Его зуб.

Иван шел по ночным улицам, его кот-псевдоморф шастал где-то рядом, лишь изредка показываясь ему на глаза. «Полевые испытания», — усмехнулся Иван. Ночной Кот выпущен в реальный мир, пробует его на вкус и запах. А также на цвет, поскольку его Кот видел цвета даже в темноте. И еще на вшивость, хотя для этого пришлось дописывать большой кусок программы, кусок, отвечающий за проявление безрассудства в ситуации неопределенности.

Изредка Иван поглядывал на экран своего телефона, где специальная программка транслировала ему поле зрение его маленького кибер-хищника. Хорошо было уже, что его котик не видел больше ни обугленные трупы, скорчившиеся в позе боксера, ни перекрученных адским огнем металлических конструкций среди дымящихся развалин, ни серого радиоактивного пепла, сыплющегося из пирокластических облаков. Однако эта картинка стояла у Ивана перед глазами, так, что он невольно держал экран телефона на некотором отдалении, как бы опасаясь вновь пережить тот шок, который он испытал недавно. Он грешил на графический процессор своего псевдоморфа, но смутные предчувствия некоторой неуловимой угрозы заставляли его держать себя в напряжении. Тут явно крылся какой-то подвох, причем подвох глобальный, неустранимый и неизбежный. Что-то вроде всемирного "капута", причиной которого станет неправильно поставленная запятая в расчетах физиков-ядерщиков.

Он постарался выбросить все эти мысли из головы и сосредоточиться на цели своей ночной прогулки. А цель была на все сто процентов удивительна, загадочна и таинственна. Эта цель была Даша. Их разговор по телефону заставлял его руки дрожать, а ноги его делались непослушными и слабыми, как будто его парализовывал животный страх или видение божественной славы.

Даша признавалась ему в любви, ему, кто в присутствии красивой девушки мог вообще потерять дар речи. Но самое поразительное для него было то, как он ей ответил, не задумываясь и не размышляя, на полном автомате. Он сказал ей:

— Родная, я по тебе соскучился.

И тут же понял, какую глупость он сморозил, но отчего-то не стал ни извиняться, ни превращать все в шутку или розыгрыш. А дальше все происходило в каком-то замедленном ритме, будто под водой. Он услышал:

— Давай бери там свои кости в охапку и шуруй ко мне!

— Уже иду! — ответил будто и не он, а кто другой, из другой жизни, из другого времени и пространства. — Вот только кота своего захвачу. Ты не против?

— Вечно ты со своим котом возишься! — усмехнулась она. — Ладно, иди уж скорее.

— Это не простой кот, — сказал он.

— Я знаю, — ответила она. — Это же Ночной Кот!

И отключилась. И теперь он шел к ней, не понимая ровным счетом ничего. А его кот стремительной тенью носился вокруг него, своим безрассудством побеждая глобальную неопределенность.

Улицы были плохо освещены, пятничный вечер закончился, и город снова жестко экономил электроэнергию. Редко попадавшиеся прохожие выглядели угрюмыми и подавленными, что не удивительно, учитывая градус веселья накануне вечером. К тому же многие из них шли на свою мерзкую работу ночных клерков и менагеров, работу, которую они выполняли в неосвещенных своих офисах и конторах.

Иван уже почти добрался до дома, в котором его ждала загадочная и непредсказуемая девушка, когда на его телефон пришла СМСка. Он посмотрел на экран, там было написано с неизвестного номера:

НЕ ХОДИ К НЕЙ, ОНА ТЕБЯ ПРЕДАСТ

«Что за чертовщина», — удивился Иван. — «Никто не может знать, куда я иду. Да и неинтересно никому это». Он решил, что кто-то ошибся номером, но смутное беспокойство неясной тенью проскользнуло через его сознание. И тут же вторая СМСка заставила его руки задрожать:

И ОТКЛЮЧИ КОТА. ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ

Иван поискал глазами кота, но нигде его не увидел. Тогда он переключил телефон в режим поля зрения своего трудного детища и увидел на экране свой силуэт. Ночной Кот сидел на тротуаре в десятке метров от него, сидел неподвижно и, казалось, пристально вглядывался в лицо Ивану. А потом кот жалобно мяукнул и повалился набок.

Иван подошел к нему и взял его на руки. Псевдоморф был неподвижен, но не полностью дезактивирован. Он дышал и электромеханическое его сердечко, любовно сконструированное Иваном и составлявшее предмет его профессиональной гордости, часто билось. Никоновские сенсоры излучали зеленовато-лунное свечение. Так со своим котом на руках он и поднялся к своей таинственной возлюбленной, если, конечно, верить ее словам.