Олег Петухов - Пост-Москва

— Не знал, что такое возможно, — пробормотал Иван.

— Но ведь мы же взломали ее? — не понял Фидель.

— Взломать мало. Это дает нам только инфу о банд-группах гастов, но не контроль над ними.

Кузя по-ученически поднял руку:

— У меня есть клевая идея, пацаны.

— Забить косячок, да? — поинтересовался Эдвард с серьезным видом.

— Косяк — это само собой. Есть у меня один чувак в корешах, он в компах шарит, как Фидель в телках, гы. Короче, ему вскрыть эту сетку, как два пальца обоссать.

— А что, можно попробовать. Хуже не будет, — согласился Брэд. — Все равно от самокатчиков пользы с гулькин хрен.

Фидель кивнул и похлопал Кузю по плечу:

— Действуй давай. А с моими телками ты поосторожнее. Они тебе кое-что подрежут, да так, что и не заметишь. Сам их побаиваюсь.

— Заметано, чуваки, — Кузя продемонстрировал несколько танцевальных движения, не вставая со стула. — Сейчас попрет движуха.

Несмотря на ранний час по кремлевским коридорам сновали люди с деловитым видом, тут и там слышались разговоры и даже смех. Никто не прятал глаз, как это было совсем недавно, при виде сановника такого ранга, как Геринг.

В приемной Папы не было Марины, там теперь были установлены огромные дисплеи, на которые выводились картинки с разных мест в городе, в основном там, где шли бои, подавалась различная информация, рисовались графики и схемы. Вместо старинного письменного стола стоял пульт управления, а человек, сидевший за ним, был в наушниках и с микрофоном и по выправке и манере поведения напоминал военного контрразведчика или авиадиспетчера. Увидев Геринга, он кивнул и вернулся к раздаче приказов и распоряжений, попутно выслушивая доклады с мест.

Геринг не узнал кабинет Папы, так там все изменилось. Телевизор убрали, вместе него был такой же гигантский дисплей. Игрушечной железной дороги не осталось и следа. Не было также письменного стола, но телефон с гербом остался стоять на полу. Георгий также выглядел гораздо лучше, если не считать того, что внешне это был не он, а помолодевший, наскучивший уже всем за десятилетия своего правления до печеночных колик, демократически избранный диктатор.

— Привет, Славик, — бросил Георгий, продолжая надиктовывать что-то своему помощнику с планшетом в руке. — Мне нужен Фидель.

Геринг достал телефон и набрал номер:

— Алло, это я, Вячеслав Тимурович, «Геринг».

Потом минут пять он просто молча слушал, что ему говорит собеседник в трубку. Георгий усмехнулся и протянул руку:

— Дай-ка мне. Алло, Фидель, ты абсолютно прав, но нам пока некогда с этим разбираться. Я не знаю, где Офелия, но скоро мы это выясним. Я уже отдал приказ… Я… Я не хрен с бугра, как ты говоришь, но пока что законно избранный президент. Ну, не совсем законно, но это неважно, пока мы не восстановим порядок в городе. Я знаю, что ты имеешь большой вес в гражданской самообороне, нам надо договориться. Когда сможешь быть в Кремле? Через полчаса? Отлично. Жду.

Он отключился и протянул трубку Герингу.

— О чем ты хочешь с ним договариваться, Жора? — спросил тот, но нарвался на пристальный взгляд своего названного брата:

— Ты забыл, как меня зовут, Славик?

Геринг почувствовал себя маленьким мальчиком, прогулявшим уроки:

— Ну, что вы, Виталий Виталиевич!

— Хорошо. Набросай черновик указа о всеобщем добровольно-принудительном вооружении военнообязанного населения. И поскорее.

— Идея в чем, Сла… Виталий Виталиевич?

— Идея в том, чтобы каждый не-гаст был вооружен. Чем скорее, тем лучше.

— Да они перестреляют друг друга!

— Не пизди. Это, между прочим, мои избиратели. Ты работать вообще хочешь?

— Где мы возьмем столько оружия?

— Министерство обороны, полиция, МЧС… Склады открыть, оружие раздать.

— Я понял. Сейчас будет черновик.

— Вот и хорошо. И последнее. Что это за телефон? — он указал на старинный аппарат, приютившийся сейчас в углу на полу.

— Я не знаю.

Георгий дал знак своему помощнику:

— Узнать. Вызвать связистов, контрразведчиков, лысого в ступе — кого-угодно, но срочно выяснить, что это.

Помощник кивнул. Геринг пошел писать черновик указа о начале Революции.

Ночной Кот крадется от одного укрытия до следующего, низко стелясь по земле. Он напоминает ленту, прикрепленную к острию боевой стрелы, ленту, трепещущую в полете в поисках цели. Кроме роботов на гусеничном шасси со скорострельными пулеметами, территорию мясокомбината охраняют стаи псевдоморфов-доберманов. Они представляют для него наибольшую опасность.

Иван, чтобы помочь своему питомцу, тут же закачивает со своего домашнего компьютера обновленную версию прошивки для изменения окраса шерсти, экспериментальная бета-версия, которую он еще не довел до ума, как полагается, но уверен, что она работает. Кот обнаруживает новые возможности: теперь он не черный, а неопределенных очертаний, к тому же подстраивающийся окраской под окружающую среду. В такой конфигурации его не видно даже с расстояния пары шагов. C новым камуфляжем, грубо говоря, он мог бы сидеть в вашем кресле, а вы, как идиот, ходили бы по дому со своим дурацким «кис-кис» до морковкина заговения.

Мясокомбинат — огромное предприятие. На его территории рядами стоят ангары. Кот пробирается в один из них. Внутри стоят шеренги гастов, уходящие куда-то вдаль из поля его зрения. Терракотовая армия императора биг смаков и наггетсов, ждущая своего сигнала боевого рожка, полностью укомплектованная оружием и амуницией, но еще не активированная. Бесконечные, кажется, ряды солдат с мертвыми глазами.

Иван снимает гарнитуру виртуальной реальности и протягивает ее Даше:

— Посмотри. Там их миллион, не меньше.

Даша надевает гарнитуру, молчит. Потом снимает ее:

— Срочно доложи отцу, — говорит она изменившимся голосом.

Иван зовет Фиделя:

— Фидель, у нас тут проблема. «Миротворцы» изготовили армию оккупации. Миллионная, не меньше, квантунская группировка вторжения, только в Подмосковье. И странно, что мы еще живы.

Фидель только что закончил телефонный разговор, разговор на повышенных тонах.

— Мы летим в Кремль, — объявляет он. — Кто из вас умеет пилотировать вертолет, кстати?

— Я полечу с тобой, — заявляет Ксения.

— Ты мне нужна здесь, — безапелляционно отвечает Фидель. — Ты мой ангел смерти, если забыла.

— Я твой ангел-хранитель, старичок.

— Девушка, у нас нет времени на споры.

— Ну, так и не спорь с девушкой, сразу плачь.

Фидель разводит руками, оглядывается в поисках моральной поддержки, но все воротят морды, будто их чужие семейные разборки не касаются. Он делает недовольное лицо, но больше не спорит. Вместо этого он спрашивает Кузю: