Василий Горъ - Инкуб

«Ну, учитывая их стоимость, я даже представляю, кем… — мрачно подумал капитан. — Хотя подставлять такую дорогую игрушку ради копеечной выгоды тоже не очень логично».

Впрочем, перед органами, лицензировавшими её продукцию, корпорация «Удовольствие» выглядела белой и пушистой. Благодаря одному пунктику в проектной документации: «Срок жизнедеятельности изделия под названием «инкуб» в состоянии импринтинга обратно пропорционален загрузке его процессора и не может превышать восьми месяцев со дня активации».

— Какой выгодный бизнес! — хмыкнул Верден, пробежав глазами остальной текст. — Человек подсаживается на куклу, потом она ломается, и он покупает новую… За те же деньги… И так — пару раз в год… С такими средствами можно лоббировать всё, что угодно.

Подумав ещё немного, Кайм скривился и сплюнул на пол:

— Мда… Приплыли… Офицер СВБ — на побегушках у игрушки… Дурдом…

Для того чтобы просмотреть постановление о лишении его неприкосновенности и постановление суда об аресте, у Генри ушло чуть более двух минут. Ещё минута понадобилась, чтобы связаться с сервером Конгресса и удостовериться в том, что перед ним не фальшивка: увы, майор Персиваль Лонди, стоящий перед ним, сделал свою работу безукоризненно. А вот дозвониться до адвоката, несмотря на многочисленные попытки, Свордману не удалось — его комм упорно отказывался отвечать на входящий звонок. Оставив ему сообщение, к которому он приаттачил полученные от майора файлы, конгрессмен мрачно повернулся к ожидающему его офицеру и, вздохнув, пробормотал:

— Увы, дозвониться до адвоката не получается… Даже как-то странно… Ладно, полетели…

Майор криво усмехнулся и, не сказав ни слова, жестом пригласил арестованного в висящий неподалёку полицейский флаер.

Всю дорогу до следственного изолятора Генри мрачно пялился в пол: участие в преступлении второй категории, использование служебного положения в корыстных целях и ещё четыре пункта предъявленного ему обвинения казались бредом или кошмарным сном, и поверить в то, что это происходит на самом деле, было чрезвычайно трудно. Поэтому на просьбу следователя покинуть флаер он среагировал не сразу, в который раз пытаясь связаться через наглухо заблокированный комм хотя бы со своей женой.

— Господин Свордман! Бесполезно! Оба положенных вам по закону звонка вы уже совершили, соответственно до вынесения приговора ваш комм лишён доступа к системам коммуникации. Буквально через пару минут его подключат к серверу изолятора, и вы получите пакет инструкций по правилам поведения в этом заведении. Советую внимательно ознакомиться с последними пунктами — штрафные санкции могут быть весьма унизительны и неприятны…

Затравленно посмотрев на майора Лонди, Генри выбрался из отсека для арестованных, оглянулся вокруг и еле сдержался, чтобы не выругаться: парочке звероватого вида охранников, с нетерпением посматривающих на очередного «клиента», явно было наплевать на статус конгрессмена и главы комитета по развитию и распространению перспективных технологий!

— Гражданин Генри Свордман! Следуйте за мной… — Здоровяк с гипертрофированными трапециями коротко кивнул следователю и повернулся к массивной двери за своей спиной.

…Камера угнетала своими размерами и полным отсутствием каких-либо удобств: две полки, назвать которые кроватями не поворачивался язык, и санузел в небольшой каморке рядом с дверью. Абсолютно гладкие поверхности стен с самовосстанавливающимся покрытием. Маленький столик под прямоугольным окошком системы доставки. Ни кресел, ни головизора.

Тяжело опустившись на первую попавшуюся «кровать», Генри покосился на закрывшуюся за ним дверь и постарался, чтобы на его лице не проявлялись обуревающие его чувства: с той стороны она была прозрачна, а давать повод охранникам считать его слабаком ему совершенно не хотелось.

«Ладно, подождём пару дней. Думаю, что следователь разберётся с этим недоразумением, и я забуду этот кошмарный сон», — подумал про себя конгрессмен. И попытался прилечь. Но не тут-то было: комм принял входящий звонок без всякого запроса о подключении!

— Думаю, вы уже немножечко обжились в камере… — Появившееся перед ним лицо майора Лонди выражало лёгкое презрение. — Так что есть время поработать. Хотелось бы задать вам несколько вопросов.

— Я вас слушаю… — Свордман прислонился спиной к стене и вздохнул.

— Итак, по имеющейся в нашем распоряжении информации, вы и ваш подчинённый, конгрессмен Смирнов Егор Петрович, лоббировали интересы ряда производителей высокотехнологичного оборудования. Пользуясь своим служебным положением, вы фальсифицировали информацию по технологиям, которые можно было бы внедрить в производство, и, таким образом, давали возможность своим партнёрам получать многомиллиардные контракты. Или лишали такой возможности их конкурентов.

— Бред!!! — не сдержавшись, зарычал конгрессмен. — Я не вступал ни в какой сговор ни со Смирновым, ни с кем другим, и все решения, принятые комитетом, который я возглавляю, являлись следствием серьёзного анализа всей имеющейся у нас информации…

— У следствия достаточно данных для того, чтобы начать процесс через неделю… — усмехнулся Лонди. — Записи ваших бесед с конгрессменом Смирновым, реконструкция встреч с руководителями заинтересованных в вашем решении предприятий, аналитическая модель развития ситуации и её косвенное подтверждение. Всё это вы сможете изучить в ближайшие пару дней — я скину файлы вам на комм. Советую не запираться — с такой доказательной базой это просто бесполезно.

— Да не вступал я ни в какой сговор! — Свордман аж подскочил на месте от возмущения. — Я привык добросовестно относиться к выполнению своих обязанностей и за всю мою жизнь ни разу не преступал закон.

— Мда… Эта песня мне знакома… Практически каждый арестованный начинает общение именно с неё… Учтите, вторая категория, присвоенная вашему делу, — это не шутки. Лет пятьдесят заключения плюс поражение в гражданских правах — это минимум, что вам светит…

— Я требую сканирования памяти… — вспомнив фразу из какого-то развлекательного голофильма, перебил собеседника Генри.

— Смеётесь? — удивлённо посмотрел на него Лонди. — Это каким таким образом, позвольте у вас спросить? Вы что, не в курсе, что ваш блок невозможно снять? Ваш чёртов статус ставит вас, господа конгрессмены, над законом. Только вот падать с такой высоты обычно бывает очень больно… Кстати, могу вас расстроить — все результаты вашей работы за этот период будут пересмотрены. Так что ваши партнёры вряд ли смогут насладиться полученным преимуществом.