Александр Афанасьев - Линия разлома

– Вот же…

Машина службы безопасности ВВС притормозила сзади, двое бросились к кабине водителя, двое – к пострадавшей машине.

– Вы в порядке, мэм?

– Да… вот же…

– Осторожнее. Билл, открывай дверь. Сейчас я разрежу ножом подушку, мэм, потом вытащу вас, хорошо? Не двигайтесь.

Острый нож полоснул по подушке, подушка начала быстро сдуваться, стало видно, что происходит впереди, и она с ужасом встретилась глазами с молодым парнем с короткой бородкой – у него были въевшийся в кожу загар, черная шапочка на голове, короткая бородка, безумные глаза – и пистолет с глушителем, из которого он целился в спину американцу.

– На шесть! – крикнула она, но не успела.

Пистолет глухо хлопнул – и глаза американца вдруг стали какими-то другими… безразличными, что ли. Потом он повалился на капот, а выше и правее – длинной очередью застрочил автомат.

Пришибленная воздушной подушкой, ошеломленная столкновением и неожиданностью нападения, она попыталась добраться до пистолета – один был в сумочке, другой всегда лежал в бардачке, это было обязательное требование службы безопасности. Но подушки были везде, и что-то кричала Холифилд. А потом кто-то рванул дверь и выдернул ее на асфальт. Тяжелый ботинок ударил ее под ребра, она задохнулась от боли.

– Справа! – заорал кто-то по-русски.

– Салим, молчи!

– Шайтан!

Грохот двенадцатого – это, скорее всего, наши, здесь дробовики не носят ни армия, ни полиция, у всех автоматы. Снова дробный стук автоматов.

– Вали их!

Снова выстрелы. Вдруг все стихло, она увидела ботинки рядом.

– Эта?

Ее грубо перевернули на спину, она увидела лицо боевика – черная шапочка и борода почти до глаз.

– Она. В машину ее…

– Ваха, там еще одна.

– Кончи ее…

– Э! Чего встали!?

– Эфенди, в машине еще одна.

– Чего?

– Еще одна б…

– Бери ее тоже. За двух больше дадут…

– Время!

Ее потащили за руку по асфальту, потом сильно пнули, связали руки и затолкнули в багажник машины.

– Эту куда…

– Давай сюда. Я ей за щеку дам…

– Аслан, заткнись. Давай ее под ноги.

Хлопнула крышка багажника – и наступила темнота.

Взревел двигатель.

Примерно в километре от этого места, на одном из самопальных базарчиков на окраине города, на заднем дворе наскоро построенного из пеноблоков магазинчика, торгующего оптом всем (жратвой в основном) и за любые деньги, кроме гривен, стоял микроавтобус «УАЗ». Машина, как нельзя лучше подходившая для беспокойной местной жизни – проходимая, выносливая, тягущая, как ишак. В машине были какие-то мешки, и на них лежал человек. Лежал и спал. Второй – сидел, уставившись в монитор военного ноутбука последней модели.

Сцену захвата он отсмотрел от и до и презрительно щелкнул языком – дилетанты чертовы. Даже в такой ситуации – у них как минимум один трехсотый, а то и двухсотый: его подстрелили из ружья американцы. Грязно сработали и с бабами в машине – могли и их задеть, и сами пострадать. Америкосы, конечно, тоже молодцы – в кавычках. Про…ть такую ситуацию втроем…

Но как бы то ни было – захват состоялся. Значит, агент, проходящий в досье ГРУ как Алан – не соврал насчет готовящегося нападения на американский персонал. Агент этот – сильно поднялся после сирийских событий и представлял собой одного из троянских коней ГРУ в самом сердце ваххабитской террористической сети. Стучать он стал еще во время первой чеченской – не раскрыли тогда и сейчас не раскроют. Он думал, что если смоется в Пакистан, его не найдут… нашли, напомнили.

Сценарий провокации, в общем, простой, как три рубля одной бумажкой. Подобрали прилично выглядящую бабу в форме – такую, какая вызовет сочувствие у любого мужика, что телик будет смотреть. Организовали похищение. Скорее всего – уже готово и медийное сопровождение. Через пару недель – где-нибудь найдут отрезанную голову. Поднимется хай на всю вселенную. Провокации, в общем-то, однотипные, цель – выйти на новый виток эскалации противостояния Россия – НАТО, вызвать взрыв народного гнева на Западе, заставить замолчать голоса, которые все громче и громче интересуются – а зачем все это нам надо?

С другой стороны, цельный полкан американских ВВС – трофей дюже гарный. И не мешало бы кое-кому игру и обломать.

Наблюдатель легонько толкнул ногой спящего. Тот мгновенно проснулся:

– Что?

– Взяли.

Как и любой из них, их командир мог спать, но, пробудившись, врубался мгновенно.

– Чисто?

– Относительно. Один трехсотый у них. Несли, брыкался еще. Может, сдохнет еще по дороге.

– Куда двинули?

– На север. Думаю, барабан [70]не соврал.

Командир протянул руку за ноутом.

– Иди, скажи левым. И Скорпу. Потом ложись. Два часа, потом двинем.

– Есть…

Два внедорожника и старый пикап отъехали от Полтавы совсем недалеко. Там, куда они приехали, их ждали – пацаны, открыто носящие автоматы, открыли ворота, помогли загнать машины под навес для сельхозтехники. Женщин вытащили из машин и надели на них пыльные и грязные мешки из-под картошки. Потом повели в дом. Пронесли в дом и раненого – тот не мог идти, стонал и бредил…

Хозяин дома смотрел на все это из-под крыши открытой террасы, сжимая в руках автоматический карабин «Norinco CQ» – дешевую копию автоматического «Colt М4». Их довольно много продавали на Украине до того, как все началось, и потом выяснилось, что их проще, чем «калаш» переделать на автоматический огонь.

Увидев женщин и то, как их ведут, сопровождая пинками и матом, он скривился, но ничего не сказал. Потом к нему подошел амир джамаата:

– МашаАллагъ, мы сделали наш амаль. Аллах улыбнулся, увидев наше усердие.

Хозяин дома покачал головой:

– Твои люди ведут себя не так, как подобает моджахедам. Они ведут себя так, как ведут себя бандиты.

Амир хотел ответить резко, но сдержался. Его предупреждали, что надо быть вежливыми с теми, кто дает им гостеприимство. В свое время в Сирии среди них было достаточное количество всяких отморозков, и они своими действиями восстановили против себя даже тех, кто с самого начала поддерживал джихад на пути Аллаха.

– Сказано, что джихад лучший из ибадатов, и тот, кто вышел на пути Аллаха, все равно что стоит целый день в суджуде [71]. Уверен, что когда благие деяния любого из моих людей положат на весы – они без труда перевесят все те грехи, что они вольно или невольно совершили. Джихад искупает все.

Хозяин дома молча смотрел на амира, который был намного моложе его, и думал, что, когда они изучали Коран и становились на джихад, они не искали оправданий своим грехам в джихаде. А эти – ищут. Интересно – как посмотрит Аллах Всевышний на их джихад, на усилие, совершаемое ради него. Примет ли?