Владислав Морозов - Бей врага в его логове! Русский десант в Америку

Я прибавил обороты и с набором высоты рванул в сторону побережья, как мне посоветовали перед вылетом. А то ещё живые расчёты натыканных по всему острову одноствольных и счетверённых ДШК и прочих ЗПУ могли запросто свалить и своего. Местные малограмотные милисианос увлечённо палили без разбора по всему, что способно летать.

И точно, уже над побережьем меня обстреляли. Только упреждение взяли неверно и трассы прошли далеко позади. Через пару секунд тёмный пальмовый лес побережья остался позади. Под крыльями «мигаря» замелькали песчаные плёсы и морские волны. Ки-Уэст на островах Флорида-Кис горел знатно, но я прошёл правее его. Было не до любования дорогими пиротехническими эффектами. Примерно на двадцатой минуте полёта впереди замелькало американское побережье и справа открылось гигантское пожарище, заслонявшее горизонт. Это догорал Майами, успешно подпалённый вчера. Флорида – это, как известно, в основном леса и болота. Рваните в относительно сухом осеннем тропическом лесу мегатонный ядерный заряд и увидите, что получится. Именно это я сейчас и наблюдал. Похоже, пожары здесь было уже некому тушить, да и фонило вокруг, наверное, просто чудовищно. Я слегка набрал высоту и снизил скорость, переходя в «патрульно-разведывательный» режим. Обратил внимание, что по мере удаления от Майами в глубь Флориды количество пожаров внизу меньше не становится. Конечно, горело в основном не так ярко, как в Майами и вокруг него, но всё равно земля внизу была затянута плотным сизым дымом. Леса, дороги, дома – всё сливалось в сплошной серый фон апокалипсиса. Хотя настоящий апокалипсис тут явно был накануне, когда ядерные «подарки Хрущёва» только взрывались. И надо признать, что пресловутая «кузькина мать» сработала здесь если не на пятёрку, то уж точно на твёрдую четвёрку.

– «Две тройки», как слышно, приём! – проскрипел глухой, искажённый помехами голос у меня в наушниках.

– Я «две тройки», – доложил я. – Прошёл Майами. Никаких воздушных целей не наблюдаю. Как слышно, приём!

– Понял тебя, «две тройки». Слышу тебя нормально. Продолжай выполнение основной задачи!

– Выполняю, – доложил я и заложил левый вираж. Я направлялся в сторону Сент-Питерсберга. Там вроде бы наблюдалось меньше дыма на горизонте. Хотя дело тут не в количестве. Похоже, тем, кто ещё жив внизу, сейчас фатально хреново. Но с другой стороны, как ни крути, первый удар нанесли всё-таки они. А значит, ответ, в духе того, что я сейчас наблюдаю, был закономерен, адекватен и неотвратим. В конце концов, в СССР сейчас дела нисколько не лучше. «Титаны», прочие МБР и стратегическая авиация США явно накрыли большинство намеченных для ударов целей, а значит, и у нас пейзажи сейчас расцвечены подобными же «весёленькими» пожарищами.

Между тем минут через десять я визуально засёк что-то вроде многочисленных инверсионных следов прямо и справа у меня по курсу. Начинается…

Уже через пару минут, по мере дальнейшего сближения, можно было констатировать подход со стороны американского континента большого количества воздушных целей. Я насчитал не менее полусотни. На высоте около 20 тысяч метров шло что-то очень крупное, по-моему, штук восемь В-52, ниже эшелонировались ударные машины классом поскромнее. И всё пёрло курсом на Кубу. Похоже, наступал тот самый «последний парад».

– Я «две тройки»! – сказал я в эфир. – Как меня слышите, приём!

– «Две тройки», – отозвался далёкий голос Острова свободы, – слышу вас нормально, приём!

– Наблюдаю более 50 воздушных целей с направления Тампа-Орландо, курсом на Кубу. На предельном потолке до 10 В-52, ниже истребители-бомбардировщики, – доложил я. – Как поняли? Готовьтесь встречать гостей!

– Поняли тебя, «две тройки». Спасибо. Удачи тебе!

– И вам аналогично. Прощайте, мужики!

Рация что-то неразборчиво заперхала в ответ. Но никакого смысла в разговорах для меня более не было. Мне, похоже, предстояло пасть смертью храбрых в этом бою. И ведь я был один в небе Флориды. Совсем один. Советский лётчик в кабине «мига» с кубинскими опознавательными знаками. То есть я здесь, по сути, представлял в одном лице всех коммунистов мира – и СССР, и Варшавский договор, и Кубу. Сам себе и Политбюро, и Совмин, и Хрущёв, и главком Вершинин, и ещё бог знает кто. Но не скажу, что осознание этого факта придавало особую важность моей миссии. Скорее наоборот. В общем, я передовой рубеж обороны социалистического содружества. Правда, надо признать, довольно слабый рубеж. И недолговечный.

И тем не менее, раз ничего другого не остаётся, попробуем повоевать. Я довернул свой аппарат в сторону подлетающей армады «проклятых империалистических агрессоров» и увеличил скорость. Навоюю я, конечно, при любом раскладе не сильно много. У меня всего три пушки – 37-мм Н-37 с боекомплектом в 40 снарядов и две 23-мм НР-23 со 160 снарядами. Плюс к этому довольно примитивный прицел АСП-3Н, относящийся к временам корейской войны, закончившейся почти десять лет назад. Негусто…

Визуально я воздушных целей пока не видел, хотя и шёл на сближение с ними на скорости почти 1000 км/час. Но потом впереди на встречном курсе мелькнуло что-то похожее на реальную цель. Здесь мои движения уже стали походить на действия автоматики. Ниже! Правее! Так держать! А спустя пару секунд я мысленно скомандовал себе: «Огонь!» И, хотя цель в перекрестии прицела я видел ещё плохо, рука послушно нажала гашетку дальнобойной 37-мм пушки, и десять светлых снарядных пунктиров дружно усвистали вперёд, по моему курсу. И, судя по вспышке, через пару секунд вспухшей в небе впереди меня, нашли-таки цель!

Я начал резко набирать высоту, и спустя какие-то секунды ниже меня проскочило нечто горящее, похожее на неряшливую комету, от которой отваливались какие-то куски. Парашюта я не заметил. Точно идентифицировать полыхающее нечто было невозможно.

Далее я заложил левый вираж со снижением, и в ходе выполнения этого манёвра до меня дошло, что я влетел-таки в самую гущу американской ударной группы. Кругом вокруг меня, куда ни кинь взгляд, замаячили в дымном небе белые следы инверсии. То есть целей вокруг меня было хоть отбавляй. Можно бить и на выбор, и без разбора. Вопрос, долго ли я прокувыркаюсь тут, один против всех. Храбрый портняжка, блин…

Понятно, что, к примеру, до ползущих на головокружительной высоте В-52 (их инверсионные следы были мне еле-еле видны) на моём «старичке» я нипочём не дотянусь. До них и новые Миг-19 не очень-то достают. А значит, надо бить то, что ближе. Пока мне самому фатально не дали сдачи.

Между тем ближе всего находилась группа из девяти однодвигательных истребителей-бомбардировщиков.

Свалился я на эту идущую на крейсерской скорости девятку, похоже, совершенно неожиданно для её пилотов. Выскочил так близко от них, что ясно рассмотрел характерные тупоносые силуэты с длинным, загнутым назад килём и широкими стреловидными крыльями, под которыми торчали гроздья бомб и зажигательных баков с напалмом. Более всего вражеские самолёты походили на «Сейбры». Но я отметил для себя, что самолёты были из Корпуса морской пехоты США. На их светло-серых фюзеляжах, помимо белых звёзд на синем фоне, выделялись чёрные надписи «MARINES» и эскадрильные эмблемы в виде красной молнии на белом фоне. На что это похоже? А, вспомнил! Это же FJ-4, или «Фьюри», морской, палубный вариант знаменитого «Сейбра» F-86. Машина не столь известная, как её сухопутный прототип, поскольку её активная служба началась после Кореи, а закончилась раньше, чем в небе Вьетнама начали воевать всерьёз. Ладно, «Фьюри» так «Фьюри». Мы не привередливые.