Юрий Иванович - Вернувшийся из навсегда

Приводя пример по теме восклицания, академик высказался более подробно:

– В нашем языке эти слова относятся к боковой, умершей ветви и почти не употреблялись. Хотя в старых словарях можно было отыскать их значение и синтаксическое звучание. А вот у тебя получилось ввести восклицание в течение всего одного года в обиход целой планеты. Причём смысл стал несколько иной, чем просто выражение согласия милому, любимому другу или подруге. Говорить так стали всегда, когда требовалось согласие на весёлую пирушку, день рождения или визит на празднество. И часто с весьма фривольным окончанием…

Тут не выдержавшая Аскеза прервала академика:

– Не надо неуместных подробностей! Всё и так ясно: твой любимец завис в ступоре, и ему нечем возразить против твоего научного гения. Так что уже переключайся конкретно на главный вопрос вашей сегодняшней беседы.

– Да, да, конечно… – несколько растерялся Серов. Но тотчас оживился, переходя на конкретику: – Как развивался язык на твоей родной планете Земля? Откуда он пришёл, куда распространился по иным звёздным системам? И насколько ушедшая в сторону ветвь немецкого прижилась в современной фонетике?

И так уставился на своего кумира, словно тот вот-вот собирался стать Сверхновой.

А Пришелец задумался не на шутку:

«Они что, в самом деле считают меня настолько разговорчивым? Думают, что я немедля раскрою рот и начну рассказывать то, о чём двадцать лет и заикаться не смел? Хм… Но с другой стороны, я сам всё это время бессмысленно бился над решением данного вопроса. Взаимосвязь налицо, а ответов, как это случилось, – нет! Чудо, вот оно, вокруг меня! Микрогалактика, в которой сто шестьдесят три миллиарда населения, говорят на русском с редким вкраплением немецких слов! И ни единого следа – ведущего к Земле! Или ведущего оттуда – сюда. Почему? Как? Откуда и где что взялось? Что или кто – следствие? А кто – начало? Кто кому потомки, а кто кому предки? Немыслимая шарада, в которой я так до сих пор и не отыскал даже единственно верного слова-отгадки…»

А пообщаться ранее с подобным академиком Светозаров не додумался. Где только ни выискивал, у кого намёками или открытым текстом ни интересовался – всё без толку. Так, может, сейчас хоть что-то важное приоткроется?

С другой стороны, рассказать о Земле в том состоянии, в котором он её покинул, – это ввести в некоторый культурный шок своих собеседников. Многого, очень многого они не поймут, не примут, отторгнут всеми имеющимися у них стереотипами. Вообще могут решить, что такой Пришелец вреден и крайне опасен. То есть раскрыться вроде и можно, смерть не страшна, да и смысла особого таиться нет, но всё-таки следует делать это с огромной осторожностью и осмотрительностью.

Мало ли каким рикошетом потом каждое слово ударит по сыну Борису? Или по остальным детям? Всё ведь можно усугубить, усилить, и тогда даже сторонники и последователи откажутся верить своему лидеру. Пусть он и погибнет за общие для них идеалы.

Поэтому откровенно и безотлагательно отвечать на заданные вопросы узник не стал. Начал издалека:

– Ну а ты сам, Геннадий Иванович, имеешь конкретные указания в своей науке на ту же Землю? Или на иные звёздные скопления с похожей письменностью? – После таких вопросов академик задумался, и похоже, что ему было чем поделиться. Пришлось его немножко подтолкнуть в верном направлении: – Может, имеются некие аналоги чужеродной, совершенно непонятной письменности? У нас, к примеру, находили некие значки, образцы самой древней клинописи, которые так и не удалось расшифровать.

Конечно, что таким течением беседы могла оказаться недовольна только фрейлейн Мураши. Но и она понимала, что поторопить землянина к откровенности ничем не сможет. Поэтому с досадой вздохнула и стала слушать зачастившего словами академика.

Несколько образцов непонятной, так и не расшифрованной письменности имелось в архивах и в работе некоторых отделов лингвистики. Но их всегда раньше, до последнего открытия астрономов о множественности миров, рассматривали как некий казус. Или как попытки неких тайных обществ зашифровать свои тайные знания. Некоторые учёные склонялись к мысли, что находки – это результат секретной переписки между заговорщиками древности и ничего более. Сам же Серов склонялся к мысли, что два найденных артефакта явно иномирского происхождения. Слишком уж витиеватыми, чётко обозначенными казались выгравированные буквы и числа. Причём сделанные на пластинках из нержавеющей стали.

По ходу рассказа академик поинтересовался:

– А ты сам много образцов иной письменности видел на своём веку?

– Да как сказать, – мысленно стал подсчитывать землянин надписи, среди которых он смог бы отличить арабский от китайского. – Видел-то очень много, несколько десятков, но сразу признаюсь, что не лингвист и не полиглот. Так что понимал всего три, помимо русского языка. Немецкий, польский и испанский. Ещё из нескольких знал по пять, десять слов весьма приземлённого бытового значения. Но внешне десяток письменностей отличу… Поэтому с удовольствием глянул бы на сделанные фотографии тех самых пластин из нержавейки.

– Да хоть сейчас!.. – Потянулся учёный к карману, где наверняка у него на карте памяти много чего хранилось, но тут же замер, после многозначительного покашливания главы особого департамента. – Или позже…

– А что о связях с Землёй? Или о неких контактах с цивилизацией Долроджи извне?

– И в этом есть некие таинственные легенды и даже факты, – сделал старик вступление и перешёл к изложению фактов.

По ним получалось, что всё тот же древний народ лаом, рассеянный по всем жилым планетам мини-галактики, недаром считался хранителем древностей и собирателем редчайших словесных легенд. Почти каждый очаг их компактного проживания, имеющий свои пещерные храмы и служащих в них шаманов, мог одарить настойчивых и любознательных исследователей великими откровениями.

Вот одни из таких (причём собранные на разных планетах) и гласили, что более девяти тысяч лет назад лаомцы уже умели перемещаться, телепортироваться в иные пространства. И как-то собрались вместе около нескольких сотен «проходчиков». И решили они рискнуть, опробовать «слепой» поиск через подпространство, суммируя свои силы, обнявшись в едином кругу. Да шагнуть в иные миры как можно дальше, дабы познать другие границы распространения материи, годной для проживания человека. Некоторые шаманы отговаривали смельчаков от подобного риска, описывали аналогичные случаи и утверждали, что никто и никогда на данном пути не добивался успехов. Но это не остановило отряд, в котором треть отважных первопроходцев составляли женщины. Однажды отряд ушёл в сполохах молний и грохоте грома.