Игорь Пронин - Чистилище. Исход

– Ваши, наши… – проворчала Надя, скорчив гримасу.

– А где та девка, что у подъезда стояла? – Папа Миша протискивался по забитой людьми лестнице наверх.

– Я здесь! – Лена вскочила и помахала топориком.

– Ты отсюда? Тут живешь?

– Да.

– А что молчишь, дура?! – Папа Миша протянул руку, больно ухватил ее за плечо и прямо по отдыхающим людям подтянул к себе. – Дверь в квартире железная? Ключи есть?

– Да. Да, есть… – Лена совершенно не помнила, куда сунула ключи, но они тут же нашлись в кармане джинсов. – Пятый этаж. Только там внутри…

– Приберем внутри, что б там ни было! Леха!!! – загрохотал голос Папы Миши по лестничным пролетам. – Притормозите, не поднимайтесь высоко! Так, все: кончай привал, марш на пятый этаж, и не забудьте ничего. А ты вперед, со мной. Эй, внизу, Степаныч! Еще немного держитесь, а по команде отступайте до пятого!

Обгоняя группу, Папа Миша и Лена со всей возможной скоростью взбежали на пятый этаж. Тут он снова крикнул Лехе, чтобы тот прикрывал лестницу на уровне шестого, и только после этого подошел к двери.

– Там еще проломлена стена в ванной комнате, – вспомнила запыхавшаяся Лена. – Вот в ту сторону. Но мы там были, двери закрыты, все в порядке.

– Так это отлично, – пробасил Папа Миша, убирая пистолет в карман и половчее хватаясь за биту. – В соседний подъезд теперь выход имеем. Давай, открывай, что стоишь как дура?

Он вставил в рот включенный фонарик и изготовился. Лена, прикусив губу, вставила ключ в скважину, и в тот же миг в дверь тяжело ударилось тело, раздалось страшное рычание. Она замерла.

– Давай быстрей!! – невнятно приказал Папа Миша. – Там, мля, люди гибнут, а ты тут сиськи мнешь!

Она повернула ключ, распахнула дверь и тут же отскочила в сторону, отвернулась. Зажмурившись, она считала удары. Ей показалось, что Павел упал после второго, потом Папа Миша добил его еще тремя уже лежачего.

– Когда умеючи-то, да один на один, да в узком месте и при подходящем оружии… – бормотал он, оттаскивая тело в сторону от входа, – когда так, то враз их, гадов, мочить можно. Но когда много и со всех сторон, тут уж не устоять.

Лена заставила себя не смотреть на второй раз умершего Павла. Она вслед за Папой Мишей, снова державшим пистолет наготове, вошла в квартиру. Тут все было как и прежде, вот только мертвая Света больше не лежала посреди спальни. Все, что от нее осталось, оказалось разбросанным по всей комнате.

– Ну, это бабы приберут и в окошко вместе с ковром, – только и сказал Папа Миша. – За гигиеной надо следить. Где пролом-то, говоришь? Ну, вы тут и понагородили! Зачем, если там двери закрыты? Помоги разбросать эту дурь!

Они растащили баррикаду. Когда он, опять взяв в рот фонарик, отправился исследовать соседскую квартиру, сквозь дверь уже потянулись женщины со своим грузом. Потные, раскрасневшиеся, они расходились по комнатам молчаливым, мрачным табором. Лена, скинув с плеча рюкзак, привалилась к стене и только смотрела. Папа Миша вернулся, о чем возвестили разлетевшиеся со звоном тазики под его ногами.

– Ну, отлично, все чисто. – Папа Миша, грубо всех расталкивая, прошел к дверям. – Леха! Заводи своих, быстро! Значит, ваша квартира соседняя, найди там ключи и будь готов. В комнате не убрано, ну, сам знаешь, что делать.

Леха, рослый парень и, по всей видимости, сын Папы Миши, кивнул и вместе со своими друзьями отправился в пролом. Людей в квартире становилось все больше. Общее количество группы, вместе со сражавшимися на лестнице, где людоеды не могли их обойти, Лена определила бы человек в пятьдесят. А ведь немало их, должно быть, погибло при попытке прорваться к маленькому зданию с «Аптекой», магазином и почтой.

– Как вы собрали такой большой отряд? – спросила Лена у о чем-то задумавшегося Папы Миши. – Нас только трое было, пока не…

– Твое какое дело? – Папа Миша говорил без злобы, просто удивился. – Твое дело маленькое: слушать и выполнять. Или имеешь сообщить что-то важное?

– Я… – Лена смутилась. – Я не знаю важного. Вот Павел… Ну, который… Он говорил, что, возможно, людоеды огня боятся. Они там, через дорогу, пожара боялись, только внизу бегали, а сверху были люди.

Папа Миша посмотрел на нее, скептически скривив губу, потом пожал плечами.

– А что бы и не проверить, прямо сейчас. Животные же боятся огня, могут и эти твари бояться. Степаныч! Годи отступать, держись еще маленько! Варвара Батьковна, розжиг, что в квартирах нашли, у тебя?

– У меня, кажись! – отозвалась та старушка, что желала типуна на язык Наде. Она порылась в рюкзаке. – Вот, Михаил Сергеевич, все на месте.

Папа Миша взял жидкость для розжига углей и, быстро оглядевшись, сорвал со стены деревянную полочку. Вниз посыпались керамические фигурки, брелоки, сувениры – приятные мелочи, которые иногда покупал Павел, чтобы порадовать свою Леночку. Выйдя на лестницу, Папа Миша щедро полил полочку жидкостью, подождал, чтобы она немного впиталась, и спустился на пролет вниз.

Именно тут теперь шла битва. Уставшие бойцы плечом к плечу стояли на узкой лестнице, а снизу толпой напирали людоеды. Любопытная Лена, пошедшая следом за Папой Мишей, в испуге прижалась к стене. Кровью, кишками и мозгами было забрызгано все. Она не могла понять, как же хватило у защитников сил выдержать напор чудовищ, но тут один из людоедов вдруг прыгнул вверх, одолев сразу половину пролета. Две дубины, одна с примотанной саперной лопаткой, встретили его на лету. С рассеченным лицом, оглушенный, людоед скатился под ноги к своим товарищам, которые тут же начали его рвать.

– Папа Миша, отводи людей! – попросил Степаныч, тот самый «охотник» с двустволкой, которого первым увидела Лена. – Чего ждем? Семь человек только на лестнице полегло! Давай запираться!

– Годи еще!

Папа Миша чиркнул зажигалкой, и полочка понемногу разгорелась. Перегнувшись через перила, он бросил пылающий снаряд в самую гущу людоедов. С диким визгом они разбежались в стороны, запрыгивая друг на друга. Степаныч обернулся и с удивлением посмотрел на командира.

– Едренать, Папа Миша, ну ты голова! Как мы сами-то…

– Отставить разговоры! – Папа Миша хищно улыбался. – Для начала: шестеро идут в квартиру и первым делом тащат сюда диван! Полейте, чем найдете, хоть водкой, хоть маслом! Заслон будем делать! А потом книги несите, там за проломом у соседей книг несколько шкафов! Эй, бабоньки, да не строевые! А ну выходи обратно на площадку с вещами!

– Что опять-то? – недовольная Надя первой показалась из квартиры. – Мы и отдохнуть не успели, опять тащить?

– Прикажу – раком потащишь! – рявкнул на нее начальник. – Исполнять приказ, быстро! Очистить квартиру, не мешать бойцам!

Без суеты и мата командира конечно же не обошлось. Ворчали и подчиненные, пробухтел что-то и невысокий парнишка, который, по всей видимости, очень устал и постоянно потел. Этому Папа Миша вместо ответа просто врезал тыльной стороной ладони по губам. Паренек упал, нелепо взмахнув своим оружием: куском арматуры, на загнутом кончике которого закрепили несколько свинцовых пластин. Остальные мужчины, злые и усталые, команды выполняли в целом молча. Прямо тут, в нескольких метрах, на их товарищей наседала толпа оборотней, и не время было разбираться с командиром. Лена внутренне была согласна с ними, но когда этот парень, совсем мальчишка, худой и жалкий, упал рядом с мертвым телом Павла, она помогла ему отползти в сторону. Там, у стены, машинально гладя заплакавшего доходягу по плечу, она и осталась, глядя, как ноги выносящих диван ступают прямо по тому, за кого она всего несколько часов назад была готова отдать жизнь. А теперь ей не хотелось кричать и кидаться на них с кулаками, нет. Слишком много мертвых тел было вокруг. Им, как и Павлу, не суждено было получить могилу, они станут пищей для чудовищ, ставших хозяевами в городе.