Игорь Пронин - Чистилище. Исход

– Как ты?! – крикнул майор.

– Справлюсь! В кузове драка, помоги, а то доберутся и до нас!

– Притормози чуть, веди ровнее!

В один миг сменив магазин – последний! – Белоглазов распахнул дверь и ступил на подножку. В кузове и правда шло настоящее побоище. Слишком много тварей уцепились за борта и впрыгнули в кузов одновременно, парни расстреляли все патроны и вынуждены были драться прикладами. Марья Петровна отмахивалась единственным горящим факелом, с ужасом уставившись на почувствовавшего вкус крови и обо всем забывшего зомбака, который впился ей в ногу… Когда-то он был похож на Марию Петровну, вот только волосы у твари оказались крашенные в рыжину, а не седые… «Да разве была наша врачиха седой?» – молнией пролетело в голове у Белоглазова, прежде чем она начал стрелять.

Короткими очередями и одиночными он выбил ближних к нему зомбаков, а потом исхитрился на ходу запрыгнуть в кузов. Удар прикладом по голове гадины, что глодала ногу врачихи, и снова огонь. Максим, высвободившись из мертвой хватки зомбака, все понял правильно и дотянулся до патронов. Когда боеприпасы у Белоглазова закончились, Максим уже начал огонь, картечью загоняя в заднюю часть кузова. На таком небольшом расстоянии картечные заряды раскрываться полностью не успевали и поражали противника, как крупнокалиберные пули. Его поддержал огнем Толик: каждое попадание из «ПМ» на таком расстоянии вышибало мутанта из кузова или лишало его головы. Нагнувшись, майор схватил двустволку, прихваченную когда-то, казалось, уже очень давно, в магазине «Охотник».

«Хоть бы догадались зарядить заранее!» – успел недовольно подумать он.

Они догадались, и крупный калибр из обоих стволов очистил правый угол кузова. В другом углу искусанный, изорванный Кунгуров, что-то крича, раз за разом втыкал нож в шею зомбаку, и тот постепенно, теряя кровь, затих. Больше обезумевших людоедов в кузове не было.

Не разговаривая, не обсуждая бой, все занялись очищением машины. За борт отправились пять зомбаков и мертвая Даша – бинтуя девушку после ранения, Мария Петровна сняла с нее защитный воротник, и первая же тварь, оказавшаяся в кузове, прокусила бедняжке горло.

– Первым делом оружие зарядить! – скомандовал майор, оглядываясь по сторонам. – Патроны распихать по карманам! Потом перевяжите Кунгурова, Толик, быстро! Максим, помоги Марии Петровне, надо хотя бы кровь остановить, пока не проскочим канал.

– Канал?.. – в голосе Толика прозвучал ужас. – Товарищ майор, не проскочим мы канал! Если так же получится – не проскочим, сил-то почти не осталось!

– Не ныть! – Белоглазов ногой толкнул к нему карабин. – Заряжай и помоги Кунгурову, точка! Воды много не пить! Пройдем канал – и скоро найдем своих, немного осталось! Просто надо продержаться.

Грузовик все так же шел вперед, притормаживая возле заторов и набирая скорость на свободных участках. Майор подумал было остаться здесь, помочь, но отказался от такой мысли: если доберутся до водителя – с гарантией погибнут все. Он перезарядил пистолет, прикинул, сколько еще остается до захода солнца.

– В сумерках воевать с зомбаками труднее, надо постараться прорваться сейчас. Иначе нюх станет для них преимуществом. Ну, и численность, конечно.

– Мы могли бы найти убежище, разжечь огонь по кругу, – сказал Максим, перевязывая бледную, словно смерть, Марию Петровну. – Ночь продержались бы, огонь наш друг.

– Не обсуждать! – повысил голос Белоглазов. – Если я объясняю приказ, это не значит, что я открываю дискуссию! Приготовиться к бою! И драться вы будете как в последний раз, что значит: как всегда в эти дни! Толик, у заднего колеса!

– Вижу я! – проворчал Толик и, подняв карабин, выстрелом сбил с ног шустрого зомбака. – Умирать не хочется, товарищ майор.

– Вот потому и надо рвать вперед что есть силы, прямо сейчас! Там – организованное сопротивление, военная структура и распечатанные склады! Я должен защитить Спеца.

Он затолкал в охотничье ружье патроны, рассовал остаток пачки по карманам и осторожно перебрался в кабину. Спец повернулся к нему и улыбнулся разбитыми губами, увидев двустволку.

– Если там будет так же, майор, разреши уйти на улицу Свободы, влево. Я немного представляю себе местность.

– Только в самом крайнем случае.

Стараясь успокоить дыхание, Белоглазов развернул на коленях карту Москвы. В подпрыгивающем, дергающемся грузовике это было не так уж просто, и улицу Свободы, упомянутую Спецом, майор нашел не сразу. Проведя пальцем по обозначенной на карте линии, он присвистнул.

– Так эта улица Свободы тоже ведет к воде! Там еще какой-то канал!

– Да? А я и забыл… Так что же, мы на острове, выходит? – Спец закашлялся и сплюнул влево, сквозь выбитое окошко. – Ну, поищи другой запасной маршрут, этот я хотя бы знаю.

– Другой?

Белоглазов уставился на карту. Ненавистные голубые линии, толстые и потоньше, действительно окружали их со всех сторон.

– Я тут комнату снимал когда-то, у метро Тушинская. Учился в… Не важно. Вот уж не думал, что Тушино – остров. Ладно, давай пока иметь резервным вариантом улицу Свободы, но с нее надо как можно скорее уходить влево. Если наше предположение верно и зомбаки по какой-то причине к реке не только на водопой ходят, то…

– Предположение? – Спец тронул ухо и поморщился. От него осталась едва половина. – Это уже не предположение, командир.

– То мы оказываемся в стеснительном положении, – упрямо закончил майор. – Тогда надо будет искать способ организовать ночевку. Попытаемся защитить технику. Для этого нам нужно больше топлива, чтобы на всю ночь организовать огненное кольцо.

– Ага, очень этим гадам нужна наша техника! Им только мясо наше нужно, вот и все. Только хватит разговаривать, Семеныч, берись за ствол. Подъезжаем.

– Эй, в кузове! – Белоглазов уже привычно высунулся. – Подъезжаем, будьте готовы!

– Всегда готовы! – без энтузиазма откликнулся Толик.

Трое стрелков и правда подготовились, насколько могли. Жаркую, промокшую и теперь, видимо, уже бесполезную и изодранную «спецодежду» первым с себя сорвал Кунгур. Полотенца, тряпки, упаковки тампонов и ватные прокладки – все полетело на пол.

– Ух, легче стало! – Кунгуров утер пот с красного лица и спокойно открыл еще бутылку воды. – Не смотрите на меня так. Очень уж обидно будет умереть не попивши, а шансов на это много. Думаю, если прорвемся, простит нам майор несколько бутылок. Зато у меня перед глазами радуга раскачиваться перестанет, а то я уже стрелять не могу!

Кунгур всегда был самым дисциплинированным, поэтому пристыдить его оказалось некому. Толик и Максим вмиг освободились от бесполезной защиты, и им действительно стало легче. Только Марья Петровна, поглаживая забинтованную ногу, осталась в чем была. Ей, кажется, просто было уже все равно, и смерть Даши стала последней каплей. Она достала откуда-то из внутреннего кармана бумажник и, прячась от всех, стала что-то рассматривать в нем.