Мэтью Мэзер - Кибершторм

Я снова выглянул из окна. Похоже, на улице творилось что-то жуткое. А ведь еще вчера утром моей главной проблемой была доставка рождественских подарков. Как быстро изменился мир!

А если Люк действительно заболел? Если там, среди снежной бури, свирепствует эпидемия?

– Не пособишь?

Я повернул голову и увидел Чака, согнувшегося под весом сумок и рюкзаков. Он неловко пытался затащить что-то в квартиру.

– Эй, что с тобой? У Люка все в порядке?

Кажется, я в жизни не испытывал такой радости.

– Все порядке, – ответил я, утирая слезы ладонью.

– Как скажешь. – Он снова попытался зайти в квартиру и повторил вопрос: – Пособишь?

Помотав головой, чтобы прогнать дурные мысли, я подскочил к нему и взял. За Чаком появилась Сьюзи – тоже с сумками и Элларозой в слинге. Тони, наш консьерж, следовал за ней, сгибаясь еще сильнее, чем Чак. Обливаясь потом, они зашли в квартиру и как попало свалили свой груз.

– Может, еще раз сходим? – спросил Тони, тяжело дыша.

– Лучше отдохни с Сьюзи и Элларозой, – Чак вздохнул и вытер со лба пот. – Свари кофейку на газовой плитке, а мы с Майком пока сходим за генератором.

– Он тяжелый, наверное, – осторожно сказал я.

– Тяжелый, – рассмеялся Чак. – Давай, толстопуз, пора на тренировку.

Мы с Чаком прошли по коридору, через аварийный выход и стали спускаться. Лифты, ясное дело, не работали. Я впервые попал на лестницу; звуки шагов по металлическим ступеням глухим эхом отражались от шлакобетонных стен.

– Так что произошло? – спросил я, пока мы шли по первому пролету.

– Около пяти отключилось электричество, и с тех пор я бегаю вверх-вниз, чтобы перенести как можно больше, пока все не проснулись.

– Пока все не проснулись?

– Можешь считать меня параноиком, но мне бы хотелось, чтобы как можно меньше людей знали, сколько добра мы затащили в Форт-Мамфорд.

Его квартира уже стала военной базой. Интересно, а где оборонительный периметр?

– А что случилось с электричеством? И почему так холодно?

– Холодно потому, что нет тока, а здание управляется по Интернету. В печи есть нефть, но все управление цифровое, а Сеть не работает.

– Угу.

Я вспомнил, что в рекламе нашего дома напирали на то, что самые разные системы управления контролируются через Интернет, что можно выбрать температуру каждой комнаты даже из Гонконга. Проблема заключалась в том, что местная система управления действовала через IP-сети, а судя по словам Чака, они легли.

– Разве при этом не должен включиться запасной генератор?

– Должен, но не включился, да и с отоплением он не связан. Обслуживающий персонал здание покинул, на улице уже фут снега и будет еще больше. Власти вызвали на помощь Национальную гвардию и призывают граждан не покидать домов. Так что мы сами должны о себе позаботиться.

– Почему Тони остался?

– Он ведь отправил маму в Тампу, к ее сестре, помнишь?

Я кивнул.

– Так, еще раз – что с электричеством?

Чак остановился на третьей площадке – мы прошли полпути.

– Где-то в четыре сорок пять я щелкал по каналам в поисках новостей. Начали сообщать о перебоях с подачей электроэнергии в Коннектикуте, а затем – бац! – свет погас.

– Из-за бурана?

– Возможно.

– А про птичий грипп что-нибудь сказали?

Чак пожал плечами.

– Только про то, что везде бардак и никто ничего не знает. Границы закрыты, международные рейсы отменены, – продолжил он, перечисляя подробности глобальной катастрофы, словно блюда утреннего меню. – Центр контроля заболеваний не в состоянии ничего подтвердить или опровергнуть, однако больницы забиты людьми с симптомами птичьего гриппа. Говорят, что это скоординированное применение биологического оружия, но я в это не верю.

– Почему?

Поборник теории заговоров, Чак всегда искал между строк новостей «настоящую» историю, но сейчас и я был готов выслушать его идеи. Мы добрались до первого этажа и остановились в полутемном фойе, отделанном белым мрамором, у японского садика.

– Ты знаешь, что почти девяносто процентами систем оповещения о чрезвычайных ситуациях управляет одна и та же компания?

– И что?

– Взломай ее – и пожалуйста, мгновенный хаос во всем мире.

– Кому это нужно?

– Террористам, например. Хотя у меня другая теория. – Он открыл дверь в подвал. – Вторжение.

– Вторжение?

Я поспешил за ним.

Чак распахнул дверцу первого шкафчика и осветил фонариком бирки на коробках.

– Подумай. Кто-то мешает работе правительственных сервисов, перерезает линии снабжения, транспорта и связи, а затем запирает население в домах и уничтожает промышленность – в данном случае, лишая ее электричества. Примерно ту же схему применили русские, когда в 2008 году вторглись в Грузию.

– Бред какой-то.

Он нашел нужную коробку, открыл ее и посмотрел на меня.

– Давай, сынок, берись.

Я нагнулся и, кряхтя, взялся с одной стороны за генератор, и мы Чаком понесли его к лестнице. Он не был таким уж тяжелым, но держать его было неудобно, так что мне казалось, что мы несем труп. Когда мы добрались до третьей площадки, я понял, что должен отдохнуть.

– Стой, – выдохнул я и со стоном опустил генератор. – Сколько весит эта штука?

– На коробке написано «сто двадцать». Красавец, работает на бензине, дизельном топливе, да почти на всем, что горит.

– И на водке?

– Ее мы выпьем сами, – рассмеялся Чак.

Я сделал глубокий вдох и вытер пот, струившийся по лбу.

– В Америку еще никто не вторгался. Ты шутишь.

Чак хохотнул.

– Канадцы вторглись. Даже Белый дом сожгли.

– Давным-давно!.. Да и вообще это был скорее трюк, чем настоящее вторжение.

– История имеет обыкновение повторяться. – Он пожал плечами и показал на генератор. – Давай, малыш.

– Значит, твоя гениальная мысль – на нас напали канадцы?

– Тогда понятно, почему снег, верно? – Чак рассмеялся. – Ну, я имел в виду другое, но это тоже вариант.

– Тоже вариант. – Я закатил глаза. «Во всем вини Канаду».

С кряхтением и стонами я прошел два пролета, после чего взмолился о еще одной передышке. Чак вспотел, но признаков дискомфорта не обнаруживал – а ведь он таскал тяжести несколько часов. Я даже не слышал его дыхания – но потом понял, что все звуки заглушает хрип и стук моего сердца. Я тут же принял решение: в новом году оформлю абонемент в тренажерный зал, и более того – буду туда ходить.

Именно в тот момент рядом с нами, на площадке пятого этажа, распахнулась дверь и сильно ударила Чака. Нас ослепил свет фонаря.

– Ой! Извините! – воскликнул кто-то.

Чак вскрикнул при ударе, отпрыгнул назад и замахал рукой. Человек вышел на площадку и заглянул за дверь.

– Извините, я не думал…

– Все нормально, – быстро сказал Чак. Он уже успокоился, но продолжал массировать ушибленную руку.