Андрей Земляной - Офицер

Снова долгая пауза. Потом Сталин молча кивнул:

– Так и поступим. Артем – хороший мальчик. Умный и сильный мальчик. Вы уж готовьте его так, чтобы он остался в живых. Обязательно надо, чтобы он остался жив.

Новиков кивнул:

– Сделаем все, что только в наших силах, товарищ Сталин.

– Обещаете?

– Слово офицера.

Сталин усмехнулся в усы:

– Если красный командир дает слово, это значит очень много. Очень крепкое слово у красных командиров. Но если слово дает красный офицер – это значит еще больше. Потому что у нас мало красных офицеров. Почти нет их у нас. Только вот товарищ Новиков и есть…

Глаза его смеялись. Кирилл проклял свои привычки, которые могут помешать в жизни. И хотя «привычка свыше нам дана», но все же…

– А что вы скажете относительно остальных, кто рвется к вам в спецназ, товарищ Новиков? – полюбопытствовал Сталин. – Из них выйдут настоящие командиры – настоящие офицеры спецназа?

– Из молодого Фрунзе – возможно. А остальных я не знаю, товарищ Сталин.

– Схитрил Красный, – вздохнул Иосиф Виссарионович. – Научился врать, прямо как молодой Джугашвили на допросах…

– Учитель был стоящий, – хмыкнул Кирилл. – Да и кровь свое берет…

Великобритания, Глазго

Англия сильна традициями. Традиции же её и погубят. Наблюдавший за отправлением поезда Глазго – Лондон высокий широкоплечий мужчина преклонных лет неторопливо двинулся вдоль улицы, выходящей к вокзалу. Почтовый поезд, так же как и десятилетиями позже, выходил из Глазго, утаскивая раз в месяц вагон с ветхими купюрами, собранными по всей Шотландии. В Лондоне их сортировали по сериям и после соответствующей процедуры сжигали в печке. Сегодня этот поезд шёл без груза, но важно было ещё раз проверить количество охраны и число вагонов.

Старик, неторопливо постукивавший тростью, вошёл в неприметный переулок и, пройдя его насквозь, сел в остановившийся рядом автомобиль.

– Ну, что, мальчики, девочки, – Новиков, совершенно неузнаваемый в седом парике и длинных вислых усах, оглянулся на сидевших в машине соратников. – Маршрут поезда и график движения подтверждён, так что начинаем операцию.

– Точка сбора готова, – отозвался Кузнецов, сидевший за рулём. – Есть небольшая проблема с грузовиками, но в конце концов угоним. Подходящие машины уже разведаны.

– У тебя как? – Кирилл посмотрел на Надю, и та улыбнулась:

– Трасса отхода проверена, отсечные точки готовы.

– Отлично, – Новиков кивнул и посмотрел на Хотина, одетого словно щёголь. – У тебя как?

– Точка входа в операцию проверена. Провода, батареи, инструменты и оружие готовы.

– Молодец. – Кирилл задумался. – Через два дня – операция. Всем быть на ферме за три часа до начала. Оповещение по основному каналу. А сейчас расходимся.

Он, кивнув соратникам на прощание, вышел из притормозившей машины, пересел в небольшой «Лагонда-Рапиер» [123] Лондонское автомобильное предприятие. и, заведя двигатель, отправился на почти такую же ферму, что в шестьдесят третьем стала базой для банды, совершившей Великое ограбление поезда.

Мысль о столь затейливом способе пополнения государственной казны пришла ему в голову на заседании ЦК, где руководители Советского государства делили тришкин кафтан бюджета, выделенного на закупки станков и сырья. И даже резкое увеличение количества товарного золота ситуацию лишь облегчило, но никак не исправило, поскольку молодой республике нужно было буквально всё: от сельхозмашин до промышленного и горнодобывающего оборудования.

Но пропихнуть идею экса было гораздо труднее. Новикову пришлось искать ключик ко всем звеньям цепочки, чтобы пробить план операции, и в конце концов ему это удалось.

Два месяца назад он выехал из Праги и прибыл в Лондон, а остальные участники подтягивались позже. Но на долю Кирилла пришлось главное – он не только составил точный график движения почтового поезда Глазго – Лондон, но и месяц назад испортил железнодорожное полотно так, что мартовский вагон решили не отправлять. И теперь к почтовому поезду прицепили не один, а два вагона, что резко улучшало финансовый баланс операции. Шесть миллионов фунтов по нынешним временам – огромная сумма. Столько стоит хороший завод целиком, вместе с монтажом и оплатой инженеров. И Новиков даже знал, какой именно завод будет куплен на эти деньги.

Через пять часов он уже парковал машину возле скромного особняка и поднимался на второй этаж, где свил гнездо «профессор геологии». Так, во всяком случае, он представлялся немногочисленным соседям.

Самое сложное – ждать и догонять? Новиков, сидевший у камина, совершенно не тяготился ожиданием, а погоня вообще горячила кровь, словно вино. Он поставил рюмку с черри на столик, поправил плед и усмехнулся: «Не хватает трубки и доктора Ватсона».

Почти год прошёл с того момента, как Кирилл попал в это время, и оглядывая сделанное, можно было гордиться по праву. В подразделения НКВД уже поступало новое вооружение и снаряжение, и солдаты его роты уже не напоминали ополченцев, а выглядели вполне пристойно. Разгрузка, автомат со складывающимся прикладом, содранный с Калашникова, и даже приборы ночного видения – всё это пока держалось в глубокой тайне и будет неприятным сюрпризом для немецкой армии.

Но и в линейных частях тоже были заметные сдвиги. Резко уменьшилось количество танков, а число обеспечивающих подразделений, наоборот, увеличено. Выведенная из состава подразделений бронетехника превращалась на заводах в разведывательные машины, зенитные установки и артиллерийские тягачи.

Возле строящейся в Сибири электростанции уже возводили цеха алюминиевого комбината, а вообще шла работа сразу на десятке крупных энергоузлов.

Вся разносортица авиационной техники и вооружения была сведена к разумному минимуму в виде лёгкого маневренного истребителя, тяжёлого истребителя сопровождения, штурмовика, бронированного бомбардировщика-штурмовика и двух бомбардировщиков. Дальнего и среднего радиуса действия.

Конструкторские бюро, жёстко прижатые новым заместителем наркома внудел Чкаловым, не занимались ерундой и не распыляли силы, а трудились на строго отведённых участках, выполняя общий план перевооружения армии.

Флоту, впрочем, тоже досталось. Несмотря на искреннюю любовь Сталина к большим кораблям, программу перевооружения флота пришлось пересмотреть, и огромные линкоры и крейсера так и остались на бумаге.

Зато высвободившиеся инженерные кадры и технологические ресурсы были брошены на сухопутную тематику, и первый в мире основной танк, пока существовавший под названием «Изделие А-30», обретал законченные формы. Немного жаль, но знаменитой тридцатьчетвёрки и воспетой во многих произведениях командирской башенки здесь уже не будет. Новый танк, под дизель мощностью в шестьсот лошадиных сил, был скорее похож на ИС-3 с небольшим дополнением в виде динамической защиты, благо что фабрика по производству гексогена уже набирала обороты.