Александр Прокопович - Крымский Ковчег

Влад Лозинский и Антон Стрельцов выпали в место, где их точно не будут искать. Можно прыгнуть и улететь вглубь багрово-черного вокруг, можно просто лечь и ждать, когда организм уже сам перестанет чего-либо хотеть.

Клинок. Вот с чем ничего не случится. Скала, на которой они находятся, рассыплется, воспоминания о двоих рискнувших войти во Врата испарятся, ничем не отметившись и не оставив следа в перечне московских небылиц. А металл переживет и это все, и всех.

Антон наклонился к мечу. Положил ладонь – клинок холодил, ласково, будто не сталь, а прохладная вода. Антон не гадал – знал, что так правильно, не пытался удержать – просто поднял ладонь, и клинок послушно пошел за ней. Меч без рукоятки, без гарды не нуждался в них. Теперь было понятно, как Привратник управлял им не прикасаясь к лезвию.

Влад смотрел на Антона, как на фокусника, который только что распилил ассистентку, ни разу не удивившись тому, что, умирая, она кричала и все заляпала кровью. Фокуснику все нравилось, и теперь он собирался выбрать кого-нибудь еще, пока есть силы и пила не затупилась.

Клинок пел. Меч, который не требовал хвата, – скользил вокруг ладони, угадывая желания хозяина. Поединок, который Стрельцов выиграл, не был боем вообще. Всерьез у Антона против мастера такого клинка не было ни одного шанса. Просто иначе это оружие не передавали.

Огромная тень плыла над скалой. Остановилась, изогнулась – только тени не гнутся, они меняют форму. Оказывается, при определенных размерах угрозы можно уже не бояться – то, что Антон посчитал тенью, оказалось старшим и сильно раздавшимся братом подземного кита, которого видел Стрельцов во время Сдвига. На Антона и Влада смотрело небо – туша зверя закрыла весь небосвод, остановив свой полет ради двух гостей этого мира. Не больше секунды. Затем тень снова стала тенью, скользнув вверх и в сторону, где так же бесшумно и стремительно скользили сотни подобных созданий.

– Ты как, Антон? У нее голова с авианосец. И смотрела эта штука на тебя…

– Я ей понравился. Влад, ты готов?

– К чему?

– Сейчас будем выбираться.

Стрельцов держал клинок между ладонями, нацелившись, чтобы вонзить меч в камень. Вдохнул – выдохнул, ударил сверху вниз – будто собирался пробить скалу насквозь. Вытащил, ударил снова, потом еще раз и собирался еще. Не успел. Как шторм выносит бумажный кораблик, как цунами ровняет замки из песка – так Врата вышвырнули незваных гостей.

Антон приходил в себя постепенно. Сначала почувствовал, что болят локти. Потом сообразил, что полулежитполусидит, упираясь локтями в пол. Рядом раздавался мощный храп. Влад, вероятно, решил совместить приятное с полезным – раз уж тебя вырубили, отчего не поспать.

Вокруг было темно, на ощупь – много пыли и еще больше вещей с острыми углами.

Стрельцов поднялся и, уронив по дороге что-то звонкое, но крепкое, добрался до стены. Пошел вдоль. Дальше было легче – ему пришлось оторваться от стены всего-то пару раз, огибая что-то достаточно массивное. Антон не спешил. Ходить по кругу в поисках выхода в его планы не входило.

Дверь все не находилась, зато Стрельцов нащупал выступ, который мог быть чем угодно, но было бы очень кстати, если бы он оказался выключателем. Антон надавил. Люстра не залила светом, а лишь тускло осветила комнату – по той причине, что между лампочками и окружающим пространством лежал толстый слой паутины и пыли. Но в любом случае, теперь можно было видеть, а не только осязать.

Комната оказалась просторным квадратом пять на пять. Ее размеры было бы легче оценить, если бы кто-то не решил превратить помещение в мебельный склад. Три с половиной метра от пола до потолка использовались с уважением к каждому сантиметру. Пять столов образовали пирамиду в одном из углов. Причем смотрелось это сооружение настолько цельно, что закрадывалась мысль, а не для того ли на самом деле выпускают столы, чтобы они становились частями пирамид. Так же компактно кто-то впрессовал друг в друга стулья и бюро, кресла и тумбочки, шкафы и этажерки. То, что для Антона и Влада нашлось место, – было явным изъяном общего замысла. Объяснить эту ошибку мог только предмет, с одной стороны которого до сих пор храпел Лозинский, а с другой – пришел в себя Стрельцов.

Деревянный ящик, стоящий на листе стекла. Антон точно знал, что находилось внутри. Ящик, по форме напоминающий гроб, уже много лет и пользователи Сети, и политики, и ходоки называли одинаково и всегда писали с большой буквы – Ковчег.

Влад перестал храпеть. Ему было легче, чем Антону, – не пришлось искать выключатель.

– Это то, о чем я думаю?

– Или что-то очень похожее.

– И мы оказались рядом совершенно случайно.

– Просто мы почти не оборачивались…

Антон и Влад ухватились за крышку. Оказалось, достаточно просто ухватиться – и она отошла, будто где-то внутри сработала пружина, вытолкнувшая ее наружу, в руки ходокам.

Отошла легко, но весила изрядно, с гранитную плиту того же размера. Не уронили только потому, что до пола было совсем немного, пальцы разжались, когда падать было уже некуда.

Внутри Ковчега все было как и положено – как по телевизору показывали. Две половины, в одной – шесть небольших коконов, во второй – один большой.

Стрельцов только смотрел – трогать руками не решался. Влад сосредоточился на большом коконе. Он отличался от маленьких не только размером. Он был с одной стороны чуть шире, чем с другой, а кроме того, просверлен насквозь. Вытащил из Ковчега, покрутил так и этак, взял один из маленьких. Антон не увидел, что именно Влад сделал, только вместо двух коконов в рукаху Влада оказался уже один.

– Что ты сделал?

– Не знаю, как эта штука должна работать, но сейчас она снаряжена и готова к выстрелу.

Стрельцов наконец прикоснулся к одному из оставшихся коконов. Может, они и были органического происхождения, как об этом в свое время говорили эксперты, но на ощупь… На ощупь они были скорее металлическими – тяжелыми, с острыми концами. После слов Влада Антон легко себе представил, как кокон вонзается в плоть.

Лозинский покачал головой:

– Всегда так. Все сводится к простому – ружье и пули. Отверстие в большом коконе точно соответствовало максимальному диаметру малых. Причем пули именные. Такие делают в трех случаях: либо они предназначены кому-то конкретному, либо это клеймо мастера, либо каждая – какого-то особого назначения.

– Их шесть. Эти символы… – Антон разложил коконы-пули так, чтобы были видны клейма. – Этот очень похож на знак Охотника, это – Купца, если ты прав, то у нас в наличии Шутник, Мертвец и Доктор. Только в чем смысл? Ты можешь вытащить шестой? Если там клеймо Привратника…

– То это пули для каждого из них, – Влад аккуратно нажал на большой кокон посредине, тот послушно переломился надвое. Шестой лёг рядом со своими пятью братьями. – Привратник?