Роман Злотников - Восставший из пепла

— Очень рад, мистер Ли Така.

Тот с улыбкой протянул пухлую руку и небрежно пожал Иву кончики пальцев. Если отвлечься от лица, то он не имел ничего общего с обитателями Первой штольни. Оснавер Ли Така был одет в дорогой шестисотсовереновый костюм, элегантную двухсотсовереновую сорочку от Акьяли, на его запястье сиял позолотой дорогой многофункциональный комп, стилизованный под старинные наручные часы, а в руке он держал кейс с портативным комплектом видеозвукозаписывающей аппаратуры. А главное, в его глазах не было того безнадежно-испуганного или привычно-злобного выражения, которое было характерно для людей-крыс. Оснавер Ли Така смотрел на людей прямо и немного сверху вниз. И имел на это полное право. Он был звездой номер один межпланетной сети новостей «Нью-Вашингтон бродкастинг системе», контролирующей более двадцати одного процента международного рынка информации. Которая опережала своего ближайшего конкурента — «Ниппон Интернэшнл бизнес файнэншл энд политикал ньюс» почти на четыре процента.

Ив сделал приглашающий жест рукой и направился в угол своего обширного кабинета, где у огромного, во всю стену, окна на площади около ста пятидесяти квадратных ярдов был устроен уголок живой природы с водопадом, низвергающимся в небольшое озерцо, с рыбками, белками и полудюжиной синиц и картонельских приготарников. Журналист остановился на краешке синтетического ковра у живого газона, окинул взглядом открывшуюся глазам картину и одобрительно улыбнулся:

— Без претензий, но со вкусом. — Он повернулся к Иву и пояснил с таким серьезным видом, будто это был самый животрепещущий вопрос: — Некоторые ударились в экзотику. Шмайрские драконы, тупобородочники, попугайчики, некоторые вообще заразились гигантоманией, хотя я плохо себе представляю, как можно сделать что-нибудь путное, когда в десяти шагах от рабочего стола бродят лошади или львы. К тому же запах… А у вас хорошо.

Ив слегка наклонил голову, показывая тем самым свою признательность за лестное мнение, а подняв глаза, наткнулся на острый взгляд Оснавера Ли Таки, в котором не было уже и тени улыбки. Ага, значит, журналист решил сразу взять быка за рога. Ив указал рукой на легкие плетеные кресла, стоящие у небольшого деревянного столика:

— Прошу.

Вскоре появилась Эстерия с подносом, на котором стояли чашки, молочник со свежими натуральными сливками, кофейник, ароматное содержимое которого — настоящий йеменский кофе — стоило больше, чем если бы этот кофейник был наполнен жидким золотом, и свежие булочки. Поставив поднос на столик, она окинула его придирчивым взглядом и ушла. Ли Така с интересом посмотрел ей вслед:

— У вас вышколенный персонал, а какова она в постели?

Ив еле сдержал смех. Итак, журналист верен себе. Проверил его сначала на похвалу, теперь на хамство, вероятно, сейчас перейдет к лести. Шесть лет назад Ив специально прослушал курс репортерского мастерства в университете Пау-Лердье на Таире. Так что все эти штучки ему известны. Хотя, конечно, не так хорошо, как хотелось бы, поскольку тогда на Таире он занимался не только учебой в университете. Ив наклонился к столику и, подняв изящный фарфоровый кофейник, спросил тоном радушного хозяина:

— Вам с сахаром или без?

Ли Така рассмеялся и шутливо поднял руки вверх в знак капитуляции:

— Сдаюсь. Я знаю, что вы имеете диплом магистра по курсу репортерского мастерства университета Пау-Лердье, так что все мои потуги вас, наверное, просто смешат. — Он наклонился вперед с выражением искреннего восхищения на лице. — Хотя можно ли было ожидать иного от человека, устроившего Судный день на Санта-Макаренской бирже?

Ив отхлебнул кофе и, поставив чашку на столик, произнес с любезной улыбкой:

— На этот раз вы решили посмотреть, как я реагирую на лесть, не правда ли?

Журналист в приступе смеха откинулся на спинку кресла. Ив, все так же улыбаясь, подождал, пока он немного успокоится.

— А что на этот раз? Искренность? — спросил он. Журналист выпрямился и принял серьезный вид:

— И чем же мне вас взять? — Его голос на сей раз звучал по-деловому.

Ив ответил в той же манере:

— Попытайтесь спрашивать прямо и удовольствуйтесь тем, что я расскажу сам. Ли Така развел руками:

— Человек, способный на это, вряд ли стал бы Оснавером Ли Такой. Ив усмехнулся:

— И остался бы Яковом Сулливаном?

Ли Така вздрогнул. Это было его настоящее имя, которое уже не существовало даже на его правах пилота и карточке социального страхования. Ив со спокойной улыбкой встретил его напряженный взгляд и поставил свою чашку на столик:

— Как только вы начали интересоваться мной, я начал интересоваться вами.

— Да, да, — живо подхватил журналист, — я слышал о вашем жизненном кредо: «Поступай с людьми так, как они того заслуживают».

Ив покачал головой:

— Это не мое жизненное кредо. — Увидев вопрос во взгляде журналиста, он пояснил: — Полтора года назад, когда мои дела в очередной раз резко пошли в гору, ко мне обратился с просьбой об интервью Номору Такэда. Я отказал ему, чем, судя по всему, очень его разозлил. Тогда он решил мне отомстить и сделал серию репортажей о безжалостном дельце, подгребающем под себя народы и планеты. Хотя по сравнению с такими монстрами, как «Свамбе-Никатка файнэншл энд индастриал груп», я и тогда, и теперь всего лишь один из стаи воробьев против быка.

— Я бы скорее сравнил вас с волком. Ив пожал плечами:

— Что ж, вам лучше знать. Во всяком случае, пусть это и неверно, звучит, несомненно, интригующе. А что еще нужно для начала блестящего репортажа?

Ли Така хитро прищурился:

— А теперь, как я вижу, вы начали играть в ту же игру?

Оба собеседника негромко рассмеялись. Если бы кто-то понаблюдал за их разговором со стороны, то заметил бы, что они испытывают друг к другу явную симпатию, может быть пока еще неосознанную. Сродни той, что возникает между равными по мастерству профессионалами, которым особо нечего делить. Хотя до дружеской привязанности было еще далеко.

Ив снова поднял чашку и отхлебнул почти остывший кофе:

— Итак, господин Ли Така, чем была вызвана ваша просьба о встрече?

Журналист улыбнулся:

— Желанием прямо задать несколько вопросов и удовольствоваться тем, что расскажете вы сами.

Собеседники вновь рассмеялись. Когда смех плавно перетек в улыбку, Оснавер Ли Така одним глотком допил оставшийся кофе и поставил чашку на столик:

— Я прошу прощения за некоторую бесцеремонность, но вы сами просили прямоты. А поэтому мой первый вопрос будет прост и прям, как ваша любимая шпага. Откуда вы взялись?

Ив усмехнулся:

— Прямота — великая вещь, но не приходило ли вам в голову, что если я столько лет пресекал всякую попытку вторжения в мою личную жизнь, то вряд ли изменю этому правилу и сегодня?