Роман Злотников - Смертельный удар

— И как вы хотите это сделать?

Вграр подался вперед и яростно заговорил, обдавая собеседника брызгами слюны:

— У каждого человека, Хранитель, даже у меня и у вас, за спиной болтаются… поводья. Как у коней, запряженных в квадригу. И сила Измененного не столько в нем самом, сколько в том, что он сумел запрячь в свою квадригу сильных «коней» и искусно управляет ими. Мы должны просто перехватить эти поводья из его рук, а если получится — взнуздать и его самого. А разве есть в этом мире кто-то, кто умеет делать это лучше, чем Орден? В конце концов, разве не этим мы занимаемся на протяжении всего своего существования? — И он оглушительно захохотал.

Человечек по возможности незаметно обтер рукавом забрызганное слюною лицо и на мгновение стиснул зубы. Брат Эвер успел проникнуться крайней неприязнью к этому грубому, потному мужлану, пользующемуся любой возможностью продемонстрировать свое физическое превосходство, но он уже достаточно долго пробыл Хранителем, чтобы научиться хорошо скрывать свои истинные чувства. Поэтому он дождался момента, когда его собеседник наконец замолчал, и, изобразив вежливую улыбку, спросил:

— Значит, вы предполагаете, что этого Измененного тоже можно взнуздать?

— А почему бы и нет? — Вграр пожал плечами. — У него есть жена, дети, какие еще нужны поводья для человека?

— До сих пор он демонстрировал поразительные способности ускользать из наших самых хитроумных ловушек, — возразил Хранитель. — Так что я не был бы столь самоуверен и в этом случае.

Вграр сграбастал крупное, крепкое яблоко и, с хрустом откусив, широко осклабился. Так, что изо рта торчала белая яблочная плоть.

— Что ж, очень может быть. Но я не думаю, что это будет совсем уж бесполезно. По моим сведениям, он искренне привязан своей семье. В конце концов, если не получится так, как я… как мы планируем, то хотя бы это просто причинит ему боль. Хранитель несколько мгновений смотрел на жреца, потом коротко кивнул и протянул руку к своему кубку с соком. Вграр отвернулся и облегченно смахнул пот со лба. Несмотря на всю демонстрируемую им самоуверенность, он сильно нервничал. Но благодарение Магр, свершилось. Его план одобрен, а это значит, что именно он становится первым среди посвященных высшего ранга. Ибо именно он будет острием копья, которое Орден вонзит в Измененного. Что ж, не зря говорят, что времена смуты топят неудачников и выносят наверх обреченных властвовать Он стал самым молодым Верховным жрецом Магр за всю историю Храма и сейчас получил шанс стать самым молодым Хранителем за всю историю Ордена.

Грон стоял у дворцового окна и смотрел во двор. Последние четыре года он проводил в Эллоре пять зимних лун, а как только открывались перевалы — отправлялся на север, в Атлантор. Основные события разворачивались именно там. Там был Корпус, там были новые заводы, там был флот. Здесь, в Эллоре, мало кто знал, что делает на севере герой войны с Горгосом и супруг базиллисы, по каким-то неясным для всех, но, видимо, важным для него причинам отказавшийся от коронации. Но к этому уже привыкли. И вот сегодня он в который раз подумал о том, что к исходу четверти пора отправляться в дорогу. Толла тоже знала об этом, и потому эти последние ночи были настоящим неистовством. Однако вот уже третий день Грон, несмотря на усталость после столь бурных ночных ласк, просыпался с первыми лучами солнца и больше не мог заснуть. Эта весна начиналась стремительно, солнце светило ярко, но ему казалось, что на ослепительно голубое небо наползает какая-то зловещая тень. И именно она не давала ему спать. Как бы невероятно это ни звучало — Великий Грон, для многих являющийся символом отчаянной смелости и неукротимой отваги, в одиночку проникнувший за стены занятого горгосцами Акрополя, а потом с боем прорвавшийся сквозь легионы горгосцев к воротам и открывший их для своих воинов, боялся наступающей весны.

Более пятнадцати лет назад Казимир Янович Пушкевич, сын польского шляхтича и воспитанницы Смольного института, внук приват-доцента Киевского университета, волею случая или судьбы ставший офицером НКВД и вышедший на пенсию в звании полковника КГБ, известный всем спецслужбам мира под агентурной кличкой Клыки и собравший под разными псевдонимами мантии почетных членов нескольких всемирно известных университетов, после неравной схватки с бандитами, пытавшимися принудить его отдать им его собственную квартиру, принял смерть в своем времени, в своем теле, в возрасте шестидесяти девяти лет. Перед тем как испустить дух, он, по просьбе своего покойного друга, корейского монаха, которого привел с собой пленником из диверсионного рейда во времена Корейской войны, а потом спас из застенков МГБ, нахлобучил на голову некий головной убор, именуемый Белым Шлемом. Это ли послужило причиной, либо что иное, однако он не попал на тот свет, а очнулся в теле умственно недоразвитого парня по имени Грон, подвизавшегося в качестве мальчика на побегушках в толпе припортовых оборванцев, живущих за счет мелкого воровства и погрузочных работ в большом, по местным меркам, торговом порту, в мире, едва достигнувшем уровня развития древних греков и римлян. В новом для себя мире он прошел тернистый путь, сначала попав в рабство, затем в плен к пиратам, потом странствуя с караваном торговцев, работая сельскохозяйственным рабочим и табунщиком и, наконец, став уважаемым заводчиком лошадей. Однако все это время за ним следили враждебные глаза, и многое из того, что происходило с ним, вовсе не являлось случайностями этого жестокого мира, но было результатом усилий некоей могущественной организации, обладающей тайной, однако наиболее сильной властью в этом мире. Эта организация именовалась Орденом. И в конце концов Грон столкнулся с Наблюдателем Ордена лицом к лицу. Оценив все, что ему удалось узнать, он решил вступить в схватку с Орденом. Собрав войско, стал сначала князем долины, а затем Старейшим князем Атлантора, страны северных гор. Став Старейшим, он получил в руки невиданную власть. Его отряд, не мудрствуя лукаво названный им Дивизией, разросся до нескольких десятков тысяч человек. После чего Орден пришел к выводу, что этого Измененного необходимо остановить, не считаясь уже ни с какими потерями, и бросил в бой сначала кочевников, а потом одновременно армии двух самых могучих государств — Венетии и Горгоса. Грону удалось привлечь на свою сторону кочевников, после чего он вступил в войну с остальными. Во время решительного боя погиб один из высших иерархов Ордена, который руководил этой войной, а в плен попал сам принц горгосцев, командовавший всем экспедиционным корпусом. Это означало конец войне. Горгосцы ушли, а Орден прислал парламентера с предложением объявить перемирие на пять лет.