Роман Злотников - Последняя битва

Слуй молча поклонился и вышел из покоя. Толла еще некоторое время постояла, помассировала виски и двинулась к трону. Усевшись на привычное место, она протянула руку и дернула за шнур, отчего в зале утренних приемов звякнул колокольчик. Спустя мгновение в проеме дверей возник распорядитель. Толла царственно вскинула голову и произнесла совершенно спокойным голосом:

— Я начинаю прием. Можете запускать просителей. Начинался еще один обычный день.

Эсмерея подошла к высоким двустворчатым дверям чертога Великого Ока точно в назначенное время. В тот самый момент, когда она остановилась напротив двух массивных литых ручек, выполненных в виде причудливо изогнувшихся кломов, уродливой помеси ящерицы и мурены, служка отработанным движением перевернул песочные часы и качнул подвешенное на бронзовых цепях серебряное било. Меньший, правый колокол, боем которого в Скале отмечали половину каждого часа, отозвался гулким, звенящим звуком, который по специальным звуковым каналам разнесся по всем закоулкам города. Эсмерея повернула голову влево, бросила взгляд на огромную, в два человеческих роста, серебряную пластину-зеркало, тронула рукой высокую прическу и, чуть раздвинув губы, блеснула зубами в сторону замершего у дверей могучего стража. В принципе никакого особого смысла так раздаривать улыбки не было. Все стражи Скалы поголовно были евнухами. Но Эсмерея никогда не упускала случая лишний раз попробовать свои чары. Вот и сейчас, несмотря на искусственную бесполость, это подобие мужчины не смогло не отреагировать на ее чувственный посыл. Эсмерея заметила, как у стража дрогнули губы и шевельнулось левое колено. Но продолжить соблазнение несоблазняемого ей не удалось, потому что массивные двери дрогнули и их створки медленно поползли в стороны, причем никаких людей, тянущих эти створки, рядом с дверями видно не было. Одно время Эсмерею сильно занимало, каким образом распахиваются эти створки, но потом она заарканила одного раба из «нижних галерей». Причем, хотя считалось, что никто не может проникнуть в «нижние галереи», эту святая святых Скалы, ей это не составило никакого труда. Несколько взглядов, язычок, вовремя увлажнивший ее полные чувственные губы, соблазнительный изгиб спинки, явственно обрисовавшаяся крепкая, изящная грудь под мокрой рубашкой, и раб сам нашел время и место для их встречи наедине. А во время этой встречи выболтал много интересного о том, что происходит в загадочном мире, который носил незатейливое название «нижние галереи». Среди прочего Эсмерея узнала, что двери чертога Ока растворяют шестеро рабов, укрытых в двух узких клетушках, вырубленных в толстенных стенах чертога. Нет, не зря высшие Посвященные добровольно лишают себя мужественности. Самцами так легко управлять. Порой кажется, что большая часть мозгов болтается у них между ног. Так что Эсмерея не испытывала ни малейшего сожаления, когда после бурно проведенной ночи поутру заявилась к Хранителю Ока и рассказала ему все, что ей стало известно. Тот молча выслушал ее, едва заметно улыбнулся, покачал головой и спросил:

— И откуда же ты все это узнала? Эсмерея шаловливо высунула язычок:

— У-у-у, вы были правы, Учитель, когда рассказывали мне о павлинах. В ЭТОТ момент все самцы стараются изо всех сил распушить перья и показаться в глазах самок как можно более значительными. — Она усмехнулась. — Моего последнего самца зовут Труян, он раб из «нижних галерей».

Улыбка Хранителя стала шире.

— Вот уж не думал, что ты так скоро дозреешь до соитий с рабами.

Эсмерея презрительно фыркнула:

— ВСЕ самцы — рабы, и есть у них на шее ошейник или нет — ничего не меняет. Так что главное — результат. И если проще всего достигнуть его, подчинив себе раба, то зачем придумывать что-то еще?

Хранитель удовлетворенно кивнул:

— Ты далеко пойдешь, моя девочка. И у меня появилась надежда, что довольно скоро я начну гордиться тобой.

На следующий день раб «нижних галерей» по имени Труян был колесован в чертоге Боли, и Эсмерея с удовольствием наблюдала эту увлекательную процедуру вместе с Учителем. А почему бы и нет, в конце концов, людям часто доставляет удовольствие наблюдать за работой искусного повара, занятого приготовлением шашлыка из живого барашка или ухи из не менее живой рыбы, а палачи в Скале были настоящими мастерами своего дела…

Дверные створки отошли на установленный угол, ограниченный, как она знала, длиной приводного рычага, и замерли. Эсмерея коротко выдохнула и шагнула вперед. Ей никогда не нравился этот момент первого шага. Она знала, что массивная плита размером три на три человеческих роста, которая начиналась сразу за порогом чертога, на самом деле была отнюдь не такой массивной, какой казалось на первый взгляд. Внутри нее был скрыт поворотный механизм, который Хранитель Ока мог привести в действие, если тот, кто в этот момент ступал на плиту, заслуживал примерного наказания. То есть его наказание должно было послужить примером для других. Хотя никаких признаков подобного неудовольствия в отношении ее самой пока не наблюдалось (еще бы, никто из нового Поколения не удостаивался столько раз Хвалы Хранителей, как она), Эсмерея отнюдь не была уверена, что однажды, когда она меньше всего будет этого ожидать, эта опасная плита не провернется вдруг под ней и она не рухнет в находящуюся под плитой крысиную яму. Хвала хвалой, но в Питомнике Хранителя вполне может объявиться какая-нибудь талантливая девчонка, которую Хранитель Ока посчитает существенно более перспективной, чем Эсмерея, и тогда ей вполне могут отвести роль учебного пособия для демонстрации того, КАК Орден наказывает за недостаточное рвение. А быть растерзанной крысами… бр-р-р, мерзкая смерть. Конечно, постоянно крысы там не топтались, подобное наказание совершалось не очень часто, ибо до порога чертога Ока допускались, как правило, только самые верные и преданные Посвященные, поэтому яма лишь изредка радовала крысиное племя свежей пищей. Тем не менее такое случалось время от времени вот уже на протяжении нескольких Эпох, поэтому яма была буквально пронизана крысиными ходами. Дно страшной ямы было утыкано заостренными кольями, и человек, падая вниз, неминуемо накалывался на пару-тройку тщательно вытесанных кипарисовых пик. И можно было лишь удивляться, как быстро крысы сбегались на запах свежей крови. Как будто они заранее знали, что нынче им перепадет вкусного и сладкого человеческого мясца, и не успевал еще человек рухнуть вниз, как они, побросав все свои дела, набивались в норы под ямой и с нетерпением ждали, когда сверху им упадет свежатинка.

Но медлить больше было нельзя, Эсмерея шагнула вперед и, грациозно вскинув голову, двинулась по предательской плите. Слава Творцу, на этот раз все обошлось…