Григорий Елисеев - Новая Зона. Игра вслепую

Внутри круглого помещения стояли ряды складных стульев, образовывающих зрительный зал. Широкие окна были закрыты тяжелыми бежевыми портьерами, колышущимися на ветру, врывающемся сквозь огромную дыру в дальней стене, из которой открывалась потрясающая панорама мертвого города.

Возле самого края пропасти сквозь пол прорастал длинный неровный кристалл розового цвета. Из-за него уцелевшие фрагменты сцены пошли трещинами, а большая часть давно вывалилась наружу.

Мужчины подошли к обрыву. Далеко внизу на широкой забетонированной площадке стояли темно-серые вертолеты. Между ними возвышалась тяжелая прямоугольная конструкция, окруженная солдатами ДОПа. Техники в темно-синих комбинезонах подсоединяли какие-то провода и генераторы, стучали по клавишам переносных терминалов, от которых к установке вились толстые кабели. Один за другим на крыше загадочного предмета открылись широкие люки, и сквозь них поднялись длинные пирамидальные скелеты антенн дальней радиосвязи.

Томас улыбнулся.

– Итак, если ты хочешь перестать отбирать людские жизни, прерви свою собственную, – объявил он.

Хофф моргнул.

– Как, вот так? – приподняв брови, осведомился он и, раскинув руки в стороны изобразил, что делает шаг к пропасти.

– Стой, стой, стой! – Джеферсон схватил его за плечо. – Сначала доделай то, что начал, а затем уже сигай.

Александр кивнул и, вернувшись в помещение, снял рюкзак. Встав рядом с ним на колени, он вжикнул молнией и, откинув длинную плоскую крышку, извлек наружу стальную треногу.

– Я вот что хотел спросить… – Сержант раскрыл треногу и с размаху вогнал в паркет. Изогнутые лезвия вошли глубоко в пол и с жужжанием закрепились. – Если ты всего лишь мои персонифицированные муки совести, срезонировавшие об этот кристалл…

Александр достал два фрагмента штатива и, вставив один в другой, принялся закручивать резьбу.

– То откуда же ты тогда знаешь об этих людях факты, которые не знаю я?

Томас вздрогнул. Затем нервно рассмеялся.

– Да все просто… – Агент замялся. – Как бы тебе объяснить…

– А хочешь, я объясню? – Сержант закрепил штатив и щелкнул металлическими скобами. – Все дело в том, что ты лжешь.

Наемник достал сложенный «бутон» антенны и снял с него защитный чехол.

– А ведь ты почти провел меня. Почти убедил в том, что я самое настоящее чудовище.

Александр подсоединил «бутон» и щелкнул по кнопке. Широкая тарелка ретранслятора разошлась подобно цветку.

– Нет, я не спорю: я убийца. Такой же, как и те, чьи жизни я оборвал. Но мы все были солдатами. И все знали, на что шли. А вот расстреливать несчастных по темницам или казнить военнопленных, как «Мусорные лисы»… – Хофф достал из рюкзака контейнер со значками бактериологической защиты. – Нет, извини. Такого со мной никогда не было.

Сержант снял крышку и, достав двумя пальцами «этаку», взвесил ее на ладони.

– Ты промахнулся самую малость. Детали, дружище. Из деталей состоит все. Тот малазийский сепаратист. Я и правда зашел ему в тыл. Вот только мои выстрелы разнесли ему половину черепа, а нижнюю челюсть как раз оставили на месте.

Александр подбросил батарейку в воздух.

– Торговец оружием… у него была любовница, ехавшая с ним на заднем сиденье того лимузина. А вот семья… Семьи у него не было, это известный факт.

Хофф поймал «этаку» и поднес ее к глазам.

– А знаешь когда я почувствовал фальшь? – Наемник вогнал батарейку в предназначенное для нее гнездо.

Тарелка ретранслятора с небольшой антенной посередине ожила и с жужжанием начала вращаться вокруг своей оси.

– Когда ты сказал, что тебе хочется плакать. Томас Джеферсон никогда бы не заплакал. Он был циник и безжалостный ублюдок, потрошивший ооновских миротворцев перед телекамерами, изображая повстанца. Он смеялся, даже когда дерево пробило ему грудь. Так и сдох с поганой ухмылкой на губах. И жены с сыном у него никогда не было. Как не было и маленького домика в пригороде Чикаго.

Александр резко встал и, вскинув оружие, взял сверкающий кристалл на прицел.

– Так что все то, что я видел там, внизу, не более чем ложь и галлюцинация. А ты сам – просто дурацкий артефакт, пудрящий людям мозги и заставляющий их убивать друг друга или накладывать на себя руки, если рядом нет кого-то еще.

На пару секунд воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом дождя. Наконец Томас шумно выдохнул.

– А ты умнее, чем кажешься… – процедил он. – Но это тебе все равно не поможет!

– Да? И что ты мне сделаешь? – Александр снял оружие с предохранителя. – У тебя даже нет самосознания. Ты просто почему-то влияешь на разум людей, поднимая из памяти образы, вызывающие наибольшее чувство вины, и усиливаешь его! Ты всего лишь артефакт.

– Да, – ухмыльнулся Томас. – Но я контролирую твое подсознание, а значит, могу и попытаться захватить нервную систему. А значит, и…

Агент бросился на Александра.

– Выбросить в окно!

Упав на пол, мужчины покатились в сторону обрыва, распихивая оказавшиеся на пути стулья.

– Хрена с два! – выдохнул сержант, скидывая с себя Джеферсона.

Кашляя, наемник попытался подняться на ноги. Место, на которое он откинул Томаса, оказалось пустым. Хофф обернулся… Налетевший на него агент толкнул его в сторону пропасти.

Александр повалился на сцену и, проехав по мокрому деревянному покрытию, замер на самом краю. Голова сержанта зависла над бездной. Агент, что-то закричав, прыгнул на него сверху и схватил за шею.

– Не смогу выбросить – заблокирую дыхательные пути! – объявил он.

Тело наемника содрогнулось. Пальцы Джеферсона оставляли глубокие темные следы на коже. Александр стиснул зубы и, щелкнув застежкой кобуры, выхватил пистолет.

А затем, откинув руку в сторону, спустил курок. Пуля, просвистев по залу, впилась в кристалл. От него со звоном отлетело несколько небольших кусков и поскакало по паркету.

Джеферсон вздрогнул и резко качнулся вправо, будто ему нанес удар боксер-тяжеловес. Воспользовавшись этой заминкой, Хофф скинул с себя агента и, судорожно ловя ртом воздух, откинулся на спину.

– Молодец… – процедил Томас, сплюнув сгусток крови. – Только ты все равно покойник!

Александр поднялся. Вокруг него стояло плотное кольцо из десяти агентов. Джеферсоны издевательски захохотали.

– И что ты сделаешь теперь? – осведомились они хором.

– Я? – Александр проверил обойму и передернул затвор. – Я убью вас всех!

Молодой человек спустил курок. Оружие в его руках загрохотало, выплевывая огонь. Пули проходили через Томасов насквозь, впиваясь в стены и разрывая портьеры. Хофф крутился вокруг своей оси, а агенты издевательски смеялись. А затем сержант услышал то, чего ждал.

Когда заряды врезались в одного из оперативников ЦРУ, послышался тихий звон. Александр ухмыльнулся и, отбросив автомат, прыгнул вперед. На лицах агентов застыло изумление.