Олег Маркелов - Крыло ангела

— Тогда давай разбегаться, — скомандовал Миха деловым тоном. — Времени в обрез. По домам, переодеваться. Сбор у меня через два часа.

Темный зал ДК «Хроматрон» содрогался от рева огромных потертых деревянных колонок, изрыгающих из себя очередной мотив «Модерн токинг» в интерпретации Сергея Минаева. Спрятанные за разноцветными светофорными стеклами фонари оставляли множество неосвещенных мест в зале, создавая тем не менее цветной калейдоскоп в глазах скачущей по грязному полу толпы. Дискотека была в самом разгаре.

— Ну как тебе она?! — заорал Миха в самое ухо Лехе, с трудом перекрикивая какофонию.

Леха только показал поднятый вверх большой палец — ему и вправду понравилась миниатюрная, как Дюймовочка, брюнеточка. Настолько, что он даже решил отойти от своей обычной манеры и, так сказать, приударить.

— Я же тебе говорил! — оскалился Миха. — Вон и Серега уже слюни пускает!

Серега слюни не пускал, он вовсю обжимался со своей новой подружкой, постоянно путая быстрые танцы с медленными. Похоже, что эта парочка уже сейчас была готова продолжить вечеринку в какой-нибудь квартире без родительской опеки.

Неожиданно Леха напрягся. Он совершенно ясно почувствовал что-то враждебное рядом — недобрый взгляд или жест, но явно это относилось к нему. Мельком оглядевшись, он заметил небольшую группу ребят, примерно такого же возраста, косо поглядывающих в их сторону.

— Нам с девчонками надо отойти на пять минут, — предупредила маленькая брюнеточка, обхватывая Леху за шею. — Мы быстро. Там Ленка бутылку притащила. Мы по глотку — и обратно.

— Давай, — пожал плечами Леха, расслабляясь от прикосновения хрупкого, гибкого тела. — Возвращайся быстрее, скоро медляк будет.

Девчонки упорхнули, и тотчас, словно это было сигналом к действию, окружающие расступились, образуя вокруг троих друзей плотное кольцо недобрых лиц. Вперед выдвинулся здоровенный парень с модно взлохмаченными патлами. Он зло зыркнул на троих стоящих в живом кругу ребят и, осклабившись, лениво ткнул пальцем в Леху и Миху:

— Ты и ты, можете сваливать. К вам вопросов нет.

Леха окинул его и остальных оценивающим взглядом и спросил, кивком указав на Серегу:

— А он?

— Он останется, — сплюнул патлатый. — И ты, если время тянуть будешь, тоже. Тебе что, больше всех надо?

— Мне — надо, — тихо ответил Леха. И отчего-то, несмотря на то что сейчас на них неминуемо обрушатся кулаки доброй дюжины противников, он почувствовал себя совершенно спокойно и даже безмятежно. Так, как чувствует себя человек, поступающий не просто правильно (то есть в соответствии с какими-то установленными кем-то правилами), а верно и точно. Так, как и должно поступать ЧЕЛОВЕКУ.

Впрочем, надо было все-таки попытаться выйти из ситуации с минимальными потерями.

— Парни, проблем нет. Мы вместе пришли и вместе уйдем. Давайте разойдемся мирно, — ответил Леха.

Миха покосился на него. Он понимал, что они трое лезут в петлю. Но если даже Леха не думает отступать, то что оставалось ему, самому могучему из их тройки?

— Ладно, хватит болтать. — Патлатый вновь сплюнул, пытаясь попасть в Леху. — Кто хотел, тот ушел. — И скорчил свирепую рожу, привычно собираясь запугать, сбить с толку противников. Но на этот раз его гримасничанье не сработало.

— Ишь какой ты самоуверенный. — Леха улыбнулся почти весело. — Ты не знаешь, кто мы и на что способны. Ты уверен, что все держишь под контролем?

Смех и выкрики вокруг смолкли, но патлатый, глядя Лехе в глаза, махнул рукой:

— Ату их, пацаны!

Круг сжался. Миха, чудом увернувшись от первого удара какого-то дылды, накатил в ответ. Его хлесткий прямой в челюсть унес нападавшего в ряды последователей. Леха, понимая, что никакая тактика вроде «спина к спине» в ситуации, когда против троих стоит человек пятнадцать, а то и больше, не сработает, прыгнул вперед. Его рывок оказался для всех столь неожиданным, что патлатый не успел даже вскинуть руки, когда на него обрушился град жестких ударов. Короткий левой в печень с поворотом кулака, правой вдогонку в «солнышко» и той же правой крюк в челюсть. Патлатый рухнул будто подкошенный, а Леха еще успел достать падающего на лету ногой в голову. Град ударов обрушился со всех сторон. Леха крутился, но получалось едва-едва отмахиваться от наседавших, совсем не отвечая на удары. Товарищей он сразу потерял из виду. Чей-то ботинок врезался под ребра, заставив его согнуться. Леха ухватил первого попавшегося за лацканы мешковатой куртки и, пытаясь вдохнуть, все же сумел ударить головой в лицо. Не слишком удачно, почти макушкой, но достаточно сильно, чтобы увидеть брызнувшую из разбитых носа и губ кровь. Кто-то лупил его по спине кулаком. Отпустив сникшую мешковатую куртку, Леха, не поворачиваясь, лягнул ногой, смачно попадая в мягкое каблуком. Надеясь вырваться, он продирался к выходу из зала, уже перестав считать и чувствовать сыпавшиеся на него удары и желая только одного — не упасть. Чье-то лицо оказалось совсем близко, и Леха тяжело и коротко ударил локтем. Лицо упало, и Леха, споткнувшись о его обладателя, рухнул следом. Чудом он не упал совсем, а, пробежав насколько шагов на четвереньках и удивительным образом избежав направленных в него пинков, сумел подняться. Выход был совсем рядом. Но в тот миг, когда Леха уже поверил в близость спасения, кто-то достал-таки его ногой в солнечное сплетение. Захлебнувшись застрявшим в горле воздухом, Леха еще успел заметить приближающийся тяжелый рабочий ботинок с усиленным носком. В виске взорвалось ярким светом, как будто прямо в глаза ударила ослепительная вспышка. Тело в последний раз тряхнуло, словно от удара током. А в следующий миг все погрузилось в спасительную тьму.

В ушах стоял непонятный глухой гул. Казалось, будто с обеих сторон прислонили огромные раковины, которые вместо приятного шелеста моря выдают этот болезненный, надрывный звук. Возможно, именно так звучит огромный трансформатор, если залезть вопреки предупреждающим табличкам в трансформаторную будку. Только потом вряд ли поделишься впечатлениями от его звука.

Перед лицом что-то двигалось, но Леха никак не мог разобрать, что это. Наконец зрение кое-как удалось сфокусировать: перед лицом двигался пол. Леха с трудом поднял голову и увидел двух милиционеров, тащивших его за руки.

— А, оклемался, дебошир, — заметил один из них, пожилой, почти отеческим тоном. — Здесь посиди.

С этими словами они усадили Леху на лавку у стены. Только теперь Леха понял, что оказался в коридоре, ведущем в танцевальный зал. Там, в зале, все так же играла музыка. Только доносилась она, как и слова милиционеров, сквозь толстые, невидимые подушки из ваты. Да еще этот мешающий «внутренний» гул…