Олег Маркелов - Крыло ангела

— Это, наверное, горы навеяли, — постарался успокоить друга Алексей. — Они похожи на твои родные горы?

— На удивление, — негромко пробормотал гном, переводя взгляд с секиры на едва видимые в вечерней темноте горы. — Словно попал в родные края. Только здесь они значительно выше, как горы в моем далеком детстве.

— Ну да, в детстве все деревья намного выше. А теперь все стало значительно меньше.

— Не обращай на меня внимания, господин. — Оторок улыбнулся благодарно. — Это наверняка просто хандра от вида гор. Она пройдет к утру, и я снова буду в форме. Пусть нам всем достанется сегодня спокойная ночь.

Сон отступил мгновенно, словно изгнанный сильным порывом ветра туман. Привыкший уже к осторожности, Алексей приоткрыл едва заметно веки и медленно осмотрелся. Он даже не вздрогнул, увидев неподалеку хорошо освещенную невысокую фигуру, но в ладони зародился теплый комок — меч готов был явить свою разрушительную мощь ночному миру. Отсветы низкой, уже предрассветной луны едва касались светлого балахона, однако лицо виделось совершенно отчетливо. В первый миг Алексею показалось, что это Игор вышел из своей кельи в Абидосе, чтобы присоединиться к отряду или дать совет. Но секундой позже он понял, что сходство с Игором исчерпывается наличием благородной гривы седых волос и такой же белой бороды. Глаза старца хоть и светились мудростью, но, в отличие от взгляда Игора, оставались слишком холодными.

Старик, несомненно, заметил или, скорее, почувствовал, что Алексей покинул объятия сна и наблюдает за ним в готовности действовать. Сухая ладонь бесшумно выскользнула из широкого рукава, и палец коснулся тонких губ, жестом прося сохранять молчание. Вторая рука качнулась, приглашая куда-то. Алексей не чувствовал ни тени тревоги, даже меч успокоился в ладони. Несколько мгновений Алексей продолжал лежать неподвижно, размышляя, как будет правильнее поступить. Несмотря на отсутствие явной опасности, он предпочел бы сейчас разбудить оборотня. Когда Зур рядом, можно чувствовать себя в полной безопасности от неприятных неожиданностей. Старик повторил манящий жест, и Алексей решился. Совершенно бесшумно он поднялся и шагнул к старцу. Тот немедленно повернулся и повел Алексея в сторону гор.

Некоторое время они шли молча, лишь время от времени старец оборачивался, будто хотел убедиться что человек все еще следует за ним, и манил рукой. Алексей настороженно прислушивался и присматривался к окружающему, но ничего, что могло бы вселить тревогу, не ощущалось. Да и сам старик теперь, с высоты роста Алексея, выглядел еще меньше и безобиднее. Вскоре они оказались возле вздымающейся отвесно вверх каменной глыбы. Старик вновь поманил рукой и шагнул в неприметную, узкую трещину, которая метров через двадцать закончилась в просторной темной пещере. Старик сделал быстрый жест, и в стенах пещеры замерцали крупные кристаллы, освещающие пространство и отбрасывающие на все находящееся в пещере причудливые тени. С удивлением Алексей начал рассматривать убранство пещеры, состоящее из огромного каменного стола и с десятка черных изваяний, сидящих у стола и стоящих вдоль стен. Эти изваяния, а точнее, черный камень, из которого они были вырезаны, напомнил Алексею скульптуры в Осирионе. Правда, кроме материала, никакого иного сходства не наблюдалось — в этой пещере несли свою безмолвную и недвижимую вахту каменные воины в закрытом доспехе, с мечами и щитами. К тому же скульптор не копировал одну статую с другой — они различались строением доспеха, формой щитов и мечей, словно рыцари, пришедшие из разных государств.

— Долгих дней блаженства тебе, путник, — поздоровался старик; в сильном голосе его звучала мягкая сладость. — Прости меня за неуемное любопытство. Но, живя многие годы в отшельничестве и видя лишь жителей этих краев, я не могу не мучиться любопытством при появлении незнакомого путника. Незнакомого и странного.

— Чем же я показался тебе странным? — Алексей улыбнулся, отрываясь от созерцания ближайшей к нему искусно вырезанной статуи и переводя взгляд на хозяина пещеры.

— Спутники твои вполне обычны. И их сородичи бывают здесь. И многие иные, коих нет ни с тобой, ни в этом мире в настоящий момент. Но ты, хоть внешностью обычен совершенно, другой… Я многие науки изучать пытался наедине с самим собою в недрах этих гор. И многое мне видимо. Надеюсь, больше, чем другим, — подбирая слова, начал объяснять старик. — Но ты невидим для моего разумения. И это непонимание происходящего томит сильнее, чем юношу ожидание обещанного свидания с прекрасной дамой. Я даже, осторожность потеряв, явился в лагерь твой. Спаси меня от мук, дай знание, мне недостающее…

— Ты как-то странно говоришь. — Алексей пожал плечами. — Наверное, действительно долго просидел в своей пещере, философствуя сам с собой. Может быть, для лучшего взаимопонимания, нам стоит представиться друг другу? По крайней мере, там, где я жил, так принято у людей, которые собираются наладить общение.

Старик всплеснул руками:

— Прости меня. За нетерпением узнать я позабыл законов гостеприимства своды. Представиться бы раньше, прежде чем пытать о прошлом гостя своего. Прощения мне нет. Меня зовут… Неглас. Зови Неглас меня. А ты?

— А меня Алексеем зовут. Вернее, звали… Зовут, — запутался Алексей, вдруг впервые подумав, что то, что в Забытом мире его так звали, вовсе не означает, что таково его настоящее имя во всех остальных местах. Все его друзья так лихо уходили от этой темы, называя его господином, что он даже не пытался найти ответ на этот вопрос, да и вопросом своего имени всерьез не задавался. — Меня зовут Алексеем, но, возможно, есть еще и другое имя или имена.

— Странное имя — Алексей, — заметил старец, словно пробуя на вкус незнакомое имя. — Алексей. К миру какому благословенному сие имя принадлежит?

— Так зовут меня в Забытом мире, — пояснил Алексей, чувствуя, что старик начинает неосознанно вызывать у него симпатию. — Я попал сюда из Забытого мира.

— Быть не может такого! — Неглас снова всплеснул руками. — Как возможно узнику Забытого мира странствовать вольно по мирам другим? Смеешься ты над стариком доверчивым?

— Отнюдь. Мне, честно признаться, самому совершенно не до смеха. — Алексей вздохнул устало. — С тех пор как один из моих спутников вытащил меня из Забытого мира, я только и делаю, что ношусь между мирами, в последний момент ускользая от охотников, идущих по моим следам. Вот и ты говоришь — узник. А в чем я виноват — не понимаю, кто я — не знаю, что впереди и как выбраться из этой передряги…

Он умолк на полуслове, размышляя над тем, что напрасно грузит несчастного философа-отшельника своими проблемами и злоключениями. Тот и так, похоже, не совсем в своем уме. Да и обстановка вполне способствует тому, чтобы, прожив тут пару лет, тронуться. Одним словом — Кащенко.