Олег Маркелов - Крыло ангела

— Господин, я счастлив, что мне довелось воевать под твоей рукой, бок о бок с твоими достойнейшими вассалами. — Огромный орк оперся руками о колено и склонил голову. — Я прошу тебя, великий Лексар, прими меня со всеми моими воинами и слугами, со всем, что принадлежит мне. По доброй воле я с радостью и верой передаюсь тебе на службу!

Орк поднял взгляд на остановившегося перед ним Алексея и протянул сложенные ладонь к ладони руки. Алексей был несколько растерян, впервые оказавшись в такой ситуации… Не впервые, просто память скрывалась еще за неведомыми завесами. Тело же часто само вспоминало то, что отказывался вспомнить мозг. Руки Алексея сами потянулись навстречу и обхватили сомкнутые кисти орка. Хардар обрадованно сверкнул глазами и вновь склонил голову:

— Я клянусь быть преданным с этого мгновения господину моему Лексару и хранить ему перед всеми и полностью свою верность по совести и без обмана. Во имя всех и каждого я приношу оммаж и клятву верности тебе, господин мой Лексар. И для всех людей орков и представителей иных народов, которые принадлежат, или подчиняются мне, или станут таковыми в будущем, с сего дня ты, мой господин, становишься высшим ярлом. Клянусь являться с оружием, воинами и всем необходимым по первому твоему зову и не жалеть жизни своей для защиты тебя, господин, и интересов твоих, и твоей чести, и твоей семьи, и твоего имущества.

Орк замолчал, и Алексей понял, что все ждут теперь слов от него. Он панически старался вспомнить все, что слышал, читал и видел в фильмах о процедуре вассальной клятвы. В его голове перемешалось все — оммаж, вассальная клятва, посвящение в рыцари… Ничего цельного и более или менее сформулированного не приходило в голову, поэтому пришлось импровизировать.

— Я принимаю твой оммаж, доблестный Хардар, — решительно ответил Алексей, отпуская руки орка и вскидывая вверх руку с мечом. — И, принимая твою клятву, я в ответ клянусь, как твой ярл, покровительствовать тебе во всех делах твоих, чтить твои свободы и честь, защищать тебя от любых притеснений и врагов и беречь твою жизнь.

Алексей не знал, что следует делать дальше. Он только помнил, что возложение меча на плечо во всех фильмах и книгах происходит при посвящении в рыцари. Поэтому он, спрятав меч, просто поднял орка и крепко его обнял. По тому, как восторженно взревело все воинство, Алексей понял, что если и не в точности угадал верный порядок действий, то оказался к нему очень близко.

День стремительно клонился к вечеру и весь лагерь, забыв на время о неприступной цитадели и грядущей битве, исход которой никто не взялся бы предсказать, весело готовился отметить произошедшее событие, в меру сил превратив полевой ужин в пир. Ведь столько событий произошло за этот бесконечно долгий день. Событий, из которых все они выбрались победителями, завоевав славу и бесценный опыт. Да и проведенный обряд добавил всем боевого духа. Как может быть иначе, если и до этого вечера подчиняясь и принадлежа великим воинам, они в этом древнем обряде получили такого могущественного ярла, который твердо вел их к великой победе?

— Ты точно не вспомнил, кем был раньше? — спросила Эльви, улучив момент, когда Алексей в ожидании начала ужина на несколько минут остался один.

— Точно. А ты разве теперь видишь меня иначе, чем раньше? — удивился Алексей, прислушиваясь к самому себе и понимая, что физически он ощущает себя несравнимо более сильным, чем когда бы то ни было, чего не скажешь о его памяти.

— Иначе, мой возлюбленный господин, — промурлыкала колдунья, прижимаясь к нему своим прекрасным телом. — Мы все ощущаем идущую от тебя огромную силу. Разве ты не замечаешь, как теперь держатся твои воины? Они черпают твою силу и становятся все сильнее сами. Они чувствуют твой настрой и сами могут за тебя горы свернуть. А то, что грозный Хардар, признал в тебе не только соратника, но и своего ярла, тоже о многом говорит. Мне не нужно восполнять силы, но я хотела бы разделить с тобой сегодняшнюю ночь.

— Ты спрашиваешь позволения? — изумился Алексей. — Раньше ты не нуждалась в этом.

— Ты ведь наш господин, — хитро улыбнулась девушка. — Знаешь, что я услышала у костров гномов?

— Что? — насторожился Алексей, встревожившись. — Надеюсь, они не затосковали по своему дому и мирной жизни?

Эльви рассмеялась:

— Ничуть не бывало. Они ворчат по поводу того, что Герндол не принес тебе вассальную клятву раньше Хардара или хотя бы одновременно с ним.

— Даже так? — изумился Алексей. — Но для чего им это? Я и от Хардара этого шага не ожидал. Он же так почитает свою свободу. И не понимаю, что это ему дает. У меня нет владений, которые я мог бы даровать своему вассалу. Я себя-то не помню.

— Теперь я понимаю, что ты действительно не вспомнил себя. Я же говорила, что свобода — ценность не сама по себе, а для чего-то. Для того, чтобы исполнить свое Предназначение. И разве не ты дал им надежду на то, что они сумеют-таки его исполнить, а не просто умереть, сражаясь с теми, кто не дает им сделать это?

Алексей медленно кивнул. Похоже, до него действительно начало доходить, что именно составляет истинные ценности этого мира. Мира, в котором никто не сомневался в существовании и Создателя, и Князя лжи. Мира тех, кто жил не только среди людей, различающихся между собой лишь цветом кожи и обычаями, но и среди других рас, видов и пород разумных существ и даже нежити. И кто тем не менее тратил свои силы не на достижение максимального комфорта тела и усыпление вплоть до полной атрофии собственного разума, а на то, чтобы, рвя жилы и надрывая мышцы, рискуя жизнью и подвергая опасности саму свою Суть, стремиться вверх, еще на одну ступеньку лестницы, путь по которой открыл Создатель, дав неразумным разум и свободу воли. Ибо в чем, как не в этом, и состояло Предназначение человека…

— И разве не служа великому господину, он сможет в полной мере исполнить свое Предназначение? — продолжала между тем Эльви. — Ведь недаром слова «Господь» и «господин» имеют один корень. И разве он сделал выбор не по своей воле?

— Да, — кивнул Алексей. — Да, так оно и есть… Но, о господи, это какую же ношу я взваливаю на свои плечи?!

Эльви обвила его шею руками и тихо произнесла:

— Ты возвращаешься, мой любимый господин, я вижу это, ты возвращаешься.

Спалось Алексею этой ночью настолько спокойно и крепко, что он проснулся, только когда солнце поднялось уже высоко. Эльви заглянула к нему в шатер вечером, после пира, но, как всегда, ускользнула с поля боя, в которое превратилось их ложе, едва только он был повержен и обессилен. Зато, вволю выспавшись, Алексей опять ощутил в себе столько сил, что готов был голыми кулаками разрушить любую крепость. Он неторопливо умылся, оделся и вышел из шатра. Лагерь, в отличие от своего владыки, пробудился уже давно. Воины успели не только приготовить завтрак, но и беспощадно этот завтрак истребить. Теперь в лагере занимались тем священнодействием, которым любой воин может заниматься все свободное время, если, конечно, уже не в состоянии спать — все холили и ласкали свое оружие, чистя, точа, подгоняя. Увидев стоящих вместе всех своих друзей, Алексей направился к ним. Судя по жестам и взглядам, собравшиеся обсуждали озаренную яркими лучами солнца цитадель. Заметив приближающегося Алексея, все повернулись к нему, встречая владыку улыбками.