Андрей - Сердце Агрессора

— Здоровенная лодка, по форме похожая на детский бумажный самолетик кверху ногами, а на ней, как на ковре–самолете, стоит мужик. Весь светится и пускает молнии. И пули от него…

И тут я вспомнила! Реутов говорил мне о своей звездной лодке, о своем суперпанцире…

— Второй! — испуганно выдохнула я и тут все замолчали, на меня уставившись.

Я взглянула на Спайка, на оставшихся в живых жителей разрушенного города, на колдуна… Его лицо было белее снега. Тем более, что снег вокруг был серым от копоти.

— Что ты сказала, девочка? — проговорил баггмен таким тоном, каким говорят с сумасшедшими или детьми.

Он явно не принимал меня всерьез. А зря он это делал, потому что из–за нас с Реутовом город был снесен с лица планеты.

— Спайк, он искал нас! Он искал меня и Реутова! Спайк, я боюсь.

Наверное, у меня началась бы истерика, но я бросила взгляд на Кинга и, не в силах сдержаться, заорала:

— Смотрите, он боится! Это он навел Второго на ваш город. Это он виноват в смерти всех этих людей!

Крепкие руки прирожденных путешественников, пионеров Конвикта немедленно появились на плечах Кинга. Они не были уверенны в том, что я говорю правду, но колдун действительно выглядел не совсем уверенно. Тут же захотели разобраться.

— Колдун! Если она права, мы зажарим тебя живьем, — воскликнул Спайк. — Клянусь первым седым волосом! Если ты не сознаешься сам, мы будем тебя пытать!

Да, прямо скажем, куда не кинь везде клин. Выход оставался только один, тем более что колдун никогда не отличался смелостью. А вот работать языком он был мастер:

— А откуда она это знает? Ее обвинения не обоснованны! Пусть расскажет сначала она! — противным тонким, срывающимся от страха голосом, разбрызгивая слюни, завопил он.

— Нет! — сурово ответил бледный, как сама смерть Спайк. — Первым будешь говорить ты! Я прожил с этой девочкой и ее отцом под одной крышей половину ночи! Я верю ей, как самому себе. Позовите всех, кто выжил в этом пекле. Все должны слышать, что скажет этот ублюдок… Нам все–таки придется спросить его по–плохому…

Звать никого не пришлось. Сотни три оставшихся в живых горожан уже заняли места в партере этого театра.

— Это что, все? — воскликнул Спайк, обхватывая голову, и когда услышал молчаливый ответ, стон вырвался из его груди. Ноги не держали сгорбленное горем тело, он тяжело привалился к колесу своего багги и устало сказал:

— Если эта маленькая мудрая женщина права, я привяжу тебя за ноги к задней раме, и поеду на болота. Пока они не растаяли. Ты сам знаешь, что с тобой будет, колдун.

— Я не виноват! — собрав остатки храбрости и гордости, проговорил Кинг.

— Тебе лучше не смотреть, на пытку, — посоветовал мне Спайк. — Иди к другому костру, может быть, тебя там накормят.

Любопытство не пересилило предчувствие отвратительного зрелища, и я отправилась за стену, где собрались оставшиеся в живых женщины. Наверное, они тоже не любили таких зрелищ.

Есть жаренное мясо, которое мне предложили, я не смогла. От криков колдуна кусок не лез в глотку, хотя желудок так требовал пищи, что начинал выгрызать меня изнутри. Одну из женщин стошнило. Кусочки плохо пережеванного мяса плавали в луже растаявшего снега у костра, и это тоже не прибавляло аппетита.

Примерно через час пришел Спайк.

— Все, — проговорил пахнущий свежей кровью капитан.

— Он во всем сознался?

— Да. На Конвикте нет Второго, которого ты знала. Это Реутов здесь второй… Ты знаешь, если бы не развалины, я ни за что не поверил бы этому бреду. Надо же, Стальная планета, инопланетяне, завоеватели, шпионы…

— Ты сказал, что Реутов Второй? Но ведь он не мог разрушить город! Он же сейчас… А кто тогда Первый?

— Вице–президент ДНК Нэд Токугава. Еще в молодости его прислали сюда шпионить. Теперь он получил приказ уничтожить предателя. Это Реутова что ли? А что он там такого наделал?

— Они послали его сюда править, завоевав прежде планету, а он не захотел править рабами. Он теперь с нами.

— Ну да, что–то в этом роде… Токугава прячет свою лодку в утесе. Там, где склад Компании… Надо же, вице–президент — инопланетянин. Мне хочется ущипнуть себя и проснуться. Этот кошмар затянулся.

— Кто–нибудь из капитанов еще жив?

— Грозный. Ранен, ему ногу оторвало, но парень крепкий, выживет. Главное, что сотни две багги остались целыми. Бензина только вот мало, но его можно будет попросить у фермеров. Мы им все расскажем, и они помогут…

— Что ты надумал, капитан?

— Ну, Реутов же просил отвезти тебя к фермерам. Вот и поедем. Все вместе. Нам незачем больше здесь оставаться. Стены, которые привязывали нас к этому месту, рухнули. Мы надеемся, что в мире, который мы с Реутовом построим, нам тоже найдется место.

— Конечно, Спайк, конечно! В том мире найдется место всем, даже горкам.

— А их то нам зачем…

— Если мы будем так говорить, нашего нового мира не будет! Это несчастные люди и они нуждаются в помощи.

— Ладно–ладно. Поехали, а то ты готова жалеть даже последнего червя, на которого даже нормальную рыбу не поймаешь.

Я сунула кусок мяса за пазуху и отправилась к машине Макфлая. Спорить не хотелось. Хотелось наесться жаренного мяса, завалиться в каком–нибудь теплом, темном, тихом месте и проспать до самого рассвета…

А вместо этого пришлось трястись в багги, пытаясь поймать зубами кусок, зажатый в руке и постоянно кутаясь в промерзшую шубу. За эти неудобства я получила незабываемое впечатление от восторга стремительного полета по заснеженной степи. Багги выстроились в длинную цепь, чтобы не закрывать друг другу видимость серебряными шлейфами снежной пыли.

Когда впереди показался домик Пахана, я чувствовала себя просто ужасно. Ныла каждая косточка, каждая мышца. Мочевой пузырь ужасно раздулся. Подлетая на кочках, я боялась, что при новом ударе случится непоправимое.

А возле дома Пахана шел бой. Десятка два–три стражников обстреливали окна и иногда оттуда раздавались ответные выстрелы. Так что мы оказались кстати. Несколько очередей из прикрепленных к рамам багги пулеметов решили исход боя. Стражники проиграли, их небольшие отряды в беспорядке отступали и Спайк, решив что сообщать раньше времени о нашем налете городской страже не стоит, приказал догнать патрульных и взять в плен живыми или мертвыми. Через некоторое время их привезли. По чистой случайности все до одного оказались немного не живые.

Багги окружили кольцом дом фермера. На каждой десятой машине остался часовой у пулемета, некоторые стали сразу разжигать костры из привезенных с собой дров и заборов Пахана. Мы со Спайком пошли в дом.

С Реутовом было легче входить в дома вообще и в этот дом в частности. Потому что у дверей нас встретил мужчина с такой рожей, что я испугалась, не захватили ли дом фермера бежавшие из тюрьмы уголовники.