Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

— Это правда, очень много. Я прикажу ему прийти, — бывший страж на миг замолчал. — У меня просьба к тебе. Я пришлю сюда Марата и свою женщину. Она сильная и умная. Ее зовут Лилия. Пусть они тебе помогут. Мне скоро в бой. Куда легче на душе, если буду знать, что они тут. И еще, — он достал из вещмешка книгу, — язык тут незнакомый, но я знаю, это о монастыре Шаолинь, о его монахах-воинах. Мне сказали, что монастырь этот сожжен. Ты знаешь, так ли это?

— Не знаю, — вздохнул Библиотекарь. — Но постараюсь узнать.

Лейтенант был непреклонен.

— Мне нужно не менее восьми литров на человека.

— Хватит и пяти, — возмущался местный, должно быть, отвечавший в Трактире за доставку питьевой воды.

— Восемь, — лейтенант проникновенно глянул в глаза водовоза. — А с пятью ты сам будешь строить.

— Да откуда же я столько вам возьму?! — житель Трактира воздел руки к небу, то ли призывая его в судьи, то ли прося наполнить чаны питьевой водой.

— Я даю тебе самый худший вариант в раскладке на три дня, — отрезал начальник строительства. — В день уйдет меньше, но рассчитывай по максимуму. Уяснил?

— А может, как-то договоримся? — замялся водовоз, с надеждой заглядывая в глаза большому командиру.

— Можем, почему нет, — кивнул тот. — Все просто, тебе даже не придется ничего делать. Я привяжу тебя к барже вместо якоря. Вопросы есть?

— Да уж, куда ясней, — поставщик обреченно развернулся. Но вслед ему еще летели слова:

— Если вдруг с быками что-то не заладится, или втулки на колесах развалятся, то, что я сказал насчет якоря, остается в силе.

Нуралиев развернулся к следующему, ждущему его распоряжений обитателю окрестностей Трактира.

— Какая толщина бревен?

— Ну, вот, примерно, такая, — верзила, способный разместить лейтенанта в любом из своих карманов, продемонстрировал собственную ладонь.

— Что значит, примерно?! — офицер вытащил из сумки на боку линейку и приложил к ладони здоровяка. — Вот здесь двадцать шесть сантиметров, уяснил? Значит, выход должен быть — три доски толщиной семь сантиметров с одного ствола. Три, не меньше, я проверю. Семь сантиметров — это вот столько! — он снова приложил линейку на этот раз к ногтю плотника и очеркнул на нем лезвием ножа необходимую толщину. — Вопросы есть?

— Да откуда ж…

— Марш выполнять! — Нуралиев оглянулся и увидел Марата. — Товарищ светлый рыцарь зовет?

— Нет, — покачал головой чешуйчатый, и впервые во взгляде его читалось уважение.

— Тогда что же?

— Тут Лешага к тебе прислал троих, вон стоят в масках. Велел поставить на довольствие. В бой пойдут с нами, — юнец замялся. — Ну и… поговорить хотел.

— Это хорошо. Оружие в руках держать умеют? — подчеркнуто выдерживая деловой тон, уточнил офицер.

Марат тяжело вздохнул:

— Эти умеют… — и тут же опомнился. — Ну, конечно, не так, как мой учитель.

Драконид собрался было растечься длинной, вычурной фразой о превосходных боевых качествах своего кумира. Но лейтенант без всяких церемоний перебил его:

— Ясно. Что-нибудь еще?

— Нет. Хотя да. Ты вот это все откуда знаешь?

— Я учился этому с семи лет. У нас всякий, кто достоин быть офицером, постигает военное дело… — он грустно воздохнул. — Я постигал военное дело с того самого дня, как стал учиться считать и писать. Я достиг звания командира взвода в роте охраны аэродрома. А это знаешь, какая честь?

— Нет, — сознался Марат, — а что такое аэродром?

Псы в ближайшем лесу выли протяжно, уныло, почти не переставая. Едва ли не всеми завсегдатаями Трактира это было воспринято как дурное предзнаменование. Кто-то решил даже отогнать стаю. Но та словно растворилась, едва приблизились вооруженные люди. А стоило тем уйти, вой снова огласил подступы к городищу.

— Твои истосковались. — Леха погладил Черного по широкой, мощной спине. Тот с упреком глянул на хозяина, словно напоминая ему: наши, а не мои. Была бы воля Черного, разве стал бы он торчать в таком грязном, вонючем месте? Как такое взбрело в голову хозяину, ведь ясно же, куда лучше скользить тенями по благоухающей чащобе, настигая быстроногую добычу. Черный проникновенно глянул в глаза Лешаги и потерся об его ногу, всем видом стараясь дать понять, что их присутствие за изгородью непомерно затянулось.

— Вот ты где, — послышался рядом недовольный голос Лилии. — А я тебя ищу.

— Что-то случилось? Я попросил Трактирщика хорошо накормить тебя и Марата и дать отдохнуть, — растерянно отозвался бывший страж.

— Спасибо, — в тоне девушки слышалась едкая насмешка. — Твой ученик пришел и сообщил, что нас будто бы отсылают к какому-то Библиотекарю.

— Это так, но помогать Хранителю Знаний — великая честь, мало кто в Трактире может о таком мечтать. А помощь ему сейчас действительно нужна. Надо спасти книги. К тому же мне будет спокойнее, если ты будешь рядом с ним.

— Спасибо, — повторила девушка. — Действительно, многие могут мечтать отсидеться за чужими спинами. Те, кто хотел этого, уже сбежали. Так что это слишком большая честь для меня! Нет, Лешага, я буду рядом с одним только мужчиной — с тобой. А книги — это, конечно, очень важно, но спасать их будет кто-то другой, уверена, желающие найдутся.

— Тебе нельзя идти в бой, — покачал головой Леха. — Это будет ужасная резня. Даже я прежде такой не видел. Не знаю, одолеем ли мы их. Врагов очень много, и они чрезвычайно сильны.

— Конечно, одолеем! — напрочь отметая сомнения, произнесла Лилия. — Ты бы слышал, о чем сейчас поет Тиль внизу на торжище, у тебя бы не осталось никаких глупых сомнений. Ты — настоящее воплощение боя, ты непобедим, и очень может быть, что бессмертен. Лешага — указующий перст Ноллана, — она задумалась, вспоминая слова, — «…на карте времени нам очертивший путь».

— Но ты же знаешь, что это бредни! — скривился Леха.

— Не знаю. Я знаю одно, что ты — мой мужчина, самый сильный, самый умный, самый ловкий и что ты победишь. И я буду рядом с тобой. А если вдруг посмеешь сложить голову в этом бою, я погибну там же, потому что зачем мне жить без тебя? Вот так, мой дорогой Лешага, «…чей взгляд разит врага на день пути». Можешь связать меня и оставить под охраной этого своего Библиотекаря. Я все равно выберусь, найду оружие и буду там, рядом с тобой. Да, Черный, ты ведь тоже не оставишь хозяина?

Каким-то образом учуяв, о чем говорит девушка, пес радостно завилял хвостом. Конечно же, не оставит. Какие могут быть сомнения.

— А если вдруг что-то случится с тобой? — Леха бросил последний свой козырь.

— Ты меня спасешь, — ни секунды не задумываясь, ответила дочь старосты. — Как тот «…рыцарь светлый с пламенем в груди». Как мой единственный и любимый. — Лилия порывисто обняла Лешагу. — Ну, пожалуйста, я же тихонько, я не буду лезть в самую гущу боя. Зато кто сможет повернуть назад, зная, что женщина осталась в строю?