Андрей Круз - Нижний уровень

Разговоры с ним я оставил Джеффу, но он попросил подойти и меня.

– Она здесь? – спросил.

– В бункере, – показал я.

– А кто это? – спросил Гонсалес, увидев привязанного Николсона.

– В убийстве он не участвовал, так что с ним мы уже сами разберемся, – ответил я. – Луис и японка в бункере, – повторил на всякий случай.

Кике сидел на широком парапете у входа туда, охраняя.

– Здесь мобильный сигнал есть?

– Да. – Я показал свой телефон.

– Хорошо, – сказал Гонсалес, открывая на своем телефоне какое-то приложение. – Можете дать мне свой счет? – спросил он меня.

Я продиктовал счет офшорной компании. С налогами потом разбираться буду, если буду.

– Я переведу деньги прямо сейчас, – сказал Гонсалес. – Потому что вы сделали то, что обещали сделать и о чем я вас просил. Вы мне ее… их, если точнее, привезли. Я смотрел видео.

Я только сейчас обратил внимание, как странно звучит его голос – сухо, безжизненно, как будто не человек разговаривает, а программа. Он для себя все решил, а заплатив, просто отстраняет нас от участия в дальнейшем. Чтобы не помешали, или за чем другим – не знаю, но фактически говорит: «Деньги получили? Теперь в сторону».

Все же он был не в себе. Несколько раз ошибался, набирая цифры на маленьком экране, закусывал губу и нервно дергал головой, правил ошибки, снова набирал. Затем сказал, повернувшись ко мне:

– Я свое обещание выполнил.

– Спасибо. – Я глянул на Джеффа, тот кивнул в ответ.

Понятно, ему перевели раньше, наверное, еще по пути сюда.

– Что я еще могу сделать для вас? – спросил я.

– Сейчас уже ничего. – Гонсалес смотрел в сторону, куда-то на лес, явно избегая моего взгляда. – Дальше я сам.

Я просто отступил в сторону, словно открывая ему дорогу к бункеру. Увидев это, Кике спрыгнул с парапета и пошел ко мне, закуривая на ходу. В воздухе запахло дымом.

Дарко стоял у машины, равнодушно глядя в нашу сторону. Джефф тоже выглядел каким-то подчеркнуто незаинтересованным в дальнейшем, просто нарочито. В общем, никто просто не знал, как надо себя вести, вот и все. У меня было такое ощущение, что мы сейчас там, где точно быть не должны.

Гонсалес медленно спустился в бункер, скрывшись из виду. Я заметил, что Николсон как-то очень нервно топчется у дерева. Зря, пока еще не его очередь.

Я ожидал долгого разговора, но все закончилось очень быстро. Не прошло и пары минут, как из бункера донеслись частые выстрелы. Много выстрелов, на весь магазин. Заорали, сорвавшись с деревьев, птицы, джунгли откликнулись криком и визгом. Я даже вскинул «арку», наведя ее на выход, потому что мне представилось, как Гонсалес обнимает дочь, она выхватывает у него пистолет и высаживает в отца весь магазин. Но ошибся: Гонсалес поднялся по лестнице, даже не обратив внимания на направленный на него ствол, и пошел к машине. Остановившись возле меня, он сказал:

– Спасибо. Я сделал то, что должен был сделать давно.

– Я понимаю.

Я и вправду понимаю, тут я не соврал. Что тут не понять? Другое дело, что поставить себя на его место просто не могу. И не хочу.

– Я… – он выглядел просто растерянным, не больше, – что-то должен с этим сделать? – Он показал стволом своего двухцветного пистолета на спуск в бункер.

– Мы сами все сделаем, – подошел Джефф. – Я вас отвезу к машине, пойдемте.

Гонсалес ничего не ответил и просто пошел к машине каким-то странным, неловким, деревянным шагом. Дарко открыл перед ним дверь, чего обычно никогда не делал. Джефф вытащил из багажника лопату, отдал ее мне, затем «Соренто» развернулась и исчезла на узкой грязной просеке в зарослях, а вскоре и звук мотора затих, увязнув в плотной зеленой листве и забитый птичьими криками.

– Бобби, – окликнул я Николсона, демонстрируя ему лопату. – Для тебя есть работа. И ты заметил, что ты живой? Копай хорошо, и я отведу тебя обратно.

– А как насчет остальных обещаний?

– Я пока не закончил с твоими друзьями. Но я ничего не забыл, не сомневайся.

Главное, чтобы для троих достаточную выкопал. А забросать нам нетрудно будет, справимся. Не забыть потом в «глоке» ствол и прочее на легальное сменить. Но позже, когда со всеми остальными закончим.

Кике вопросительно посмотрел на меня и показал незаметно пальцем на себя, потом на меня. Я ткнул в себя. Я начал, за все отвечаю, я все сам и сделаю. Посмотрел в спину идущему впереди Николсону и подумал, что сделаю даже с радостью. Зажился он.

Гонсалес решил покинуть страну. Это мне сказал Джефф после того, как отвез их в Колон и вернулся на «батарею Ричи». В общем, я его понимаю. Что для него здесь осталось такого, чем следовало бы дорожить? Возвращается в Америку, но не в Майами. И в результате дом он все же решил продавать. А можно это делать?

Если сломать дом, в котором есть спуск , – спуск останется? Я не знаю. Почему этот дом хотят купить?

Чем дальше, тем меньше сомневаюсь в том, что Ману меня продал. И не только меня. Я никогда не афишировал свои отношения с Роситой, и именно ее было бы трудно вычислить. Отчасти поэтому я даже не предлагал ей бросить работу, переехать или сделать что-то подобное. Но я пришел к нему с просьбой помочь ей – и ее попытались похитить. Брю звонили дважды с того самого номера, с которого Ману звонил мне. И теперь он очень хочет выкупить дом Гонсалеса.

Совпадение?

Я бы не стал на это ставить. Ни копейки.

Я вообще в совпадения верю слабо. Совпадение – это попытка судьбы открыть глаза слепцу. Кто-то подыгрывает тебе, и твое дело не прощелкать момент.

– Ману! – Я набрал его на мобильный, по которому он стал теперь неожиданно доступен для меня. – Гонсалес хочет обсудить условия. Можешь приехать прямо в дом? Я тебя встречу.

– Когда?

– Через час?

– Буду!

Конечно, будешь, куда ты денешься. А я кофе допить еще успею.

Я дома, до Коста-дель-Эсте мне рукой подать, ключи от дома в кармане.

Так, кто еще на очереди? Отец О’Мэлли. Он в «скайпе»? Да, он в «скайпе». Отстучал сообщение:

«Можете говорить?»

Ответ пришел почти сразу:

«Да».

«Гонсалес сам рассчитался за семью. С ним все закончено, он покидает страну».

«Голосом можем?»

Вместо ответа раздался гудок вызова. Видео я не включал, он тоже.

– Было бы лучше, чтобы они оказались у нас, – сказал О’Мэлли, – но не могу сказать, что Гонсалес поступил неправильно с человеческой точки зрения. Бог ему судья.

– Я собираюсь скоро здесь все закончить. – Я чуть подался к микрофону, опираясь на локти. – Совсем скоро. А потом хотел бы покинуть страну. Не думаю, что для меня будет правильным здесь остаться.

– Мы же говорили об этом. Всю возможную помощь мы предоставим.

– Не только мне. Еще два человека, которых я не могу оставить здесь.